Вперед, конюшня!

Проекту, увлеклось какой-нибудь новой игрушкой и забыло о нас; хотя это было не так, оперативные действия продолжались, а предварительные исследования были в самом разгаре. Появление Легкоступовой и БэА подтверждение тому. Могли бы предупредить.

Зато после моей невольной календарной ошибки время как "сбесилось", пошли сплошные черные дыры и лакуны, конюшню стали гонять сначала на наводнения в Тьму-Турухань (Макар и Чайник), потом на лесные пожары в Термической Перемычке (забрали всех хавбеков - фон Базиля, Фонаря и других), а Брагина и Хуана командировали для участия в операции по освобождению заложников из публичного дома, захваченного террористами. Конюшня, как всегда, использовалась для спасательных операций - стихийные бедствия, катастрофы, терроризм - а как же!

– Поберегите конюшню!
– просил я председателя Сура.

– Спецконтингента не хватает, кто же поможет, если не мы?
– отвечал председатель и был прав.

– Где, где...- отвечал я.

После парной этот БэА напросился поиграть с нами в футбол. Я неохотно разрешил. Не нравится он мне. Нахальный денежный мешок. Хотя он неплохо играл, то есть, носился, как козел. Хотя меня уважает - уважает уважением наглого денежного мешка - я ведь чего-то стою. Где я его видел? Не забыть спросить дядю Сэма - кто он такой?

"..." Не забыл, спросил дядю Сэма: - Кто он такой, этот дуболом?

Дядя Сэм назвал какую-то простую невзрачную фамилию (я тут же забыл Иванов-Петров-Сидоров?), показал пальцем в зенит и таинственно прибавил "намекая на Заоблачный кабинет дженераля Гу-Сина":

– Он оттуда...

"Намек понял. Значит, этот БэА никакой не посторонний наблюдатель, а офицер СОС. Гуманоидов с его фамилией пруд пруди. Похоже, это агентурная фамилия. Наверное, он лейтенант, а никакой не Бoгатенький Арлекино, потому что Бoгатеньких лейтенантиков не бывает. Набирают в СОС черт-те кого. Впрочем, он ловко притворяется, разыгрывая из меня священную корову. Что ж, этот лейтенантик тоже на задании, и я не в свои дела не лезу. Вот откуда шкварки у этого Арлекино - раз уж он не представился, буду называть его БэА - он спонсирует Легкоступову, а его спонсирует дженераль Гу-Син. Ну, это все не мое дело. Меньше знаешь - крепче спишь. Хотя могли бы и предупредить." Вообще, настроение паршивое. Прибежал перепуганный дядя Сэм с новостью - ночью на основной полигон упала беспризорная комета. Мне снилось, что Маракканна дрожала, но я не проснулся. Весь месяц в рабочих робах расчищали кирками, лопатами и ломами снег, лед, камни, грязь, уран, плутоний, суспензию всякую. Пот. Каторга. Зато своеобразная тренировка на физическую выносливость. "..." Единственный шагающий перфоратор, который удалось выпросить у ФУФЛА, прибыл вовремя, но в разобранном состоянии на разболтанной платформе и был загнан в какой-то тупик под Шишкин Лес каким-то Ивановым-стрелочником.

"Хоть ты Иванов, а дурак". Дядя Сэм поехал его вызволять.

Не стрелочника, а шагающий перфоратор.

Кросс-марафоны в противогазах по пыльным радиоактивным тропинкам Далеких Планет. Зрелище довольно устрашающее. Навстречу - старуха с беременной коровой. Корова испугалась. Как бы не родила теленка о двух головах. Старуха плюнула и перекрестилась. "..."

ДРОВОСЕКИ.

Дядя Сэм нашел нам спарринг-партнера.

Созвездие БСМ, басурмане - Братство Сексуальных Меньшинств. Их еще называют дровосеками за слова гимна: "Шли по лесу дровосеки, оказались гомосеки..." Конюшня дровосеков где-то разжилась хорошими деньгами и предложила нам сыграть два товарищеских матча. Победителю - сто тысяч кварков.

Ох, как не хотелось играть с голубыми! Противно, а что делать? Денег хочется. Мы поехали. (БэА тоже хотел поехать, по я его не взял. А надо было бы взять и случайно забыть у голубых.) Брагин и Хуан не побрились перед игрой. Насмешливо спросил:

– Вы что, гомиков испугались?

Промолчали. Кажется, в самом деле боятся. Да и я ни разу в своей футбольной карьере не играл с гомиками. Черт их знает, этих голубых, что им в голову может взбрести на полигоне... Всем боязно, у всех очко жмется. Задница - она ведь своя, не чужая и не железная.

Хозяева диктовали условия дяде Сэму: они выставляют против нас две команды, в один вечер играем сразу две игры с небольшим перерывом. Мне следовало насторожиться - рискованно играть четыре тайма подряд с неизвестными командами,- что я и сделал,- но дядя Сэм меня успокоил: мы, в конце концов, профессионалы; лучше закончить все в один вечер и убраться отсюда подобру-поздорову. Ребята его поддержали, и я согласился.

На первый матч дровосеки выставили свою - не знаю как и назвать - свою "пассивную" сборную. Женскую, что ли?

Голубые - они и есть голубые; они и вышли в голубой форме - какие-то гофрированные юбочки и маечки с рюшечками и финтифлюшками; накрашенные-напомаженные, в женских прическах с бантиками. Тренер у них тоже голубой и пассивный, мне подмигивал. На трибунах тиффози - все в голубом.

Там все голубое - даже Полигон выкрашен в индиго. Перед началом матча строили нам глазки, каждому подарили неплохие кожаные куртки с какой-то железной фурнитурой, бритвы "Жиллет" и "Тройной" одеколон. Макару ихний голкипер подарил золотые карманные часы на золотой цепочке. На удивление, играли они неплохо, технично, но как-то странно, будто танцевали на пуантах. Устроили какой-то балет. Держались против нас половину первого тайма, потом мы чуть-чуть поднажали, и голубые посыпались.

Легкая победа - 9:0. Десятый гол забивать поленились.

Вторую игру начали через полчаса. На этот раз на полигон вышла "активная" сборная голубых. Вид устрашающий, садисты какие-то: вставные клыки, лысые, как моя жо... как мое колено, толстые фуфайки, подпоясанные цепями, шпоры на бутсах. Угрожали, крутили цепями, показывали известными грубыми жестами: мы вас вздрючим! Ребята аж рты открыли. Голубая орда бесновалась. Потом активные подуспокоились и подарили нам голубенькие цветочки - васильки какие-то, помаду, духи, черт-те что и сбоку бантик. Макару ихний голкипер подарил голубые лифчик и трусики.

Игра ничего собой не представляла. Эти козлы, бряцая цепями, поначалу носились по полигону, как наскипидаренные, мои жеребцы только успевали отпрыгивать, хорошо, что обошлось без сломанных ног. А потом они сдохли и посыпались.

13:0. Четырнадцатый забивать не захотели, чтобы оставить число "13" тринадцать лучше запоминается.

Сразу после финального свистка (судил местный арбитр, тоже голубой и в голубом) дровосеки расслабились, на них снизошло вожделение - они не часто видят настоящих мужчин ("активные" не в счет, они все равно не мужчины),- и они - и пассивные, и активные - полезли похотливо обниматься и целоваться, предлагая нам удвоить вознаграждение, если мы останемся у них в гостях еще на денек.

Ну уж нет! Денег хочется-перехочется, а мужская честь дороже! Мои жеребцы еле ноги унесли в ангар, я удрал еще раньше, а дядя Сэм предусмотрительно прибрал к рукам сто тысяч кварков еще в антракте этого балета, и мы, в общем, довольные заработком, но перепуганные этой голубой ордой, дали оттуда деру.

Пока квантовались домой в автобусе (у нас новый автобус со старыми дырками - списанный "atass-торпадо", подаренный дженералем Гу.-Сином), дядя Сэм открыл чемоданчик с кварками. Это открытие оказалось неутешительным кварки-то у дровосеков оказались тоже голубыми и неконвертируемыми. Придется опять посылать дядю Сэма в БСМ, пусть прикупит там разных товаров для конюшни. Да, не забыть, купить две тетради - одну таскать с собой, другую забывать на столе.

Сто тысяч голубых кварков положили в сейф. Дядя Сэм резонно боится возвращаться к дровосекам за покупками, могут изнасиловать. Решили послать за покупками фройлен фон Дюнкеркдорфф, бабу Валю и тетю Катю. (Конечно, под охраной Гуго и Хуго.) Голубые их, понятно, не тронут, а какие товары нужно купить для конюшни, наши дамы знают получше дяди Сэма. Задание они выполнили успешно, если не считать того, что при попытке разменять купюру их кинули на 100 кварков - всучили фальшивку. Ладно, мелочь, но впредь будьте бдительны. Купили для Гуго и Хуго новый буксир с ионизационным торможением и дешевый трактор с прицепом - таскать болоиды. На оставшиеся деньги накупили спортивных костюмов, белья, мыла, мочалок, посуды и всяких других полезных вещей на всю оставшуюся до светопреставления жизнь. Тетради купить забыли.