Врачебные связи

– А если есть? – упрямо спросила я. – Тебе ли не знать, как «любят» в полиции раскручивать дела? Толик – первый подозреваемый, причем единственный! Разве так бывает? Почему не работают с остальными – разве может быть такое, чтобы у человека вроде Ильи Митрохина не имелось врагов?

– Это – другое ведомство, Анюта, – вздохнул Сергей, качая большой головой. – К сожалению, там я веса не имею!

Он повертел в руках ежедневник, раскрыл его и бегло пролистал.

– Ты читала его?

– Разумеется, но ничего путного не обнаружила. В принципе, оно и понятно, ведь это всего лишь ежедневник; здесь Егор писал о своих операциях, встречах с коллегами и даже о том, какие продукты нужно купить по дороге домой.

– Не скажи, порой у следствия нет ничего, кроме такой вот тетрадки, и они, шаг за шагом, распутывают дело, вооруженные только сведениями, почерпнутыми из нее. Что бы ты там ни думала, большинство следователей хорошо делают свою работу, и не их вина, что существуют обстоятельства, которые от них не зависят…

– То есть, – перебила я, – ты допускаешь, что есть некие «высшие силы», которые подталкивают следствие в необходимом им направлении?

Сергей лишь хмыкнул в ответ.

– И это говоришь мне ты?! – возмутилась я.

– Я такой же человек, как и любой другой.

– Вот потому-то мы с Дашей и принимаем участие в этом деле… вернее, Даша работает, как профессионал, а я просто делаю, что возможно, чтобы помочь хорошему человеку.

– Хорошо, Ань, а теперь представь на минутку, что все не так, как тебе кажется. Как давно ты не видела своего бывшего студента? Люди меняются!

– Не настолько! – возразила я. – Толик никого не мог бы убить.

– Никогда нельзя знать точно, чего ожидать даже от родных людей, а с Анатолием ты знакома, поскольку он всего лишь учился у тебя некоторое время. Ты знать не знаешь, что случилось с ним за прошедшие годы!

– Ты намекаешь на то, что он может оказаться виновен? – уточнила я.

Вместо ответа Сергей еще раз пролистал дневник Егора.

– Ты читала последние записи?

– Я же сказала, что прочла все от корки до корки, почему ты спрашиваешь?

– Смотри, вот здесь, – он ткнул пальцем в открытую страницу, – телефон какого-то Максима Жаркова.

– Да там полным-полно телефонов – может, это его пациент?

– При желании это можно выяснить, но через две страницы, гляди, написано: «Жарков, 16.30».

– И что?

– А то, что этот человек вряд ли являлся пациентом Артамонова: ты когда-нибудь слыхала, чтобы врачи сами искали больных?

Я все еще не понимала.

– Смотри, сначала Егор записывает чей-то телефон. Потом, очевидно, звонит этому Максиму, и они договариваются о встрече. Насколько я понимаю, если бы этот человек являлся пациентом, он сам позвонил бы врачу, и вряд ли они стали бы встречаться на нейтральной территории – здесь написано: «Кафе «Якорь». Логично предположить, что больной и его врач встретились бы, скорее всего, в больнице, я прав?

Ну надо же, а мне такое и в голову не пришло, хотя я раз десять натыкалась на эти записи! А вот Сергей, бегло просмотрев ежедневник, сразу заметил, что нужно.

– Но ведь эта встреча может и не быть связана с ДТП? – предположила я.

– Я этого и не утверждаю, – пожал он плечами. – Я только обращаю твое внимание на то, что сразу бросается в глаза. Встреча назначена явно после работы, значит, скорее всего, с ней не связана. Это – мужчина, а не женщина, чье присутствие в жизни Артамонова было бы объяснить гораздо легче. Но самое главное не это.

– А что тогда?

– То, что Артамонов и Жарков, похоже, так и не встретились – мы знаем точную дату гибели Егора, и это случилось до того, когда должно было состояться данное рандеву!

Я задумалась. Неужели от Егора избавились, как от человека, который грозил поднять слишком большую волну… как Толик?

– Сережа, мне нужна твоя помощь, – сказала я, решив, что, раз уж он все равно здесь, я могу обратиться с просьбой, которую вынашивала с того самого момента, как поговорила с Олей.

– Опять ты за свое! – всплеснул он руками с выражением отчаяния на лице. – Неужели все, что мы с тобой обсуждали, прошло впустую?

– Это не касается «Голудрола» и гибели Егора, не волнуйся, – поспешила заверить я.

– А, ну тогда валяй – в чем дело?

– Мне нужно найти одного человека. Его уже пытались искать, но так и не нашли. Может, у тебя получится?

– Кто такой? – нахмурился Сергей.

– Я лично с ним не знакома, но он мог бы помочь кое-кому.

– Имя знаешь?

– Юрий Павлович Апостолов.

– Апостолов… Погоди.

Достав из кармана брюк крошечный блокнот, Сережа все записал.

– Что тебе известно о нем? Важна любая мелочь.

* * *

Едва Сергей ушел, взяв с меня обещание ничего самостоятельно не предпринимать, я кинулась к телефону. В конце концов, меня никто не убьет за этот звонок, даже если Максим Жарков, обнаруженный Сережей в ежедневнике покойного Егора, и не имеет отношения к происходящему. Однако интуиция, которая, по словам известного юмориста, с успехом заменяет информацию, подсказывала мне, что Жарков – тот, кто мне нужен.

– Здравствуйте, – с запинкой пробормотала я, услышав в трубке мужской голос. – Я говорю с Максимом Жарковым?

– Кто это?

– Меня зовут Анна Демьяновна, – затараторила я. – Вы помните Егора Артамонова?

Повисло молчание. Затем на другом конце провода вновь заговорили.

– Вы – его жена?

– Нет, – ответила я. – Но я говорила с его вдовой, и она передала мне ежедневник Егора…

– Погодите, вы сказали, что говорили с «вдовой»? – перебил мужчина.

– Егор погиб, – пояснила я. – Попал в ДТП.

– Так вот почему он не пришел… А я тогда подумал, что это «развод»! Удивился еще, ведь по телефону Егор говорил, как серьезный человек.

– Вы не против встретиться со мной вместо него? – спросила я и, боясь, что он откажется, тут же добавила: – Так случилось, что дело, которое хотел обсудить с вами Егор, коснулось и меня, поэтому…

– Хорошо, – к моему удивлению произнес Жарков, не дожидаясь продолжения. – Завтра я могу подъехать к любой станции метро. Какая вам удобнее?