Возвышение. Земли Ордена

— Тоже безумная затея. Провожая тебя, я как никогда понял Шандри.

Намёк, тем более такой жирный намёк, сопровождаемый взглядом и тоном, я понял и покачал головой:

— Нет. Пока я не хочу с ним встречаться. Ловер.

Старейшина Хорит положил руку мне на плечо и сказал:

— Мне, как старейшине Ордена, магистр Леград, хотелось бы, чтобы вы развязали клубок противоречий и молчания между вами.

— Я подумаю об этом, — ушёл я от ответа.

И старейшина Хорит прекрасно это понял, сжав мне плечо и нажав сильнее и словами:

— Тогда я назначу Шандри главой тех, кого буду готовить к путешествию?

Но я упрямо мотнул головой:

— Их главой я бы хотел видеть Виликор.

— Если магистру требовался такой старый заместитель как я, так и главе особого отряда не помешает опытный заместитель, — глядя мне глаза в глаза, сказал Хорит. — Тем более что они хорошо знают друг друга и почти два года работали вместе в Академии.

Я вздохнул под его пристальным взглядом и сдался:

— Хорошо.

Старейшина Хорит хмыкнул:

— Суметь бы ещё отговорить тебя от самоубийственной затеи.

— А вот это не выйдет, — мотнул я головой. Промолчал обо всех своих выводах про Небо, к которым пришёл, наблюдая за ползущими над Ареной облаками, сказал совсем другое. — Отправиться налогом в Империю, да ещё и прихватив с собой сотню человек-слуг — гораздо опасней, чем наведаться к духу в город.

На губах старейшины Хорита появилась печальная усмешка:

— Империя. Как сильно ты отличаешься от надежд юноши по имени Хорит и как сильно близка к страхам старика с тем же именем.

На этот раз я промолчал, и старейшина Хорит, наконец, отвёл взгляд и отпустил моё плечо.

Всего через пару тысяч вдохов я получил просимое.

— Магистр? — за дверью раздался запавший в память голос, а затем она распахнулась.

Вообще-то, у Ловера такая должность, что он мог быть сейчас и с проверкой в дальней части Ордена. Комтур дорог должен следить за ними по всему Ордену, но стоило ли сомневаться, что я свою встречу получу в любом случае или не стоило?

Пока я задавался вопросами, на которые знал ответ, старейшина Хорит встал из-за стола и с улыбкой сказал:

— У вас будет долгий разговор, а слушать его, раздувая свои страхи и переживания, у меня нет никакого желания. Оставляю вас, — старейшина Хорит улыбнулся Ловеру чуть сильней и слегка склонил голову. — Комтур, — повернулся ко мне, уже сияя и слепя улыбкой. — Магистр, — и был таков.

Ловер, перестал пучить глаза на закрывшуюся дверь и перевёл взгляд на меня.

— Это как понимать?

Я уже даже как-то привычно положил пальцы на виски и толкнул в маску силу. Положил её на стол и ответил:

— Как-то так.

Ловер выдохнул:

— Чтоб мне сдохнуть!

Я же, вспомнив, как он язвил над Шандри при нашей первой встрече, встал и раскинул руки:

— Я вернулся, брат Ловер, давай же обнимемся! — раньше, чем он успел сказать хоть слово, добавил. — Нет-нет-нет, не нужно плакать от счастья, брат Ловер, не нужно! Я и без этого знаю, что ты обо мне очень переживал.

Если Ловер и хотел что-то сказать, то не сумел — у него дыхание перехватило от моей наглости, только и смог, что принялся грозить мне пальцем, справился с собой и речью только вдоха через четыре.

— Ты!

Я взмахнул рукой:

— Нет-нет-нет, я уже передумал, давай обойдёмся без объятий, брат Ловер, терпеть не могу эту патоку, мне потом понадобится хорошая битва, чтобы смыть её сладость.

— Ах ты! — выдохнул Ловер и тут же возмущённо заявил. — Переврал всё в конце. Я бы сказал слащавость, а не сладость.

Я улыбнулся и пожал плечами:

— Подзабыл, брат Ловер.

Он глубоко вздохнул и спросил:

— Так значит, магистр Леград? — я лишь чуть опустил подбородок, а уже через вдох Ловер склонил голову и прижал кулак к ладони. — Комтур дорог приветствует молодого магистра.

Я едва не засмеялся. Что, теперь уже двое будут называть меня молодым магистром? Ответил на приветствие:

— Приветствую, брат Ловер.

Тот вскинул на меня горящий взгляд:

— Как ты это провернул? Как?

Значит, нет, молодым я останусь только для Седого. С улыбкой ответил:

— Долгая история, — видя, как сверкнули нетерпением глаза Ловера, пообещал. — Я расскажу, но сначала мой вопрос. Ты сделал то, о чём я тебя просил, брат Ловер?

— Ты, вообще-то, много о чём просил, хотя и видел меня в тот день в первый раз.

— Хорошо, — усмехнулся я этой нехитрой проверке. — Давай по порядку. Ты добрался до города Тысячи Этажей и остановил отряды?

В тот день на Арене я действительно всем сердцем переживал за орденцев, которых отправил к городу Шандри и не желал им угодить в вечный плен безумного духа или стать его оружием против сектантов. Но это случилось почти три года назад. Эмоции стёрлись из памяти, потускнели. Я даже позабыл поинтересоваться судьбой этих отрядов при встрече с бывшим магистром.

О Шандри спросил, о Лире Гарой поинтересовался, а о них забыл. Не думаю, что это хорошо для магистра и вообще собрата-орденца, но отрицать очевидное перед самим собой я не собирался, хорошо хоть спустя две недели вспомнил.

— Добрался и остановил, хотя это и далось мне нелегко. Никогда не был силён в скорости полёта.

— Отлично, — а вот обрадовался я и правда от всего сердца. — Просто отлично. А что с самой безумной моей просьбой?

— Какой, магистр Леград?

— С той, где ты должен был наорать на духа города Древних.

Ловер распылся в довольной улыбке:

— Как я мог упустить такой шанс? Конечно, мне пришлось сократить ту часть речи, где я должен был торговаться за жизни собратьев по Ордену, но я взял своё в той части, где требовал не помогать Дизир и кричал, что ты, вернувшись, засыплешь ему вход в город, — Ловер жестом предложил оглядеть его. — Как видишь, жив. Дух не прибил меня лично и даже не стал выпускать из города своих слуг, чтобы наказать меня за дерзость. Хотя я до последнего думал, что меня вот-вот сшибёт с меча и заставит полетать без него. Что-то такое, — покрутил он рукой в воздухе, — незримое, витало вокруг, знаешь ли.

Пересмешник, который не изменил себе и своей невидимости, вдруг заговорил:

— Напомни, господин, за что отвечает этот безумный комтур?

— За дороги.

— Мне даже как-то жаль разбойников этих земель.

Я широко, довольно улыбнулся и сказал:

— Итак, я вернулся. Как, мне нужно засыпать ему вход?

Ловер вернул мне улыбку и повторил то, что я уже знал:

— По донесениям, которыми делился на советах брат Шуй, ни один талант Дизирцев не вернулся, и они прокляли тот день, когда получили на турнире эту награду, — улыбка Ловера стала такой широкой, что выглядела теперь безумной. — Но кто сказал, что нельзя для виду кинуть хотя бы пару глыб?