Вперёд в СССР!

Кореец молча указал на свободные места.

Пробравшись к «своим» креслам, мы сняли рюкзаки, уселись и стали ждать дальнейшего развития событий. Я достал ручку с блокнотом. Большинство курсантов посмотрели на меня как на идиота. Ну, и ладно.

Ровно в восемь кореец откашлялся.

— Здравствуйте, товарищи.

Мы дружно поднялись со своих мест, приветствуя наставника, но азиат попросил нас жестом вернуться в кресла. Дескать, пустые формальности. Неспешно прогулявшись от кафедры ко входу в аудиторию, закрыл дверь.

— Блокноты вам не понадобятся.

Фраза была обронена невзначай, но явно предназначалась мне.

Пожав плечами, я убрал блокнот и ручку в рюкзак.

Остановившись в центре комнаты, азиат заявил:

— Это не институт, не университет. И даже не обычная военная академия. Здесь учатся менторы. И учатся быстро. А кто не справляется… рискует сжечь свой контур и остаться инвалидом до конца дней. Советую зарубить это на носу.

Тишина повисла такая, что я слышал удары собственного сердца.

— А теперь давайте познакомимся, — улыбнулся азиат.

Глава 11

— Меня зовут Борис Антонович Пак, — представился азиат, окончательно убедив меня в том, что он обрусевший кореец. — И я — маршрутизатор.

— Кто? — донеслось справа.

Кресла были расставлены таким образом, что я мог рассмотреть каждого одногруппника. Реплика принадлежала высокой и стройной девушке, смотревшей на преподавателя свысока. Девушка была натуральной блондинкой с прямыми волосами, идеальной укладкой и совершенными чертами лица. Мне доводилось таких встречать в прошлой жизни. Ледяные королевы, которые во всём стремятся быть лучшими. Как правило, этот синдром закладывается непростыми родителями, достигшими определённого положения в обществе.

— Маршрутизатор, — терпеливо повторил Пак. — Это означает, что для каждого из вас я разрабатываю оптимальный маршрут развития одарённости. А ещё на моей совести промежуточные испытания.

Блондинка фыркнула.

Одного взгляда на одежду этой особы было достаточно, чтобы оценить класс. Все в Советском Союзе равны, но некоторые равнее. И выглядят не то чтобы опрятно, а дорого-богато. Строгая юбка до колен, белая блузка, туфли на каблуках. Материалы добротные, всё сшито на заказ.

— Сейчас вы получите учебные планшеты, — Пак кивком указал на кафедру, где возвышались две стопки картонных коробочек. Никаких маркировок, производителей, знаков качества. Только нумерация. Мне бросились в глаза цифры «1» и «9». — Хранить их будете на территории кампуса в личных боксах. Забирать домой нельзя. Скачивать данные на посторонние носители нельзя. Разглашать прочитанное нельзя. Равно как нельзя раскрывать гражданским нашу систему обучения.

— А что-нибудь вообще можно? — поинтересовалась девушка с противоположного края изогнутого ряда кресел. — Дышать, например?

— Пока можно, — холодно ответил Пак. — Но если Родина прикажет, вы перестанете дышать, товарищ Грекова.

Вопрошающая заткнулась.

Грекова пришла на установочное занятие в короткой юбке, открывающей шикарные ноги, весьма откровенной короткой рубашечке в мелкий красный горошек, расстёгнутой сверху, и ботильонах на высоком каблуке. Как-то не по-советски всё это выглядело. И да, по бедру красотки змеилась абстрактная татуировка. Копну чёрных волос девушка собрала в небрежный пучок на голове. Грудь третьего размера вот-вот могла вывалиться из декольте. Остальные участники спектакля смотрелись гораздо скромнее.

— Чтобы не терять время, — Пак отвернулся от развратницы, — я буду поднимать вас по фамилии. Курсант встаёт, представляется группе. Называет свой Дар, присвоенный ранг, даёт себе краткую характеристику. И получает планшет. Возражения?

Все молчали. Какие тут могли быть возражения, собственно?

Борис Антонович пробежался пальцами по столешнице кафедры — я увидел подсвеченную клавиатурную разметку. В воздухе соткался голографический экран со списком фамилий.

— Алайская Екатерина, — тусклым голосом произнёс Пак.

Дерзкая блондинка поднялась со своего места.

— Вы меня уже представили, Борис Антонович. Я коренная москвичка. Окончила школу с золотой медалью, получила красный диплом МГИМО по специальности межмировых отношений. Дар — энергет, оперирую электричеством. Г-ранг.

При этих словах курсанты начали переглядываться.

Судя по всему, ранг у блондинки был выше, чем у одногруппников.

— Алайская? — нарушила затянувшуюся паузу Грекова. — У тебя папочка в международном отделе ЦК работает? Завсектором, да? По Китаю и Юго-Восточной Азии.

— Допустим, — поджала губы блондинка.

— А здесь ты что делаешь? — Грекова явно невзлюбила дочку номенклатурщика с первого взгляда. — Наказание, да? Пошалила немножко?

— Не твоего ума дело! — Алайская буквально источала презрение. — Я сама решила.

— Ну-ну! — буркнула черноволосая с ухмылкой.

— Попрошу не отвлекаться на посторонние темы, — пресёк намечающийся конфликт маршрутизатор. — Товарищ Алайская, заберите планшет.

Собравшиеся с интересом наблюдали за развернувшейся сценой.

Не проронив больше ни слова, блондинка направилась к кафедре, приняла из рук маршрутизатора коробку с гаджетом и села, демонстративно глядя в пустоту перед собой.

— Роман Булкин, — провозгласил Пак.

Мой сосед поднялся, пару секунд помолчал и выдал следующее:

— Я телепортер О-ранга. Сам из Калуги. В ПТУ учился… Что ещё сказать… На плотника, во! Закончил вечернюю школу. Немного на стройке поработал. И… я фигурки из дерева вырезаю. Красивые. Нэцкэ называются.

Кто-то фыркнул.

— Это игрушки такие? — спросил я, чтобы поддержать парня. — На полки ставить?

Булкин повернулся ко мне.

— Нет-нет, многие путают нэцке с окимоно, интерьерными миниатюрами, — быстро проговорил он, смущённо улыбаясь. — А нэцкэ — это вроде брелоков. В них есть отверстие для шнурка. Ну, просто раньше у японцев не было карманов, и они всё привязывали к поясу, — добавил он, покраснев от того, что занял у всех столько времени.

Я ободряюще кивнул, но большинство сидело с каменными лицами. Им мини-лекция о древнем искусстве явно была не интересна.

— Уважаю, — сказал Борис Антонович. — Человек из народа, простой труженик.

Рыжий получил свою коробку и уселся в кресло.

Следующей была Любовь Грекова.

— Лицедей, — нехотя сообщила девушка с татуировкой. — Жёлтый значок, да вы и сами видите. Девятнадцать лет. Окончила… два курса политеха. Отчислена за неуспеваемость.

При этих словах высокомерная блондинка мстительно хмыкнула.

— В вашем досье отмечен высокий уровень интеллекта, — тихо произнёс маршрутизатор.