Враг моего врага

Не самое романтичное время провождение, но к такой манере хождения в туалет я привык еще во время путешествия в Таэн. Это сначала толпа народу вокруг напрягает, а потом привыкаешь и даже находишь в этом некоторое необходимое условие. Так же как кто-то не может без сигареты, кому-то нужно почитать, аж за освежитель воздуха хватаются — так и у меня процесс облегчения от тяжести бытия шел куда легче, когда вокруг толпа народа стоит ко мне спиной, с оружием наготове, нервно посматривают по сторонам, и весело переговаривариваются. Так спокойно, как в этом мире, в своем я никогда не дефикацировал. Но всем советовать не буду, это на любителя.

Как это часто бывает с Гвеной, едва я успел закончить и проводил гигиенические процедуры с помощью облитой виной тряпицы, протянутой Сператом, в самый интимный момент, она и появилась.

Демоница в своём образе черноволосой девушки выскочила из темноты, и с интересом уставилась на меня, приподняв бровь. Но дорогу ей заступила Адель. Одновременно с лязгом захлопнув забрало. Гвена немедленно шагнула назад и отвернулась. И отчиталась, стараясь сдержать хихиканье:

— Сбегала я вниз. Тысячи две шагов. Ход загибается и вниз опускается, на манер лестницы. Давно там никого не было, время следы сгладило.

Я наконец закончил. Выбросил тряпицу. Одел штаны, поправил броню, и подошел к Гвене поближе.

— Что-то странное заметила? — спросил я у демоницы.

Разумеется, она не упустила момента. Скорчила умильную гримаску, опустила глазки мне на пах и сказала:

— Да нет, все как у всех. Ну, может тут чуть холодно…

— Заткни свою грязную пасть! — рявкнула Адель. Перехватила свой молот поудобней. И отступила на полшага в сторону и назад — встала на удобную для атаки позицию. Её бой-бабы тут же с лязгом вытащили оружие. Моя свита растерянно схватилась за оружие, но обнажать его не спешили, вопросительно глядя на меня. Гвена молча юркнула за спину Сперата.

— Спокойно! — прикрикнул я. — Давайте в сторону отойдем, тут запа…

Но Адель не закончила. Впервые, на моей памяти, она перебила меня:

— Еще раз посмотришь на моего мужа, ты, грязная… Мерзкая… — она задохнулась от гнева. Я был уверен, она раскраснелась от злости внутри своего шлема. Такая яркая ревность от жены оказалась неожиданно приятной. К несчастью, как погасить эту вспышку, я не знал. Опыта не было. Пока я думал, подала голос Гвена:

— Какая разница, кто смотрит на него. Главное, куда смотрит он! — Гвена выглянула из-за Сперата. — Раз уж он не посмотрел на меня, когда не было вас, сеньора, то сейчас вам и подавно нечего злиться!

Как ни странно, это подействовало. Я достаточно хорошо знал Адель, чтобы понять, что она успокаивается, даже не видя её лица за закрытым забралом.

— Отойдем в сторону, — напомнил я свое пожелание и зашагал первым. Отойдя подальше, мы с Адель остановились, смотря в ту сторону, откуда пришли. Гвена мудро не попадалась нам на глаза, отстав по дороге.

— Простите меня, мой муж, — вдруг сказала Адель, подняв забрало. — Я знаю, это… эта…

— Твоя фрейлина, кстати, — не смог я сдержать подколки. Оказывается, Адель очень шло, когда злилась. Жена фыркнула.

— Надо было согласиться и отослать её, как вы предлагали! Я ненавижу её ужимки!

Я глянул через плечо на Гвену. Обычно, демоница постоянно строила глазки, её брови то и дело взлетали то вверх,то вниз, губы, носик, ручки так и порхали — она постоянно кривлялась, как игро-стримерша в купальнике. Надо её еще научить язык показывать. Правда, при Адель она отчаянно сдерживалась, смотрела в пол и разве что плечами дергала, да иногда гримаски корчила. Но едва заметно. Это резко контрастировало с полной достоинства и сдержанной манерой поведения Адель.

— Ты относишься к ней, как к человеку, — сказал я. — Это ошибка. Она опасный и непредсказуемый союзник, её мотивы не такие, как у людей. То же можно сказать и обо всем остальном. Не надо думать, что она делает что-то, что нельзя объяснить её безумием.

— Мне кажется, она сейчас со Сператом, — вдруг сказала Адель. — Может пора их поженить? Он точно не будет против. А женщину спрашивать не принято как в Королевстве, так и в Регентстве.

Я удивленно обернулся. Гвена висла на Сперате, который тоже отстал от меня шагов на десять. Подтянулась, зацепившись за его облаченное в кольчугу плечо пальчиками, и что-то шептала ему в ухо, хихикая. Сперат придерживал её одной лапищей за талию и улыбался как дурак.

— Напомни мне об этом, когда мы выберемся, — сказал я. — Но я не уверен, что это пойдет ему на пользу.

— Польза человека, его собственная забота. Сеньор должен стараться сделать своих людей счастливыми, — ответила Адель. — Хотя, обычно сеньору от своих слуг достаточно просто страха перед ним.

Я задумался над её словами. Как бы ни был хорошо подготовлен к своему образу жизни Магн, никто его не учил править. А вот Адель явно что-то в этом понимала. Однако, то что она говорит, это популизм пополам с авторитаризмом. Хотя, нет. Авторитаризм, это не развесистая клюква про Советский Союз со снегом, меховыми шапками и серым бетоном. Нет, это такое общество, в котором большинство населения не просто поддерживает власть, но готова убивать и умирать за него. Как Третий Рейх. До автотуризма в этом мире еще далеко. Адель говорит о диктатуре. Я резко против диктатуры, но… Диктатура это если бы я просто отдал приказ, и тысячи людей отправились расчищать каналы у Караэна, и если бы я просто давал четкие и ясные приказы касаемые ополчения, арсенала, налогов и правил в городе, вместо этой бесконечной возни, которую устроил парламент. Так ли это плохо? Я заметил впереди движение и потерял мысль.

— Гвена, — позвал я вполголоса. — Подойди. Видишь, вон там, в тени подъемника. Это человек?

Демоница примчалась, не забыв немного подурачиться. Попрыгала на одной ноге, весело помахала ручками, сделала умильную мордочку Адель. Жена закатила глаза.

За все время свои ужимок Гвена бросила в сторону указанной мной тени только один быстрый взгляд. Но его хватило.

— Ой, узнаю эту грустную моську, это же Рудо! — сообщила она. И поправила висящий на спине костяной меч. — Первый человек, который смотрит мне не задницу, когда я прохожу мимо, а на меч. Можно я его немного порежу?

Я даже немного залюбовался демоницей. Как же мне не хватало её веселой непосредственности. А брызги крови на лице в тусклом свете ламп вполне могли сойти за веснушки.

— Рудо? — пробасил Сперат за моей спиной. — Не помню, чтобы видел его с той толкотни на лестнице.

— Скорее всего, потерялся в тенях, — кивнул я. Я его тоже не видел сразу после схватки с подземниками. Нельзя отказать Рудо в профессионализме, момент для бегства из нашего отряда был выбран идеально. — Гвена, приведи его. Справишься одна?

Но демоница уже побежала в сторону Рудо, не стесняясь весело подпрыгивать то на одной, то на другой ножке, и неприлично размахивать подолом юбки. Что не мешало ей двигаться по настоящему быстро. Она в голос напевала наемничью песенку:

Вон идёт он, в шёлках да сапогах,

Думает, что мир в его руках.

Эй, ребята, встаём, не зевай,

Обдерём его, как липку, — давай!

Перевод, конечно теряет соль. Например, «обдерём», перевод точный. Только тут в этом был более глубокий смысл. Снимать кожу считалось одной из самых хороших пыток — заживо освежевываемый человек быстро ломался и выдавал все свои заначки. А талант к лечению, как правило, не давал ему умереть достаточно долго, чтобы можно было расспросить как следует. Таких, озорных и веселых куплетов в песенке было с полсотни. Но при мне её старались не петь — там было много про сеньоров вообще и рыцарей в частности. Всё очень непочтительное.