Возвышение короля

Но все же…

Словно во сне, он смотрел, как Пенелопа подвела Бренора к краю магического круга, затем велела войти внутрь.

Рука дворфа сильно дрожала, когда он поднес рог к губам, и ему пришлось помедлить, чтобы перевести дух, овладеть собой. Прежде чем подуть, он сглотнул ком в горле.

— Это ради Пуэнта, — сказала Кэтти–бри, и Дзирт, взглянув в ее сторону, увидел рядом Вульфгара, который ласково обнимал женщину за плечи. По знаку Пенелопы Вульфгар отошел от Кэтти–бри и присоединился к Бренору.

Дзирт знал, что ему следует приблизиться к Кэтти–бри, но он не стал этого делать, вместо этого снова посмотрел на Бренора: дворф как раз поднес магический рог к губам.

Раздался звук, но не чистый и не мелодичный, в отличие от нот, которые извлекали из рога прежде. Отнюдь. Из–за трещины, образовавшейся после поимки Пуэнта, звук получился нестройный, низкий и тревожный, подобный реву сирены на корабле.

Или подобный бурчанию в брюхе дворфа, упившегося пивом «Потрошитель» и объевшегося перченой едой, подумалось Дзирту. Усилием воли он подавил усмешку, которая сейчас была совершенно не к месту. И все же при этой мысли ему почему–то стало немного легче.

Серый туман появился из рога, проплыл над полом и застыл перед королем дворфов. Туман начал распространяться в стороны, но края магического круга удерживали его. Наконец облако приняло облик Тибблдорфа Пуэнта.

— Мой друг, — тихо произнес Бренор, когда дворф- вампир полностью материализовался, и положил руку на плечо Пуэнта.

— Мой король! радостно вскрикнул Пуэнт, но выражение его лица сразу же изменилось, когда он огляделся. Он помрачнел. — Мой король?

Старый жрец, стоявший в противоположном конце комнаты, начал произносить свое могущественное заклинание.

— Вульфгар, — прошептала Пенелопа.

— А? — произнес Пуэнт, затем зарычал, вытаращил глаза, и лицо его исказилось от ярости — и от боли, потому что жрец произносил свои волшебные слова уже более четко и гром ко.

Бренор не пошевелился, чтобы покинуть круг; видимо, в этот ужасный миг силы покинули его. Тогда Вульфгар протянул руку, схватил короля дворфов за плечо и вытащил его из магического круга.

Пуэнт последовал за ним, прыгнул на короля и варвара с воплем:

— Вы псы, предатели! — а затем остановился так резко, словно налетел на стену. И действительно, из рун, начертанных на полу, перед вампиром возникла стена ослепительного священного света, обожгла его, преградила ему путь. Он пошатнулся и с гримасой боли отпрянул назад.

А потом Тибблдорф Пуэнт из дворфа буквально превратился в бешеного зверя. Он подпрыгивал, вертелся вокруг своей оси, изрыгал проклятия, молотил кулаками воздух. Вампир метался из стороны в сторону, но круг надежно удерживал его внутри. Всякий раз, как он приближался к линии на полу, перед ним вставала стена магического света.

— Ах ты лжец, глупая тварь! — орал он на Бренора.

Дзирт шагнул было к другу, но остановился — Бренор взял себя в руки и, не мигая, смотрел на Пуэнта.

— Когда–то ты готов был отдать свою жизнь за меня, твоего короля, — произнес он. — И я бы тоже отдал свою жизнь за таких, как Пуэнт. А сейчас тебя просят сделать то же самое, но ради себя самого, ты, железнобрюхий каменноголовый берсерк.

Пуэнт остановился; казалось, он пытался преодолеть невыносимую боль.

— Ты… ты меня поймал, ты хочешь меня убить… — запинаясь, со злобой выговорил он.

— Ты же давно мертв, дурак! — крикнул в ответ Бренор.

Жрец повысил голос, и вампир упал на колени.

Бренор отпрянул, но не отвернулся. Никто из Компаньонов не отвел взгляда; они знали, что смотреть на происходящее — их долг как друзей Пуэнта, как боевых товарищей.

Так прошло довольно много времени. Каждое слово, произнесенное стариком–жрецом, причиняло Пуэнту невыносимую боль, священные заклинания постепенно уничтожали силу проклятия вампира, оживлявшего умершее тело. Пуэнт продолжал проклинать друзей, бессильно молотить кулаками воздух. Несколько раз он, собравшись с силами, бросался на Бренора, но магический защитный круг не давал ему выйти, отбрасывая прочь.

Время шло, жрец продолжал свое дело, и Дзирту не единожды приходилось подавлять иррациональное желание подбежать к старику и заставить его остановиться, прекратить разрушительное заклинание.

Пуэнт испытывал невыносимые мучения. Казалось, будто его пытают, пытают жестоко. Лицо его искажала гримаса боли, он бессвязно бормотал что–то, словно его привязали к столбу и пронзали раскаленными железными прутьями.

Дворф–вампир по–прежнему стоял на коленях. Очевидно, у него не было сил подняться. Однако ему удалось зажать руками уши в жалкой и бесполезной попытке прекратить действие заклинания, не слышать магических фраз, причинявших ему такую жуткую боль.

Внезапно жрец смолк, и его последние слова породили эхо среди каменных стен подвала.

Яркие огни, которыми горели защитные руны, погасли, и остался лишь свет свечей.

Пуэнт так и стоял на коленях, и только после долгой- долгой паузы он отнял руки от ушей и осмелился вновь поднять взгляд на Бренора. Однако он не издал гневного крика, напротив — очень тихим голосом спросил:

— Мой король?

Бренор даже не стал ждать разрешения — он вырвался из рук Вульфгара и снова бросился вперед, в круг. И рухнул на колени перед рыдающим дворфом.

— О, ты простишь меня, мой король? — слабым голосом произнес Пуэнт. Казалось, с каждым мгновением он старел; жизненная сила покидала его по мере того, как рассеивалось проклятие вампира, оживлявшее умершего. — Я оказался недостаточно сильным, — прошептал он, затем повалился вперед, но Бренор подхватил его и прижал к себе.

— Ты самый сильный дворф из всех, кого я когда–либо знал, — возразил Бренор. — И самый преданный. Знай, что я прикажу поставить изваяние Пуэнта в Мифрил Халле, на почетном месте, рядом со статуями королей. Они еще помнят тебя, мой друг. Да–да, в Мифрил Халле каждый раз кричат «ура» при упоминании имени Тибблдорфа Пуэнта, хотя тебя там не было много десятков лет. Я сам их слыхал, я это тебе точно говорю, и я тебе не лгу. Только не сейчас, нет.

Он отстранился от Пуэнта на расстояние вытянутой руки, чтобы умирающий дворф видел искреннее выражение его лица и поверил ему.

Но, увы, Пуэнт уже ничего не видел.

Бренор снова притянул его к себе и обнял.

На следующее утро они опустили тело Пуэнта в землю за Дворцом Плюща и возвели над ним погребальную насыпь. Это была временная могила, и Бренор заверил Гарпеллов, что вернется за телом и должным образом похоронит его на почетном месте в Мифрил Халле, как только уладит свои дела с кланом Боевого Молота. Пока тело Пуэнта засыпали камнями, прозвучало мало слов, но, когда курган был уже почти готов, Бренор поднял отделанный серебром рог и провозгласил:

— Знай, что я буду дуть в этот рог в самых отчаянных битвах, мой старый друг. И я буду знать, что дух твой рядом, и горе тогда моим врагам!

Он хотел было опустить рог, но Реджис схватил его за руку и жестом велел подуть. Все решили, что это подходящий способ завершить погребение Тибблдорфа Пуэнта.

И вот в жаркий и солнечный летний день в городке Широкая Скамья раздался нестройный звук сломанного волшебного рога, и легкий ветерок подхватил его. И этот же ветерок принес сероватый туман. Друзья в смятении смотрели, как облако тумана принимает форму знакомой фигуры.