Вписаться в поворот

Еще через некоторое время я собралась на охоту и столкнулась в дверях с Аро.

Он молча прошел и сел на стул рядом с кроваткой дочери. Я улыбнулась и вышла: уж с Аро ей ничего не грозит.

Как все странно повернулось…

***

С тех пор, как вся правда вылезла наружу, прошло уже довольно много времени. С Роуз и Марком у нас состоялся довольно серьезный разговор, результатом которого стало примирение, но, разумеется, я взяла с них обоих клятвы, что больше подобное не повторится. Не сразу, конечно, но все вернулось в свою колею и разногласия, можно сказать, забылись окончательно.

Ренесми выросла. И сегодня, в день ее рождения, она выглядела примерно на десять человеческих лет. Это было странно и необычно. Казалось, она меняется с каждым днем: ложится одна, а просыпается совершенно другая. И уже только слепой мог не заметить их с Аро связь. Да что тут! Моя дочь предпочитала проводить больше времени с ним, чем со мной. И сказки он читал интереснее всех, и волосы у него самые красивые, и вообще, весь он — самый лучший, интересный, умный и красивый. Дочка пока не понимала природу этой тяги, но всем нам уже стало понятно — это была вампирская любовь в действии. И, если взрослый вампир обычно, хоть и пытается проводить все свое время со второй половинкой, но, все-таки, отвлекается на свои дела, охоту и так далее, то Ренесми, будучи ребенком, никаких особых дел не имела. Ренесми мечтала проводить с Аро абсолютно все время, до каждой минуты. Вся семья отводила глаза и хихикала, глядя, как Аро играл «в Барби», строил с Ренесми замки из конструктора и делал прически всей женской половине замка. А как же! Аро ведь тоже должен уметь делать прически и разбираться в красивой одежде!

Это было весело.

Все пришло в норму. Можно сказать, что теперь мы все, наконец, счастливы.

Любимый подошел ко мне и обнял, отвлекая от размышлений.

— Где Ренесми? — спросила я.

Марк рассмеялся и поцеловал меня в шею, затем — чуть ниже. Я почувствовала, как его руки медленно расстегивают замок моего платья. Я усмехнулась и повернулась к Марку лицом.

— Она, как всегда, с Аро.

— Угу, — простонала я, млея от поцелуев на моей шее.

— Они проводят подозрительно много времени, — чуть возмутилась я.

Любимый продолжал целовать мое лицо и шею, затем медленно переключился на плечи. Платье легко соскользнуло с тела. Я помогла Марку освободиться от его одежды и мы, целуясь и лаская друг друга, переместились на нашу огромную кровать. Уже тридцать четвертую со дня моего обращения…

— Брось, любовь моя, глупо рассчитывать, что они буду ждать двадцать лет перед тем, как…

— Наверное, — почти согласилась я, подавляя праведное негодование.

— Еще пять лет, и она вырастет окончательно. Уж точно не позже этого возраста они начнут испытывать влечение друг другу. Вряд ли что-то остановит их, — с усмешкой произнес он.

— Понимаю, просто так странно, — ответила я. — Кажется, она только вчера родилась, да и прошло-то всего два года, а ей уже десять. А уж в развитии она превосходит детей того же возраста.

— Да, — согласился Марк. — Но мы все однажды должны отпустить своих детей, ты ведь и сама впервые полюбила в семнадцать.

— Но это ерунда, мне нужен только ты, — клятвенно заверила я.

— Я знаю, это я так, в качестве примера, — проговорил Марк, продолжая выцеловывать на мне понятные только ему одному узоры.

— Аро — отличная партия, — оторвавшись от нашего увлекательно занятия, сказал он, — довольно, любовь моя, пускай сами разбираются, а вот мы с тобой…

— Да… — простонала я, то ли соглашаясь, то ли поощряя любимого на более активные действия.

Марка никогда не нужно было упрашивать, он всегда был великолепным любовником.

***

Несси сидела напротив, глядя в мои глаза. Мы держались за руки и общались мысленно. В последнее время это стало нашим любимым развлечением. Все мысли и чувства твоей половинки были как на ладони. Не было нужды что-то объяснять, волноваться, что тебя не так поймут, что не примут… Всё это глупости… Мы с Несси — действительно две половинки одного целого, даже наши дары дополняют друг друга. Как хорошо, что я, наконец, дождался ее.

Я даже благодарен Эдварду Каллену за то, что она вообще появилась на свет. Для меня. Я не стал преследовать его и наказывать за то, что он сделал с Мэнди… В конце концов, однажды Несси все равно узнает правду и тогда явно будет не слишком довольна, если я казню ее отца. Пусть нелюбимого, пусть незнакомого, совершенно чужого. Но именно за то, что вследствие его вины родилась Несси, я не буду его казнить. Вот если за что другое…

— Скажи, Аро, а ты разрешишь мне поехать с тетей Афиной и дядей Джаспером на остров…

— Милая, думаю, это нужно спросить у твоих мамы и папы.

— Брось, Аро, ты же главный правитель, ты можешь их заставить, — даже сквозь ее мысли я услышал задорный смех…

— Вряд ли твою маму получится заставить… — скептически отвечаю я.

— Но ты ведь попытаешься, ты ведь самый умный, Аро! Я знаю, ты можешь заставить маму так, что она не догадается, что ты ее заставил!

— Дорогая, но это не честно! — стараюсь придать грозности в своем мысленном послании, но у меня не получается: Несси смеется, не то мысленно, не то вслух.

— Ну и что?! Зато я отдохну, и приеду радостная и веселая! И вообще, поехали со мной, с нами, Аро! — состроив милую мордашку, попросила она.

— Несси, я не могу, ты же знаешь, я главный правитель.

— Ну и что? Зачем нужна власть, если не можешь ею пользоваться?! — восклицает любимая.

И правда…

Я вздыхаю и уже вслух говорю:

— Ладно, маленькая манипуляторша, будь по-твоему! Только маме пока не говори, я сам ей скажу, — вынужденно соглашаюсь я.

— Аро, ты просто чудо! — дитя тянется ко мне и обнимает.

Эх, скорей бы она уже выросла. Эти семь лет, пока она растет, уже кажутся мне длиннее вечности. Три тысячи лет ожидания пролетели быстрее, чем эти два года, когда она вроде рядом, но еще не моя…

— Аро! Расскажи мне сказку! — требует Ренесми.

— Ты ведь уже взрослая! Какие сказки? — возмущаюсь я.

Она смеется и продолжает уговаривать меня:

— Не ной, Аро, я знаю, тебе тоже нравится рассказывать сказки! И вообще, я родилась всего два года назад!

— Ладно, будет тебе сказка…

…

— А потом они поженились, и жили долго и счастливо! — заканчиваю я эту пытку собственного сознания.

С ума сойти! Верховный правитель Вольтури рассказывает сказки девочке, узнают — засмеют. Хотя после того, как мы в куклы играли, а Ренесми запретила мне казнить других кукол, моя репутация то ли упала ниже плинтуса, то ли поднялась до заоблачных высот, тут уже не разберешься. А Алек и Джейн даже третировали меня, пытаясь выяснить, почему я не читал сказки им. Меня это несказанно раздражало, а они веселились. Вот дети!