Врачебные связи

– Хорошо, – вздохнула она. – Я не вникала в дела чересчур глубоко, но знаю, что те самые «партнеры» не слишком устраивали Илью, и он все время пытался от них избавиться. Он хотел, чтобы «Фармакония» вышла на тот уровень, на котором находилась до того, как его отец довел их до банкротства, а затем намеревался выкупить у партнеров акции и стать независимым.

– И чем же они так не устраивали Илью?

– Не знаю, но судя по тому, как упорно он добивался их устранения, причины у него были. Я пыталась узнать у Ильи побольше, раз уж мы с ним вместе, но он не позволял.

– Значит, из-за чрезмерного увлечения Ильи делами вы и расстались?

– Нет, что вы, все гораздо прозаичнее! – тихо рассмеялась Эльмира. – Илья не посвящал меня в дела фирмы, но я никогда не думала, что он решится на такое!

– На что?

– На слежку, вот на что! Илья нанял кого-то за мной следить, представляете?

– Так ревновал?

– Да ерунда, какая ревность! Нет, дело в фирме, я полагаю: ему, по-видимому, было нужно знать, не встречаюсь ли я с конкурентами.

– А вы, что, встречались?

– Бывало. Я же модель, помните? Нас приглашают на корпоративы, чтобы мы, так сказать, «освежали атмосферу»… Только не подумайте, ничем таким мы не занимаемся, – быстро добавила Эльмира, хотя я не произнесла ни слова. Мне бы и в голову не пришло осуждать девушку, однако она, судя по всему, считала иначе. – Бизнесмены любят, когда их окружает все красивое, будь то хорошо сервированный стол, или эксклюзивная машина, или женщины приятной наружности. Платят хорошо – иногда больше, чем за рекламу, поэтому редко кто нос воротит. Конечно, на таких тусовках, хочешь не хочешь, встречаешь разных людей, и правила предписывают вести с ними непринужденную беседу. Может, среди них и попадались конкуренты Ильи, но я никогда не распускала язык и не позволяла себе обсуждать его дела с посторонними.

– Думаете, в «Фармаконии» что-то нечисто?

– С «Голудролом» уж точно не все просто, – пожала плечами девушка.

– Можно поподробнее?

– Мне не так много известно, но я знаю, что «Фармаконии», чтобы остаться на плаву, требовалось «убойное» средство – то, чем можно было быстро наводнить рынок и восполнить убытки, которые не получалось покрыть обычными способами. «Голудрол» стал таким средством, и дела компании пошли в гору. А потом начались неприятности.

– Илья обсуждал с вами проблемы фирмы?

– Мы расстались как раз на пике всего этого, – тряхнула волосами Эльмира. – Илье могло показаться, что я бросила его в трудную минуту, но он сам виноват – не надо было устраивать за мной слежку! Узнав об этом, я закатила скандал, собрала вещи и ушла.

– То есть это вы бросили его, а не он вас?

– Ну да, – усмехнулась она, – в СМИ наша история освещена иначе: по этим репортажам выходит, что я – одна из первых подозреваемых в убийстве!

– Признаться, у меня тоже были такие мысли, – сказала я. – Поэтому я и удивилась, что вас не допрашивали.

– Синдром брошенной женщины, – закивала Эльмира. – Илья меня бросил, а я его застрелила… Мелодраматично, ничего не скажешь!

– Вы сказали, что узнали о слежке – как вам это удалось? «Хвост» обнаружили, как в фильмах говорят, или…

– Да какой там «хвост», бог с вами! – махнула холеной рукой модель. – Я просто ждала Илью в офисе, и тут этот мужик заявился, представился частным детективом и при этом вел себя странно.

– Поясните, – попросила я.

– Ну, пялился на меня…

– Это неудивительно, ведь вы – красивая женщина.

– Не только в этом дело. Понимаете, у него был такой вид, словно ему есть что сказать мне… или обо мне. И потом, когда Илья пришел, он как-то испугался, занервничал. Тогда я задала вопрос прямо в лоб: зачем он нанял детектива за мной следить?

– И что же Илья?

– Разумеется, стал все отрицать, говорил, что сыщик не имеет ко мне никакого отношения.

– Но вы не поверили?

– Нет. Все катилось в тартарары, и уже давно. Илью задавили проблемы, и наши отношения постепенно сходили на нет. Мы пришли к такой точке, когда следовало либо жениться, либо расходиться.

– А он, значит, о браке речи не заводил?

– Как и любому мужчине, ему было выгодно такое положение вещей, а обязательства перед женой не входили в привычную схему.

– Вы любили его? – задала я прямой вопрос.

– Мой психотерапевт говорит, что да, – усмехнулась она уголком рта. – В условиях, когда кругом полно секретов, оставаться с Ильей не представлялось возможным: я постоянно ощущала прессинг, погрузилась в депрессию, даже вынуждена была обратиться к психотерапевту… Это стало сказываться на моей работе, и я поняла, что надо что-то делать. Единственное, о чем жалею, что плохо рассталась с Ильей.

– Он не пытался вас вернуть?

– Конечно, пытался! Звонил по десять раз на дню, слал эсэмэски, цветы и подарки, но я не видела смысла в том, чтобы встречаться, – боялась, что ему удастся меня уговорить, и все начнется сначала. Но вечером того дня, когда Илья погиб, он звонил. Меня не было дома, и он оставил сообщение на автоответчике.

– Что он сказал?

– Что надо срочно встретиться. Он так и сказал – срочно. Наверное, нужно было согласиться: его голос звучал так… отчаянно!

– Но вы не перезвонили?

– Нет. Мой психотерапевт говорит, что затянувшиеся отношения, которые тяготят и причиняют боль, надо рвать безвозвратно. Кто знает, если бы я перезвонила, Илья мог остаться жив?

– Вы не должны себя корить, – попыталась утешить я девушку. – В смерти Ильи нет вашей вины.

В этот драматический момент зазвонил мобильник, и я, извинившись, ответила.

– Анна Демьяновна, это администратор «Либе Фрау», – раздался в трубке приятный голос. – Звоню напомнить вам о встрече завтра в двенадцать часов.

Я так закрутилась, что ни за что не вспомнила бы об этой договоренности. Что греха таить – я вообще сомневалась, что тот звонок – не шутка и что меня действительно приглашали на собеседование!

– Д-да, – неуверенно ответила я в трубку. – Завтра в двенадцать.

– Отлично! – бодро отозвалась собеседница. – Ждем вас с нетерпением.

Дав отбой, я повернулась к Эльмире и сказала:

– Эльмирочка, вы вот вращаетесь в мире моды и все такое… Вам что-нибудь известно о косметической фирме «Либе Фрау»?