Вперед, во все стороны - Ура!!!

В итоге решение вопроса было перенесено на более позднее время, благо ничьей жизни и, тем более, боеготовности Родины в настоящий момент, оно не угрожало. Однако в отношении своего зама комбат стал держаться более официально и настороженно. Впрочем, на совещании и ко второму своему заму у подполковника особых вопросов не возникло. Недобрый взгляд остался только лишь недобрым взглядом. Комбат вообще не очень любил политработников, непонятно, правда, почему. Наверное начитался в свое время книг Александра Покровского.

После двух майоров о своих добрых делах за прошедший день стали докладывать мичманы. "А где эти двое?" - оглядев собравшихся и показав глазами на два пустующих места, спросил комбат. Речь шла о двух начальниках отделений, двух лейтенантах - двухгодичниках, выпускниках военной кафедры гражданских ВУЗов и призванных на два ближайших года в войска. Один из них, простой мурманский парень, Олег - закончил местный технический университет, а второй - тихий и интеллигентный, Миша, какой-то довольно престижный университет в Питере.

Надо ли говорить, что лейтенант, прошедший довольно - таки суровую школу казармы военного училища, по своей психологии будет сильно отличаться от двухгодичника, одевшего форму только по выпуску из гражданского ВУЗа. Олег, еще не до конца освоившийся в военной среде, но почувствовав в себе, что называется "военную косточку", сразу стал стараться и к исполнению своих служебных обязанностей относился исключительно добросовестно и пунктуально, попутно восполняя пробелы в своем воинском воспитании.

Миша же наоборот, службой откровенно тяготился и практически каждый свой день начинал со стонов о том, "как ему все это уже надоело..." Матерые старые мичманюги из его отделения, многие из которых прошли через боевые действия, свое дело знали прекрасно и служба в этом маленьком подразделении, шла как бы сама собой. В конце концов, Олегу надоело это бесконечное нытье и он открытым текстом, в присутствии всех мичманов и контрактников высказал Мише все свои пожелания по этому поводу. Миша очень обиделся по этому поводу и первым делом сдал Олега комбату со всеми потрохами в мельчайших деталях, по пути добавив и кое-что от себя.

Комбат, прихватив попутно с собой в кабинет и замполита, вызвал Олежку и вставил ему длинный штырь от задницы и до темечка, совершенно не стесняясь в выражениях. Олег выслушал весь этот красочный монолог с отрешенным видом и периодически возникающей едва видной хищной улыбочкой, чем бесил подполковника еще больше. В конце концов, выгнанный из начальственного кабинета чуть ли не взашей, он вышел в помещение казармы, он почесал затылок и едва слышно сказал себе под нос - "Вот сучок!"

После этого случая, сказать, что между двумя лейтенантами пробежала кошка вполне определенного цвета - значит не сказать вообще ничего. Офицерская молодежь совершенно перестала переносить общество друг друга. Что называется и на дух, временами напоминая взаимоотношения двух пауков, волею случая очутившихся в одной банке. Олег периодически придумывал новые поводы для своего порой весьма ядовитого стеба, совершенно не стесняясь окружающих, всем на потеху, а Миша так же добросовестно вламывал его комбату. После чего один получал по шапке, второй на время прекращал нытье, после чего процесс повторялся с завидной периодичностью.

Случилось так, что будучи в отпуске в родном Санкт-Петербурге, Миша связал себя узами брака со своей давней пассией из хорошей семьи. После чего, видимо не желая знакомить нежную и утонченную Питерскую барышню с грубыми и невоспитанными солдафонами, служащими в полку, оставил ее в Питере, а сам убыл в солнечный город Североморск на защиту священных рубежей.

Теперь судьба снова свела двух лейтенантов в одном месте. "Один в наряде стоит, второй заступает, его меняет..." - сказал замполит. "Блять, клоуны..." - видимо что-то вспомнив, вполголоса пробурчал подполковник. У всех, присутствующих на совещании возникло стойкое ощущение, что вечер может перестать быть томным и все интересное только начинается.

"Миша, вот ты сейчас здесь стоишь дежурным по части" - сказал Олег, после того, как сосчитал пистолеты офицеров и мичманов и принял оружие от меняющегося наряда. "Ну и что, что я стою дежурным по части?" - видимо, уже предчувствуя неладное, напрягся Миша. "Да вот... стоишь ты тут дежурным по части... стоишь... служишь Родине... а в это время, в Питере, кто-то ибет твою бесхозную жену!" - выдал Олежка.

"Да ты..." - вскочил со стула Миша и потянулся к кобуре, но не почувствовав в ней, уже ставшей привычную за сутки тяжесть, снова закричал, задохнувшись от праведного гнева - "Да ты..." После чего, видимо вспомнив, что устроить фейерверк ненавистному наглецу не получится, поскольку пистолет он уже сдал, продолжил свою обиженную речь в виде - "Ы-ы-ы-ы-ы-ы...." Олежка, почувствовав вкус совершившейся мести, довольно уставился на голосящего, как "раненая в жопу рысь" Мишу. Миша, не переставая заливаться соловьем, подскочил к пульту дежурного и сорвал трубку с телефона...

Совещание у комбата уже подходило к концу, как раздался тревожный телефонный звонок. "Слушаю..." - представившись ответил комбат, после чего недовольно поморщился и, покосившись, как от зубной боли, отдалил от уха трубку, из которой потоком полились Мишины слюни и сопли, вперемежку со слезами. " Ы-ы-ы-ы-ы-ы...." - голосила трубка, - " Ы-ы-ы-ы-ы-ы.... меня... он... Ы-ы-ы-ы-ы-ы.... я служу... а он... Ы-ы-ы-ы-ы-ы.... жену..." Присутствующие в кабинете невольно заулыбались. Нет, все-таки воспитание - великая вещь. Такое трудно представить в исполнении выпускника военного училища.

С трудом дослушав сопли до конца, комбат голосом, не допускавшим никаких возражений и красноречиво говорившим, что неминуемый писец в случае невыполнения, покажется детской сказкой, потребовал к телефону Олега. "Лейтенант ... по Вашему приказанию... слушаю!" - молодцевато гавкнуло в трубке. "Ну ты, пиздюк!..." - начал комбат, после чего последовал весьма витиеватый монолог в котором подробно описывались приемы рукопашного боя, которые применит комбат, по отношению к Олегу, если "это туловище" еще раз позвонит и будет тут ныть. Слова "нах.й", "пох.й и "блять" употреблялись в нем исключительно как заменители знаков препинания.

Олежка в который раз выслушал самые изысканные выражения в исполнении комбата с самым деревянным видом, делая "страшное лицо и безумные глаза". После чего тихо положил трубку на телефон, глядя куда-то в пространство сквозь пульт дежурного по части. Миша с видом довольного кота, сожравшего кусок масла и глядящим, как за это получает другой, сидел на стуле неподалеку и наслаждался зрелищем слушающего комбатовский монолог Олежки и произведенным эффектом. "Ну что, пошли на доклад..." - таким же деревянным тоном, словно рядом пилили доски, сказал Олег, все так же глядя куда-то сквозь вечность. "Ну пошли..." - с едва заметной довольной улыбочкой ответил Миша.

В командирском кабинете все прошло как обычно. Офицеры доложили о приеме - сдаче дежурства, выслушали традиционные напутствия командира, которые в этот день длились несколько дольше обычного и отправились восвояси. "Да... Миша..." - все с тем же загадочным видом на обратном пути вдруг сказал Олег - "Вот ты меня вломил комбату... он меня оттрахал, как последнего шпрота... но все равно, вот представь, в это время, в Питере, кто-то ибет твою бесхозную жену...." "Ы-ы-ы-ы-ы-ы.... !!!!" Занавес....