Впечатляющий пик

Мне хотелось, чтобы Жанна понравилась маме и Стеше. Она принесла пирог собственного изготовления, а мы накрыли стол в зале, достали лучшую скатерть и посуду. Я все время нахваливал еду, пытаясь разрядить обстановку. Потому что мама и Стеша молчали. Жанна, как могла, пыталась завести разговор, но висящая тишина над столом угнетала. Я сунул Жанне наш альбом с фотографиями, а сам потянул этих двоих на кухню, для короткого и гневного разговора.

– Какого черта с вами двумя происходит? – не подумал, что при ребенке не стоит так выражаться.

– Я стараюсь как могу, - меланхолично зевнула мать, протирая кухонный стол цветастой тряпкой.

– Хочу, чтобы веенулась Полина, - скрестила руки на груди Стеша, надула нижнюю губу, отвернулась к стене, еще и хмыкнула для важности.

– Чего?

Я сел на корточки:

– Стеша, родная моя, Полина была пострадавшей. Она просто попросила у нас помощи. Она не имеет к нам никого отношения. Она живет в другом городе, далеко отсюда, и никогда не вернется.

Дочка завопила, как резанная.

А я встал, обращаясь к матери:

– Мы с это женщиной встречаемся, неужели так сложно вести себя нормально? Почему с двадцатилетней девчонкой вы скакали, а сейчас ведете себя, как будто вас немцы оккупировали?

– Она скучная, - пожала плечами мать, приподымая бровь, совсем как делаю обычно я.

– Я ее выбрал, - перешел на шепот, ткнув ей в грудь пальцем.

– Это не выбор, это недостаток выбора, - выпятила последнюю моя мать и тоже надула губу, как внучка.

– Мама!

– Это она тебя выбрала, а ты просто взял то, что плохо лежало.

– Мама!

– Ты не влюблен, Глеб, - шептала мать, глядя на меня снизу вверх, - не горишь.

Я оперся о кухонный стол, который скрипнул под моей рукой, на плите закипел чайник, визжащим свистом разрывая тишину квартиры.

– Упаси господи, мне когда-нибудь влюбиться, - поднял руки вверх, - хлебнул этого дерьма предостаточно.

Мать подошла к плите, недовольно причитая:

– А надо, чтобы был влюблен.

– Кому надо? Героям твоих сериалов? Мне комфортно и это главное. И какого черта мы это вообще обсуждаем?

Она щелкнула газовой горелкой, прихваткой подняла эмалированный чайник.

– Ты просил честное мнение, я его озвучила. Ладно, я буду стараться, - гордо выплыла мать в зал, искусственно улыбаясь.

– Жанна, а хотите я вам кофе заварю? У нас отличный. Очень вкусный.

Звучало так наигранно, что я вздохнул, выталкивая в комнату Стешу, вслед за бабушкой.

Глава 15

Прошло чуть больше месяца с тех пор, как Жанна побывала у нас дома. В тот день я совершил ошибку, подпустив ее слишком близко, коренным образом ничего не изменилось, хотеть быть с ней круглосуточно я не стал, а вот надежду напрасную подарил, за что корю себя постоянно. Она стала более навязчивой, иногда это раздражает. Продолжая себя уговаривать, что мы отличная пара, я провожу с ней вечера, по-прежнему не оставаясь на ночь. Мать права, я не горю к Жанне, но меня это устраивает.

Правда иногда меня посещают жаркие сексуальные фантазии, героиней которых выступает совсем не Жанна. Телу ведь не прикажешь, как и возникающей ниоткуда страсти, тело выбирает само, не спрашивая. И мое тянется к хрупкой молоденькой блондинке по имени Полина. Не знаю, что в ней такого, туристок здесь хватает, да и пострадавшие часто оказываются привлекательными молодыми женщинами, которым необходима моя помощь. Они бывают куда любезнее, разумнее и внимательнее. Но непреодолимое желание спасать именно Полину перемешивается с желанием уложить ее животом на стол, задрать юбку и трахать, пока искры из глаз не посыплются. Я стараюсь гнать эти грязные мысли подальше, понимая, что это просто желание чего-то нового, неизведанного. К тому же, вряд ли мы когда-нибудь снова увидимся. Меня еще затаскают по судам, насчет ее подружки, но это уже совсем другая история. Теперь, когда она избавилась от шлака в своей жизни, все у нее наладится и найдется молодой человек, который залечит душевные раны. Еще один обаятельный весельчак. Зачем ей побитый жизнью мужик с пестрой биографией? Кого-то заводит Моника Беллуччи, а меня наивная девчонка с густыми светлыми волосами и огромными печальными глазами. Нечем гордиться, конечно, поэтому стараюсь избавиться от этих глупостей.

Но дело даже не в этом, жизнь подобную моей, мало какая женщина способна выдержать, речь идет о бесконечных командировках с риском для жизни. Последние четырнадцать дней мой отряд работал на поляне Эммануэля, это северная часть Эльбруса. Там стояли вагончики на высоте почти три тысячи метров над уровнем моря. И дальше, у подножия ледника, где начинается классическое восхождение на Эльбрус с северной стороны, у нас были вагончики на высоте почти четыре тысячи метров.

Мы дежурили в обоих местах, меняясь между собой в течение этих двух недель, чтобы организм не истощался. Ниже ледников по горе - альпийские луга, под ними - хвойные леса. Северный склон каменистый. Эльбрус существует более миллиона лет, он был действующим вулканом, и неизвестно, потух он или просто спит. Это место прекрасно великолепными сосновыми лесами, суровыми каньонами и удивительными водопадами, низвергающимися со скал.

На одной из полян можно увидеть ржавую землю — такой она стала из-за обилия железа в воде местных источников. На склонах встречаются пещеры со следами пребывания в них древних людей. Эльбрус известен своими целебными минеральными источниками. Тёплые воды вытекают прямо из скалы, собираясь в искусственные ванны, обновляясь каждые десять минут. Купание здесь по расписанию. В этот раз мы с Жанной даже поплескались в одном из них. А вот плавать в местном озере не рискуют даже профессиональные пловцы — круговое течение водоёма создаёт водоворот, из которого невозможно выбраться. И никто вас уже не спасет, потому что это похоже на своеобразный бермудский треугольник.

Каждый год тысячи альпинистов и туристов штурмуют склоны Эльбруса. Благодаря современному снаряжению побывать на вершине горы может каждый, обладающий минимальной физической подготовкой. Но не все рассчитывают силы и здоровье, вот для этого нас и отправляют на дежурство.

Подобные командировки – это очень тяжелый труд, погода неустойчива: ясный безветренный день за мгновение превращается в снежное ненастье с сильным ветром. Холод, ветер, разреженный воздух, повышенное солнечное излучение, выделение сернистых газов и отсутствие видимости в ненастную погоду. Мы носим тяжёлые рюкзаки и совершаем длительные пешие переходы для осмотра территорий. Иногда ночуем в палатках, пищу готовим самостоятельно на газовых горелках.

Все эти четырнадцать дней мы с Жанной были вместе. Хотя я не разрешал оставаться в своей палатке, ни к чему это, только портит отношение в коллективе, но тайком она все же пробиралась. Жанна наша, она все это видит и знает, и никуда отсюда не денется. Живу, как жил, делаю свою работу, вместе с матерью присматривая за Стешей.

Сегодня было тяжелое утро. Произошел взрыв бытового газа, случилось жуткое происшествие: полуторамесячного ребенка убило плитой. Мы с ребятами стояли, смотрели друг на друга и не могли решить, кто же понесет его вниз. В итоге это сделал я, потому что начальник, и не могу заставить делать то, что самому выполнять тошно. Даже у здоровых мужиков при виде этой картины на глазах наворачивались слезы. Идти было тяжело, особенно, учитывая тот факт, что матери во время обрушения в квартире не было, ребенок находился с бабушкой, под ногами скрипела штукатурка и стекло. Такого не должно происходить, но жизнь она гораздо страшнее и печальнее, чем думает большинство.