VR. Обломки забытого мира

— Принято. Вызов отменён, — раздался все тот же беспристрастный голос.

— Система, выведи мне на экраны данные беспилотников и камер видеонаблюдения по инциденту номер тринадцать тридцать четыре.

— Принято. Материалы доступны к просмотру. Майк, я уже проанализировала данные и могу поделиться информацией.

— То что это опять он я и так знаю без всех этих сигнатур излучаемых энергий. Что-нибудь новое сказать можешь? Личность установлена?

— Согласно сигнатуре излучаемой энергии…

— Я кажется просил без всей этой херни! — прорычал Вернер сжав с силой кулак, но приступ боли в голове заставил его немного расслабиться и разжать руки.

— В качестве элемента питания нападавший использует модифицированные заряды для лучевого оружия. Этого хватает для работы на половине мощности лишь на двадцать восемь минут сорок три секунды. Личность по-прежнему не установлена, каналы поставок снаряжения пятого поколения тоже. Не одна из камер ни до, ни после инцидента его местоположения не обнаружила, есть вероятность, что он как и вы обладает технологией «стелс».

— Проклятье! Только этого ещё не хватало! Бесшумный, невидимый убийца… Удалось выяснить причину его нападения?

— Да. После того, как вся охрана конвоя была убита он забрал лишь один контейнер с прототипами новых энергетических элементов для моего ядра.

— Зачем ему столько энергии? Он что электростанцию строит?

— С вероятностью девяносто два процента он рассчитывает на интеграцию с модификациями своего организма.

— Это возможно?

— В теории да, но избыток энергии не выдержат ни энергоканалы, ни сервоприводы. Нужен будет процесс понижения и стабилизации потока энергии, но таких технологий для имплантов попросту не существует. Так что вероятность успеха не более двух-трёх процентов.

— Это уже лучше... — облегчено вздохнул Вернер. — А что будет, если ему всё-таки это удастся?

— Маловероятно...

— И все же.

— Полный потенциал пятого поколения пока плохо изучен, но если ему это удастся, то прирост возможностей составит не менее тысячи процентов.

— Нужно решить эту проблему. И чем быстрее, тем лучше!

— Профессор Харрисон уже занимается этой проблемой. Майк, можно вопрос не совсем по теме?

— Спрашивай.

— Какой смысл создавать то, что невозможно полностью контролировать и ещё сложнее убить?

— Ты про модификантов?

— Да, Майк.

— Прогресс помогает нам выжить в тяжёлых условиях, а «бессмертные» солдаты и сильные рабочие способные выдержать нечеловеческие нагрузки в практически любых условиях. Разве этого не достаточно?

— Да. Это большой плюс, но также и огромный риск. Зачем создавать себе вероятные проблемы в будущем, если уже сейчас можно создать сильных, выносливых и главное уязвимых людей, которых в случае проблем можно легко устранять.

— У тебя есть предложения? Я тебя слушаю...

Глава 16

Лена.

— Валерий Андреевич, вы не заняты? — раздался голос из-за слегка приоткрытой двери главврача районной больницы. Сквозь небольшой проем выглядывала голова усатого мужчины лет сорока в полицейской фуражке.

— А, это вы, товарищ майор, проходите. С чем пожаловали? Очередных преступников у нас ищите? Тогда вам в хирургию. Огнестрелы, поножовщина — это все там.

Войдя в кабинет майор осмотрелся по сторонам и приметил недалеко от стола массивный деревянный стул вскрытый темным лаком.

— Я присяду?

— Да, конечно. Чай, кофе?

— Спасибо, не стоит… — майор достал пачку сигарет и начал нервно вращать ее в правой ладони, молча поглядывая на собеседника.

— Вы же не помолчать пришли, я правильно понимаю? А то знаете ли, время не резиновое, да и рабочий день мой давно закончился.

— Простите, нерв. Ваш рабочий день закончился недавно, а мой рабочий ещё вчера. Должен был... А тут все эти проблемы… Ладно, бог с ними. Я к вам пришел по поводу вашей пациентки — Елены Смирновой. Она ведь ещё у вас?

— И вы туда же, товарищ майор! — ухмыльнулся доктор. — Ваши архаровцы мне уже почти неделю обивают пороги в надежде на допрос. И чего вы вообще прицепились к этой бедной девочке? У нее после случившегося есть серьезные проблемы с восприятием окружающего мира. Состояние ее психики крайне нестабильное. Депрессия, вспышки агрессии… Ее пришлось временно изолировать от всех, или всех от нее. Так что сейчас она в отдельной палате со всеми удобствами под круглосуточным наблюдением специалистов. С ее психологической травмой ей нужен только покой, а не эти ваши допросы.

— Валерий Андреевич, — сказал майор, доставая сигарету из пачки глубоко втянув ее аромат блаженно улыбнулся. — Вы ведь не против?

— Это вам не бар — на улице покурите.

Майор тяжело вздохнул и аккуратно засунул сигарету обратно.

— Поймите, — начал он с тоской глядя на пачку сигарет. — Никаких вопросов у меня к ней нет, ведь все итак предельно ясно. Была попытка изнасилования, но все участники по счастливым для Смирновой обстоятельствам мертвы. И вроде как дело можно закрыть, но нам не дают. На нас давят сверху и требуют ответы на очень странные вопросы. И боюсь кроме вашей Смирновой никто на них не ответит.

— И все же своего согласия на допрос до полного выздоровления Смирновой я не дам, это может ещё больше её травмировать. Клятва Гиппократа знаете ли подсказывает, что ещё не время.

— А нам и не нужен допрос. Нам нужно, чтобы вы дали Смирновой немного свободы, скажем сегодня ночью. Ознакомьтесь с документом, — майор протянул папку с несколькими листами. — Тут все подробно описано, включая то, что вы не несёте никакой ответственности за последствия.

Валерий Андреевич взял папку с бумагами, раскрыл и начал водить глазами вдоль строчек, изучая содержимое документа. Постукивание по столу ручкой и резкие, шумные перевороты листов говорили, что вся эта идея доктору явно не по душе, но спустя несколько минут напряжённого молчания под участившиеся удары ручки о стол он все же спросил:

— А как же ее родители?

— Они уже дали свое согласие, впрочем, как и ее друзья, — небрежно махнул рукой майор. — Так что все в курсе. Если больше вопросов нет, то распишитесь здесь, здесь и здесь…

***

Проклятая больница… Закрыли в четырех стенах, лишили возможности спокойно без присмотра перемещаться, а про то чтобы на улицу выйти и речи быть не может, особенно в одиночку. А ещё эти больные на голову врачи со своими тупыми вопросами про самочувствие и горстями таблеток. Такое ощущение, что меня держат тут за сумасшедшую, причем социально опасную. Я ведь даже не пыталась никому навредить, мне просто нужно немного свежего воздуха, немного свободы, а то так ведь реально можно умом тронуться. А ещё эти уколы... Что это вообще такое? Почему от них появляется ощущение нереальности этого мира, излишней лёгкости, почему? Это типа лечение от депрессии? Хотя какое там лечение, они же сами в нее вгоняют. Или изоляция от внешнего мира и куча препаратов должны мне помочь? Как? Благо хоть маму с папой и Аньку иногда ко мне пускают, хоть какая-то отдушина… А то эти фашисты даже телефон отобрали…