Враг мой. Академия Блонвур. Книга 2

— Тень знает, как вампиры развивались здесь... — ответил ей Лонгаронель, задумавшись над вопросом. Сами они могли на крови обходиться без пищи и даже без воды достаточно долго. А вот реально ли в процессе эволюции полностью перевести организм на одну лишь кровь? Такой цели вампиры никогда перед собой не ставили. Зачем бы? Они и так, по сути, зависимы от доноров. А уж возвести эту зависимость в абсолют – просто бредовая идея.

— Но, кстати, Вариссу он не кусал, — добавила девушка.

— Пожалуй, пора допросить его, — Лонгаронель быстрым шагом двинулся к лестнице.

Не дожидаясь, пока в спальню подтянутся остальные, он приступил к дознанию прямо с порога.

— Почему ты отказался вернуть разум нашей подруге?

При первых звуках его голоса Шатроски вздрогнул всем телом, а, дослушав вопрос, стал ещё бледнее, чем был, и затрясся.

— Я н-не м-могу... Это н-невоз-зможно... К-клян-нусь, н-не могу! Я б-бы...

— Ну-ка взял себя в руки! — грозно потребовал Лонгаронель. — Терпеть овечье блеяние я не намерен.

— Х-хорошо... С-сейчас...

— У тебя десять секунд.

Шатроски судорожно закивал.

Честно выждав десять секунд, вампир продолжил:

— Кто ты?

Шатроски замер и стал белее савана, хотя до сих пор казалось, что побледнеть больше уже невозможно.

— Я жду, — ледяным тоном произнёс Лонгаронель чуть погодя.

— Я не знаю... — еле слышно вымолвил пленник.

— Чего ты не знаешь?

— Не знаю, кто я.

Вампиры удивлённо переглянулись.

— Я ведь предупреждал тебя насчёт лжи... — напомнил Лонгаронель.

— Я не лгу! Клянусь, не лгу! — в отчаянии завопил Шатроски. — Я не знаю! Правда, не знаю! Не знаю! Не знаю! Не знаю! Я ничего не помню! Ничего!

— Но нас-то ты явно вспомнил, — усмехнулся вампир.

— Да, вас я помню, ведь с момента нашей встречи прошло всего два дня. Я не помню, что было со мной больше года назад. Ничего! Ни единого проблеска воспоминаний!

— Лжёшь! — вступил в «беседу» Терминор. — Про дядюшкино наследство ты явно помнил.

— Нет! — помотал головой Шатроски. — Я не помнил про наследство. Я вообще не его племянник. Но, узнав, что у него никого нет, решил, что этим можно воспользоваться.

— Как же ты это выяснил?

— Никак. Просто узнал.

— Шатроски это фамилия дяди... который, на самом деле, тебе не дядя? — уточнил Лонгаронель.

— Да.

— А как твоё настоящее имя?

— Не знаю.

— Ладно, давай-ка по порядку. С того момента, какой ты помнишь первым.

— Я очнулся в кустах у лесной дороги. Я не знал, кто я, где я, как оказался в лесу. Не знал, что делать и куда идти. Что-то подсказало мне отправиться по дороге. Понятия не имею, сколько я брёл по ней, у меня совсем не было сил, я еле передвигал ноги. А потом меня подобрал Шатроски. Пожалел.

— И ты отблагодарил его за помощь, лишив рассудка?! — ядовито продолжил за него Лонгаронель.

— Я не хотел! — воскликнул пленник. — Даже не знал поначалу, что это сделал с ним именно я! Мы ехали и говорили. А когда он стал... таким, я вообще испугался и убежал, бросив его в экипаже. Уже потом мне пришло в голову назваться его двоюродным племянником. У меня не было ни дома, ни средств к существованию.

— Скажи, после того как Шатроски стал овощем, ты почувствовал прилив сил?

— Да, но ещё раньше. Пока я говорил с ним – ощущал, как силы возвращаются ко мне.

— Значит, ты питаешься чужим разумом, — мрачно заключил Лонгаронель.

— Да, — тихо подтвердил Шатроски. — Я не хочу. Но голод сильнее меня! Вы не представляете, что это такое!

— А жрать обычную еду ты не пробовал?! — с ненавистью вопросил Терминор.

— Пробовал. Не могу! Пища совершенно не утоляет голода и в скором времени вся выходит обратно.

— Что же ты такое?.. — задумчиво произнёс Лонгаронель.

— Я уже говорил – не знаю. Пожалуйста, развяжите глаза! — вдруг взмолился Шатроски. — Я опасен, только когда голоден. А сейчас я сыт.

— Развязать глаза, тварь?! — взвился Терминор. — Ты сожрал мою женщину! Да я тебе сейчас выколю твои поганые зенки!

— Нет! Не надо! Умоляю! — перепугался пленник. — Я же рассказал вам всё. Не надо!

— Терминор, успокойся, — Лонгаронель перешёл на лимеранский. — Вариссу ты этим не вернёшь, а он нам ещё пригодится.

— А если бы этот урод сожрал Эльджету, ты был бы так же спокоен?! — разозлился Терминор.

— Не надо, — холодно вымолвил Лонгаронель, невольно внутренне содрогнувшись. — Да, Варисса была одной из нас, конечно, её ужасно жаль, но ты её не любил.

— И что с того?! Значит, можно оставить её гибель безнаказанной?!

— Это значит, что нужно поступать разумно. Ты можешь разыскать и убить парочку других таких тварей, если тебе станет от этого легче – разницы между ними никакой. Но этот пусть живёт – по крайней мере, пока. Я не уверен, что другие пошли бы на контакт так же легко.

— Почему ты защищаешь его? — спросила Эрли.

— Я не защищаю, а считаю, что он ещё может оказаться полезен. А вообще, если подумать, он ведь, по сути, тоже вампир.

— Но не такой, как мы! — категорично возразил Терминор. — Мы не из поколения вольных охотников. Мы падальщики.

— Мне больше нравится термин «санитары». Ты этого стыдишься?! — усмехнулся Лонгаронель.

— Да нет, напротив. Поэтому и не приемлю существование таких, как он!

— Но наши предки были такими.

— Нет! Убивали не все и не всегда.

— Это уже частности. В определённый период вольная охота, не спорь, имела место.

— Что ты пытаешься мне доказать?! — Терминор зло скрипнул зубами.

— Ничего. Просто напоминаю историю. А что касается местных реалий. Конечно, неприятно вдруг оказаться в роли корма. Однако шанцийцы, по сути, получают по заслугам. Тебе не довелось иметь дело с к'зирами — тварями, сделавшими убийство своим ремеслом. Не ты нашёл в лесу замученного практически до смерти Роарна. А, между тем, охотники на эльфов были в Шанце в большом почёте. Сейчас же шанцкие войска заняты не менее почётной миссией истребления троллей. А до того люди истребили вампиров, гномов, орков... И ты пойди найди здесь тех, кого бы возмущала эта политика тотального геноцида, кто хоть бы усомнился не то что в её допустимости — в верности!