Вперед в прошлое 9

— Так точно, босс! — воскликнул Памфилов.

Я оставил пакеты с конфетами и колой.

— Илья, только тебе вера есть. Отнесешь в класс?

— Конечно. Давай, беги, меньше часа до начала осталось.

— Боря, я взял твой фотик, купил кассеты — ты не против?

Брат, конечно, не обрадовался, но возражать не стал.

Подхватив пакеты с подарками, я рванул к школе.

Еще на дороге было слышно, как настраивают оборудование: «Раз-раз-раз… Как слышно? Раз. Раз». Зазвучала и сразу же оборвалась музыка. Бедным одиннадцатиклассникам нет покоя, ведь за аппаратуру отвечают парни из старших классов, вот они и диджеят тут уже неделю.

В голове вертелась песня Чижа: «В каморке, что за актовым залом, репетировал школьный ансамбль». Она или вот-вот должна появиться, или ее уже знают. Скорее бы, грустно без Чигракова… И тут ка-ак грянет: «В каморке, что за актовым залом» — аж на душе посветлело, и я ускорил шаг.

Школьный двор ночью таинственен, если не сказать сакрален. Освещенный оранжевыми фонарями, он намертво впечатан в детство, в наивные праздники, которые я так не любил еще год назад.

Память наслоилась одна на другую, и я ощутил дежавю. Вот я иду и смотрю — и своими глазами, и вроде как со стороны — на парней в курилке, на мелькающие силуэты за окнами школы. Если подойти поближе, кажется, что доносится цокот каблучков молоденьких учительниц. Такое все далекое и… реальное.

Елку, то есть сосну, обычно наряжали в спортзале, украшали стены самодельной мишурой из цветной бумаги, вырезанными снежинками, когда девчонки соревнуются, чья снежинка изящнее. Вспомнилось, как мы с Наташкой клеили гирлянды и цепи из цветной бумаги. Для школы мелкота занималась рукоделием на уроках труда, а старшие шили кукол, расписывали майонезные баночки, помещая внутрь фигурки — и получались настоящие шедевры.

Всегда, даже будучи взрослым, любил наряжать ёлку. Есть в этом некое таинство, праздник будто обретает плоть. Школьную елку украшать мне не доводилось ни разу. Наверное, это делают учителя, не привлекая детей.

Пройдя школьный двор, я отворил дверь, которая казалась особенно тяжелой, и вошел в школу. Из спортзала доносились голоса, в основном женские, гремела музыка, все тот же «Чиж». Сперва я подергал ручку директорского кабинета — хотел вручить подарок, но было закрыто, и я направился на звук, ускоряя шаг.

В галерее, соединяющей столовую с основной часть школы, мне встретилась Еленочка, уставилась удивленно.

— Ты чего так рано? Что в пакетах, надеюсь, никакого спиртного?

— Здрасьте, нет конечно. — Я вытащил подарок для нее — упаковку натурального кофе в ярком новогоднем пакете, и протянул классной. — Елена Ивановна, это вам от нашего коллектива. С наступающим!

Отнекиваться учительница не стала, заглянула в пакет и приложила руку к щеке.

— Мамочки, вы с ума сошли? Это же дорого!

Помимо кофе, там была шоколадка.

— Ничего не знаю, это вам. — Я отстранил пакет, который она пыталась мне вернуть, и побежал к спортзалу, откуда гремела музыка.

— Раз, раз, раз! — проговорили в микрофон уже отчетливо.

Каморка, что за актовым залом, находилась за сценой в столовой. Большую часть времени эта сцена пряталась за пропахшими едой зелеными бархатными занавесками, теперь же шторы сдвинули в сторону, и одиннадцатиклассники тащили колонки в спортзал под присмотром Ольги Юрьевны, молоденькой русички, ответственной за всякие праздники. Привалившись к колонне возле нашего столика, держа в руке белую бороду и шапку, скучал физрук.

Я зашагал к нему.

Увидев меня, Ольга Юрьевна встрепенулась и ринулась навстречу с решительностью наседки, атакующей ястреба. Поравнявшись со мной, замерла и раскинула руки.

— Стой! Туда нельзя!

Я сделал приглашающий жест физруку, что тоже меня заметил, и сказал:

— Не спешите меня выгонять. Есть классная задумка. — Я качнул пакетами. — Думаю, всем понравится. Нет, все будут пищать от восторга!

— Где ты раньше был? Сценарий уже утвержден! — стояла на своем русичка.

Физрук жестом велел ей замолчать.

— Пусть расскажет. Если задумка толковая, будем импровизировать. Говори, Паша.

Я принялся излагать свои предложения. Поначалу Ольга Юрьевна хмурилась, потом заинтересовалась, а к концу рассказа ее глаза горели воодушевлением.

— Сделаем? — спросила она у физрука.

— А то! — Он показал «класс» и крикнул в сторону сцены: — Аня! Таня! Скорее сюда! Появились новые вводные!

Я отыскал взглядом Илону Анатольевну, классную девятого «В» и направился к ней, вручил запечатанный пакет — если увидит кофе, откажется, она такая, идейная.

Веры Ивановны, которую я надеялся увидеть, не было на празднике.