Впечатляющий пик

– Василий, - снова звоню начальнику соседнего отряда, - дай мне хоть кого-нибудь, умоляю, я свалюсь с высоты.

Коллега вздыхает, предлагая варианты.

– Давай водолаза, да хоть кинолога. Ради бога.

Закрываю глаза, потирая переносицу, как же хочется спать.

– У меня пропал муж.

Вздрагиваю, возле меня оказывается еще одна блондинка с беременным животом. Судя по размерам последнего рожать ей не скоро, но наличие приплода очевидно. Ещё одна наматывает сопли на кулак возле моего стола.

– Он занимается благотворительностью, подбирал здесь места отдыха для тяжелобольных детей, а потом перестал отвечать на звонки, - она вздыхает, - уже несколько часов подряд, я очень волнуюсь. На самолёте тут два часа полета. Я собиралась сделать ему сюрприз.

Разминаю замлевшую шею, люди здесь пропадают редко. Обычно мы все контролируем, что сегодня за день такой? Только этого мне ещё не хватало. Вздыхаю, вспоминая кого бы вытянуть из отпуска. Главное — понимать, что нельзя сломя голову нестись на вершину, чтобы спасти человека, надо подойти к этому делу обстоятельно и в первую очередь все хорошо продумать.

– Бермудский треугольник какой-то, - возвращается из туалета первая блондинка.

Зло смотрит на меня, как будто это я всех прячу.

– Искать вашего мужа все равно некому, – продолжает изучать меня.
– Тут никого больше нет, кроме него, - шмыгает носом, вытирая.

Холодно смотрю на нее, никакого уважения к старшим, вот поэтому молодые меня не волнуют. Поговорить с ними не о чем, только в постели кувыркаться.

– Мой парень, - снова переходит первая на рыдания, - провалился в расщелину, а ничего не происходит. Вы бы поберегли себя, ведь ребёнок же, - улыбается сквозь слезы, растирая косметику, обращаясь к беременной.

Не выдерживаю, обычно я вообще не вступаю в переговоры с пострадавшими и родственниками, жду психологов, мне важны факты, но сегодня я сам не свой.

– В магазинах не хватает кассиров, учителя в школе по десять предметов ведут, а спасателей за такую зарплату должно быть двадцать штук на один квадратный метр!

Встаю над столом, упираясь кулаками о поверхность, зло объясняя двум бабам, которые, к слову, меня не слушают.

– У меня ещё один дома. Малыш пяти лет, а здесь близнецы, - гладит вновь прибывшая свой живот.

– Вы здесь начальник, да? – неожиданно оборачивается ко мне первая блондинка.

Киваю утвердительно.

– Значит, сами в пекло не лезете? Здоровый мужик, а спасаете людей чужими руками?

Все! С меня хватит, сажусь на место, пусть ее возлюбленный посидит в расщелине.

– Ваш муж регистрировался? – обращаюсь к беременной.

– Я уверена, что да! Андрей Куприянов, ах да вот - роется она в сумке, достаёт фотографию Егора, за которым мы собрались лезть в расщелину.

Моя рука замирает, а первая блондинка пытается сесть, промазывая мимо стула, она не понимает, что происходит, а вот я уже догадался какого рода благотворительностью занимался муж беременной. Наши глаза с первой встречаются, я очень надеюсь, что она не устроит истерику.

– Все верно, Андрей Куприянов в списке есть. Вот он у нас зарегистрирован.

Снова смотрим друг другу в глаза, она открыла рот и не дышит, в шоке хлопая длинными ресницами.

К счастью, на пороге появляется водолаз, отправленный мне в помощь.

– О, Пётр, отлично!!!

А вот теперь пора спешить спасать человека. Вкратце обрисовываю ситуацию. Молоденькая сидит на том же месте, она взяла фотографию со стола и разглядывает её. Руки дрожат, слезы пересохли, но лицо искажено ужасом, хочу верить в то, что она быстро сообразит и не решит, что Егор и Андрей - братья близнецы. Такое дерьмо в конце смены - это просто подарок судьбы.

Я собираю снаряжение. Петька помогает мне надеть рюкзак.

– Вы куда?
– удивляется беременная женщина, её тоже трясёт, она волнуется, главное, чтобы не начала рожать, потому что этого я точно не умею.

– А её парень в ту же расщелину провалился, что и ваш муж, - это лучшее, что приходит мне в голову.

– Пппровалился в расщелину?
– ужас в глазах.

Женщина бледнеет. Мда надо было придумать, что-то другое. Психолог из меня хреновый.

По щекам молоденькой снова текут слезы, но теперь это не истерика и не страх потери. Похоже, до неё дошло, что здесь происходит.

– Это какая-то ошибка.

Пётр выводит беременную на воздух, а я иду следом за блондинкой, которая вдруг начинает оседать, падая на пол, подхватываю ее, усаживая на стул. Но она устремляется в туалет, благо дорогу знает. Слышу, что ее выворачивает наружу. Вот так и проходит неземная любовь. Хотя, не факт, может она еще сильнее полюбит, если мы его спасем, конечно.

Иду за стаканом, наливаю воду, сую ей в руки.

– За что он так со мной? – она ждет от меня сочувствия, полные слез серо-синие глаза смотрят с мольбой.

Откуда я знаю, зачем подобные мужики заводят десять баб одновременно, наверное, нравится потом разгребать дерьмо последствий. Пожимаю плечами, жалеть я не умею, как и сочувствовать. Почти каждый день я вижу людскую смерть, разбитое девичье сердце не такая уж большая потеря.

– У вас еще десять таких Егоров будет, успокойтесь!

Она выливает мою воду в кактус, стоящий у компьютера, раскручивает крышку своего термоса и льет напиток, очень похожий на компот. Что-то мутит со стаканами, переливая то в один, то в другой. Но сейчас ей простительно неадекватное поведение.

– Идите в свой коттедж, а лучше возвращайтесь домой. Теперь, когда у нас есть подмога нужно спешить.

– Я с вами, - решительно встает девушка.

В ее глазах печаль и боль. Сейчас внутри нее борются желание спасти его, все еще любимого, и добить самостоятельно. Знакомое чувство, но думать об этом уже некогда.

Мы идём по тропе к подножью. Девушка за мной не успевает, но мне фиолетово, не сбиваюсь с ритма, сейчас главное дело.

– Не могу поверить, что вы не знали его фамилию, - говорю спокойным, безразличным тоном.

 Я ничего не спрашивал, просто удивился ее глупости, но она зачем-то оправдывается.

– Нам было весело, легко. Я знала его со школы, вернее, я видела его в школе, он был моей фан… - осекается, кусая собственный кулак.
– Мне показалось этого достаточно, чтобы доверять ему, - вздыхает.

– И вы, конечно, не знали о том, что он женат?
– ускоряю шаг.

– Это не ваше дело, Глеб Дмитриевич, - перепрыгивает через ручей.

– Это стало моим делом, - убираю с пути ветки, наклоняюсь, подныривая, - когда я потащился в нерабочее время на гору.