Вперед, конюшня!
Шрифт:
Наконец, разъехались по домам.
Наступала Новая Эра. С футболом было покончено.
(Так я думал тогда.)
БЕЛАЯ ТЕТРАДЬ.
ЧЕРНАЯ ДЫРА С ДВОЙНЫМ КРАСНЫМ СМЕЩЕНИЕМ.
Наверно, я сильно переволновался в тот день, слишком много новых людей и впечатлений на меня навалилось.
Я чувствовал, что заболеваю,- болело горло, горело лицо, меня трясло, плыла крыша. После презентации я вернулся на Маракканну и сразу же послал в точку либрации первого встречного, который ко мне с чем-то обратился. На свою беду, этим встречным опять оказался Бoгатенький Арлекино.
– Ты уже на людей бросаешься,- сказал возвращавшийся из столовой Войнович.- Лечиться надо. Зайди ко мне, сделаем "двойное красное".
Войнович был прав, надо было срочно лечиться, тем более что у Макара завтра был редкий День рождения, и он созывал гостей. Вспомнил, как доктор Вольф лечил Корову, и решил действовать еще круче, по рецепту Войновича стал готовить коктейль "Красное
– опять взялся за сулею и восстановил в стакане спиртовую недостаточность, а шеф-кок Борщ вытер громадный черпак и набрал ему килограмм перца - на, бери, не жалко; к тому времени весь коридор провонялся спиртом, и я продолжил свой путь со стаканом - мокрый, грязный, больной, чихающий и слезящийся. Войнович опять скучал после ужина, лежал на диване, смотрел в потолок. Початая бутылка "Соломона" на подоконнике, носки на томике Анатоля Франса, тренировочная фуфайка на полу... Я поставил стакан на стол.
– Ну и видос у тебя,- сказал Войнович.- Где ты валялся?
– Упал в коридоре.
– Не упадешь - не поднимешься)- философски заметил он.- Упаковался уже? (Войнович имел в виду не чемоданы.) - Нет, я трезвый.
– А в морду никому не надо дать?
– продолжал допытываться он.- Кто это тебя так вывалял?
– Это экологическая катастрофа, никто не виноват. Ты лучше на себя визуально посмотри. Что с тобой, Тиберий?
– Ясности хочется,- вздохнул он.
– Какой тебе ясности, Тиберий? Чего тебе не хватает?
– Понимания жизни. Четкой философии. Ясной программы. Минимум-максимум.
– С этими делами не ко мне, а к Лобану.
– Лобан - монах от футбола, он нас всех под монастырь подведет,зашептал Войнович, глядя мне в глаза.- Вся эта ваша затея плохо закончится. Войнухой, инфляцией, голодомором. Или еще чем похуже.
– А ты как думал? Жизнь - она всегда плохо кончается. Такова она.
– Я тебя предупредил. Но ты меня не понял. Ты - кто?
""Ты - кто?" было спрошено очень серьезно."
– Ты знаешь, кто я.
– Да, я знаю. Ты уже руководитель всего Проекта. Но почему - ты?
"Он еще не знает, что проект назван ПРОГЛОДом",- подумал я и ответил:
– Потому что я дал согласие.
– Я знаю, кто ты. Ты - Посторонний Наблюдатель. Тебе все по...
– Я - больной посторонний наблюдатель.
ПОДОЗРЕВАТЬ ВСЕХ.
МОИ НАБЛЮДЕНИЯ ЗА САМИМ СОБОЙ.
"В самом деле, а ты кто такой?
– строго спросил я у себя.Что ты тут делаешь? Нет, ты скажи: кто ты такой, чтобы всех подозревать?" - "Я Главный тренер".- "Да какой из тебя тренер?! Даже ВТЫК не смог закончить!" "Но диплом получил".- "Не получил, а дали.
Войнович прав - ты и есть тот самый Посторонний Наблюдатель".- "Шпион, что ли? Кто же меня завербовал, и откуда я взялся?" - "А ты вспомни".
Посторонний Наблюдатель - назовем его Кривой Кондра. тий - безусловно, тихо радовался, подслушивая наш разговор.
Войнович долил мне в стакан из маленькой заветной бутылочки чайную ложечку церковно-сладкого темно-красного "кагора", разболтал и перекрестил содержимое, я медленно выпил этот гремучий коктейль, вернулся к себе, принял душ, . завернулся в верблюжье одеяло и стал ожидать красного смещения. Оно настало - я попал в черно-красную дыру, внутри горела реакторная жара, снаружи бил озноб, зуб на зуб не попадал. Что-то снилось нехорошее, черно-красное, траурное, не помню. (Потом вспомнил - мне снился Кривой Коидратий - черный человек без лица, с багрово-пылающей полированной лысиной, как у председателя Сури'Нама, но по галстуку я знал, что это был Бoгатенький Арлекипо. БэА правил на солдатском ремне с пастой гойя бритву "два близнеца" и предлагал мне - губ тоже не было - побриться. Я убегал, он догонял, размахивал бритвой, потом мне обожгло горло.) Наступило утро Кривого Кондратия. Легче не стало, наверно, с перцем переборщил. Поднялась температура, болело горло, не мог глотать, доктор Вольф определил какую-то детскую свинку, приписал компрессы и постельный режим. Макар обрадовался, вытащил бутылку "Соломона",
щелкнул себя по горлу и сказал:– Вот и компресс! Полечим горлышко!
Но доктор Вольф объяснил, что детские болезни опасны для пожилых людей (это я-то пожилой?), и что они (детские болезни) плохо действуют на мужскую потенцию (это действительно страшно), и настоял, чтобы я уехал в Метрополию и три дня отлеживался дома.
Я так и сделал. Редкий день рождения Макара, к сожалению, отмечали без меня. Макар, кажется, обиделся. "..."
ПОДОЗРЕВАТЬ ВСЕХ.
У Макара очень подозрительный день рождения - день Кривого Кондратия.
ЧЕРНАЯ ТЕТРАДЬ.
ФИРМА "АЛКА".
Сразу же после осмотра астероида, мы (наши адвокаты) начали переговоры о его государственном приобретении и тут же столкнулись с фирмой "Алка". Оказалось, что мы влезли не в свою парафию - эта алкогольная фирма спаивала местных потомственных стеклорезов (население, в основном, занималось изготовлением инструментальных алмазов и нарезкой стекол; знатные стеклорезы любили знатно выпить; зимой заготавливали алмазы, летом разбредались по всей Вселенной на заработки, их зазывные голоса "кому стекло вставлять-прирезать..." слышались даже в медвежьих закутках Диаметрального Приобья) - так вот, фирма "Алка" была обычным мафиозным предприятием для отмывания денег. Эти глуповатые гангстеры с оселедцями на бритых головах вскоре на нас наехали, захватили дядю Сэма в заложники (он проводил на астероиде перепись населения - тоже дурак на минуточку, без охраны!), затащили в свой офис, позвонили нам по обычной мобильной вертушке и выставили условие: убраться в 24 часа по местному времени, "иначе с вашим дядей Сэмом...". Они не успели сообщить, что же все же случится с дядей Сэмом, и вообще не поняли, с кем имеют дело, потому что их уже засекли на запятой после слова "времени" и по той же мобильной вертушке они были парализованы двумя психотронными разрядами "пси-поля". Вышибить дверь, войти в офис "Алка" и вызволить дядю Сэма (которого, к сожалению, тоже парализовало), моим охранникам Гуго и Хуго уже не представляло никакого труда.
ПРОБЛЕМА АБОРИГЕНОВ.
Как и всегда случается при огосударствлении частной собственности, одни жители О'к-Аллисто, самые умные (средний класс, болото), несмотря на то, что им по доброму согласию была выплачена полная стоимость их имущества плюс всяческие льготные и подъемные, оказались не по своей вине пострадавшими; началась инфляция, и они так и не смогли прижиться в новых местах; другие о'к-аллистяне, самые хитрые (местные богатенькие арлекины), решили нажиться за счет счастливого случая и заломили за свои ранчо и трехэтажные, проточенные термитами особняки несусветные цены - с ними наши адвокаты решали в закрытых арбитражах, на порядок снижали сверхсветовые цены до проходимого порога 300000 квр/к.эт. (триста тысяч кварков за каждый этаж) и выпроваживали их с астероида с обычной скоростью света; третьи, самые мудрые,- бедняки, бомжи и вольные художники,попросту подарили ПРОГЛОДУ свои развалюхи на условии их государственного содержания до конца их жизни. Мы подумали и пошли на обустройство резервации для этих аборигенов: построили им общежитие, одели в чистое солдатское б/у и обеспечили нормальным трехразовым питанием с водкой перед обедом и ужином. Утром - ни-ни! Они были счастливы, а в свободное от безделья время с удовольствием поднанимались выполнять у нас разные несложные хозработы - подметали, убирали, носили, грузили, мыли, чистили, и вскоре О'к-Аллисто превратился из замшелого астероида в настоящую столицу кометного облака Оорта. Сейчас эта жемчужина (вернее, алмазина) затмевает даже Плутон с Хароном.
Уголовные разборки с фирмой "Алка" и юридическое решение проблем аборигенов происходили без моего непосредственного участия. Все это продолжалось длительное время "некоторые крючкотворные дела тянутся вот уже 20 лет"; мне же, заболевшему в те дни детской свинкой, пришлось очень серьезно подумать о собственном здоровье.
БЕЛАЯ ТЕТРАДЬ.
ДЕНЬ КРИВОГО КОНДРАТИЯ.
В предыдущих записях много неправды - утром после "красного двойного смещения" у меня не болело горлышко, не было никакой детской свинки, а с мужской потенцией все обстояло слава Бoгу. Пока что. Тьфу-тьфу. Доктор Вольф боялся совсем другого диагноза - речь шла о "разрушении личности" - моей личности!
– но я был ни сном,- ни духом.
Что же все же произошло, и почему я не присутствовал на дне рождения у Макара? Сейчас я уже могу заполнить эту лакуну. Этот редкий, несчастливый и самый темный день, который появляется и уходит, как комета с периодом в четыре года, должен был как-то отметиться. Я не оговорился- это самый темный день по своей иррациональности - темнее, чем День зимнего галактического противостояния. Этот день Кривого Кондратия я запомнил на всю жизнь. С этого дня я вообще перестал что-либо понимать и стал жить по привычке: "Ничего не понимаю,- значит, так и надо, значит, все обстоит, нормально". С этой привычкой я жил два с половиной года, до самого окончания ПРОГЛОДА, потом пришлось от нее лечиться.