Возвышение Меркурия. Книга 12

— А что, если я прилетел, чтобы сделать ей предложение руки и сердца?

Странно. В первый раз я подумал, что это чистая импровизация. Теперь же, всё казалось заранее выбранной стратегией. Только вот, Оболенский совсем недавно уже делал предложение. Как он станет выпутываться, когда кандидаток окажется двое?

Неожиданно для себя, я понял, что не интересовался, как тут обстоят дела с количеством потенциальных жён. Как-то не до того было. Если общественные устои допускают наличие сразу нескольких, то у патриция имелись неплохие шансы выкрутиться. Правда, боюсь к моменту возвращения, невест может набраться на целый отряд. И как он станет разбираться с этим дальше, я решительно не понимал.

Его оппонент, несколько секунд молча и изумлённо пялился на князя. Потом зачем-то посмотрел в сторону командира столичного гарнизона, который тоже выглядел изрядно удивлённым. Вернул внимание на Ратибора.

— Но… Замуж? За тебя? Ты… Ты желаешь породниться с Чаглар?

Князь пожал плечами.

— А ты видишь какие-то препятствия на пути у чистой искренней любви?

Осман хмыкнул и на момент отвёл взгляд в сторону. С лёгким смущением заметил.

— Не забывай, что мы говорим о моей сестре.

Оболенский шумно фыркнул.

— И о чувствах, что меж нами пылают, Так что скажешь? Будем биться на кулаках?

Сейчас мне было даже немного жаль этого Чаглара. Пусть оттенки его сознания почти не просматривались, но и так было понятно, что тот в состоянии полного смятения. И его можно было понять — родство с Оболенским, это вариант, который надолго избавит от любых претензий со стороны других родов. Само собой, не полностью — всегда найдётся кто-то ещё сильнее. Но даже если перед нами лучшие воины турецкого рода, то стоит добавить самого Ратибора с его сыном и получалась сила, которой очень сложно противостоять.

— Так если ты на Нурай жениться хочешь, то к чему вообще поединок? Я шёл смыть кровью нанесённое оскорбление. А раз речь о свадьбе, то выходит и никакого позора на нас не пало.

Один из его соратников, который с момента, как речь зашла об узах брака, нервно кусал губы, придвинулся ближе и тихо напомнил.

— Оболенский бежал после связи с вашей сестрой, господин. И не появлялся в Стамбуле годами. Разве это не…

Тот гневно глянул на него и махнул рукой.

— Уймись! Иногда благородному мужу нужно время, чтобы принять верное решение и определиться. Главное, что он всё же сделал свой выбор и Нурай станет его женой.

Одарённый плотно сжал губы и с оттенком мрачности заметил.

— У неё тоже надо спросить.

Во взгляде местного патриция блеснула ярость и член рода счёл за лучшее отступить назад. А вот его господин обратил взгляд на Оболенского и начал торжественно излагать.

— Я, Курт Чаглар, глава своего рода, объявляю, что даю полное одобрение на брак между тобой и сестрой моей, Нурай Чаглар.

Чуть помедлив, добавил.

— Считай, что отдана она тебе родом Чаглар. А тебя самого ждём в нашем дворце, сегодня. Чтобы получить её согласие и провести церемонию.

Оболенский с довольным видом кивнул. Оттенки его разума я не различал, но если отталкиваться от выражения лица, результат князя вполне удовлетворил. И это несколько смущало.

От мыслей оторвала Найхва, которая вцепилася в левый рукав форменного мундира и потрясла меня за руку.

— А это нормально? Тут всегда так?

Я непонимающе глянул на девушку. Посмотрел в направлении, куда указывало её рука. И абсолютно ничего не почувствовал.

Курт с Ратибором глянули в ту же сторону. Судя по их лицам, с идентичным результатом. А заметившая это богиня, сердито нахмурилась и ткнула кулачком в плечо Гифера.

— Ты хотя бы понял, о чём я?

Титан с мрачным видом кивнул. Да и Прохор, настороженно смотрел туда же.

Глава рода Чаглар бросил заинтересованный взгляд на золотоволосую — видимо пытался понять, что такого могла учуять девчонка, чего не видят сразу трое мощных Одарённых. Да и Гиферу досталась своя порция внимания. Я же пристально наблюдал за Сандалом, который сейчас мчался в том самом направлении — к центру Стамбула.

Ощущения нахлынули внезапно. Ударили тяжелой волной, заставляя поморщиться и до максимума усилить кольчугу.

Безумная смесь разных видов энергии. Гниль, разложение, похоть, гнев. И всё это щедро сдобрено силой мёртвых душ. Не той, которая чувствовалась у Чернокровых или Хранителей. Больше напоминала энергетический фон мощи, что была извергнута хранилищем в Скандинавии.

Оболенский, крутнулся на месте, скрипнув сапогами и проминая асфальт. Уставился на меня.

— Что-то почувствовали, князь?

Дракон, на момент притормозивший от нахлынувших ощущений, устремился дальше. И уже приблизился к месту, которое служило источником эманаций. Надо сказать, то оказалось вполне предсказуемым.

Повернув голову, я уточнил.

— Как считаете, то что вы наблюдали во время своего прошлого визита, могло вас запомнить?

Всего на мгновение его взгляд оказался наполнен недоумением. Потом разом посуровел, а кольчуга замерцала от вливаемой силы.

— Возможно. Но то была лишь тень. Что-то древнее и почти мёртвое.

Я усмехнулся.

— Похоже за время вашего отсутствия, эта тень набрала силу. Есть вероятность, что султану потребуются новые наложницы.

Одновременно с моими последними словами, источаемая сущностью аура добралась и сюда. Коснулась самым краем, но этого хватило, чтобы Одарённые ощутили весь её коктейль.

Ратибор и Курт сразу же обменялись взглядами. Скорее всего прикидывали, насколько могут доверять друг другу в бою. В самом факте грядущей битвы, ни у кого из этой парочки, сомнений явно не имелось.

Я же определился с дальнейшим поведением и шагнув вперёд, обвёл всех взглядом.

— Господа, прямо сейчас в гареме султана пробудилось нечто неведомое. И вряд-ли оно ограничится только им. Раз уж мы все здесь, предлагаю объединить усилия.

Глава столичного гарнизона уже принял звонок на дарфон и его лицо приняло крайне озабоченный вид. Но с агасы и так всё было понятно — ему по должности полагалось в кратчайшие сроки оказаться на месте. В первую очередь мои слова были адресованы Курту. Если его отряд будет действовать с нами заодно, это значительно упростит ситуацию.

Я предполагал, что осман станет колебаться. Но тот почти сразу кивнул.

— Никто не обвинит Чаглар в трусости. Раз янычары проморгали врага в самом центре империи, мы спасём столицу.

Фраза однозначно предназначалась для агасы, но тот уже окутался сиянием и бросив короткую фразу одному из своих солдат сорвался с места. Одним прыжком взлетел на гребень волны асфальта, что блокировала дорогу к центру Стамбула, после чего взмыл в воздух, устремившись в нужном направлении.

Плеснуло силой и рядом с Оболенским начал формироваться призрачный конь. Сам князь скосил взгляд на меня.