Враг мой. Академия Блонвур. Книга 2

Грэд опустил голову ещё ниже. Но потом несмело поднял её:

— А что за Контуир, о котором упомянул Лонгаронель?

— Ещё один мир. Правда, дела в нём обстоят тоже далеко не лучшим образом. Людская империя, именуемая Шанц, истребила все прочие расы Контуира, жалкие остатки эльфов и троллей нашли пока пристанище в Гиблом лесу. Император Шанца тиран, и это ещё мягко сказано. Не знаю, как шанцийцы отнесутся к пришельцам вроде как людской расы... Но дело даже не в этом – быть может, вам и удалось бы влиться в их ряды незаметно или же вы могли бы обосноваться в Вольном лесу, который по площади даже превосходит Гиблый.

Вот только в последнее время в Контуире свирепствует эпидемия так называемой дурной хвори – люди полностью лишаются разума, до состояния овоща. На самом деле, это вовсе не болезнь – людей, а так же представителей других рас, в такое состояние повергают некие существа, недавно появившиеся в Контуире непонятно откуда. Выглядят они как люди, только вот питаются не пищей, а чужим разумом. Не знаю, смогут ли они пить разум варитов, однако у нас сложилось впечатление, что они всеядны. И ещё – их становится всё больше.

В общем, вот такая альтернатива – пьющие разум вместо тварей. Лично я даже не знаю, кого бы предпочёл на вашем месте.

— Могу я перевести брату всё, что ты рассказал? — спросил Грэд.

— Переводи, конечно.

Грэд принялся пересказывать услышанное. Затем они с братом ещё минут пятнадцать что-то обсуждали. Немного странно было наблюдать, как разговаривают два отражения, у них даже голоса были очень похожи.

— Если никаких других вариантов нет, мы согласны на Контуир, — выдал в итоге Грэд их совместное с братом решение.

— Я правильно понимаю, что твой брат лидер ваританов? — спросил Элестайл.

— Правильно, — подтвердил Грэд.

— И всё же, на вашем месте, я бы провёл референдум – прежде чем ломануться из огня да в полымя.

— Нет, конечно, мнением остальных мы тоже поинтересуемся. Но я просто уверен, что остаться в Ниране не захочет никто. Вы не представляете, что там творится! У вас такое только на Ледяной заставе, а на Ниране повсеместно, и не наплывами – постоянно. А если мы обоснуемся в этом Вольном лесу – может быть, пьющие разум вовсе не доберутся до нас.

— Блажен, кто верует. Но воля ваша. Правда, портал в Контуир откроется лишь года через три... Возможно, к тому времени там вовсе не останется людей. И вот интересно, кого тогда будут жрать пьющие разум?

— Лишь через три года? — резко сник Грэд. — Не знаю, что насчёт людей в Контуире, только варитов на Ниране за этот срок точно пожрут.

— А чем вообще питается это ваше несметное полчище тварей? — поинтересовался Лонгаронель. — Как я понимаю, лакомиться вами им удаётся не так уж часто?

— Да Тень их знает. Всю живность на планете они наверняка уже сожрали. Мы действительно изо всех сил стараемся не попадать к ним на обед... Может, теперь они жрут друг друга?

— Кстати, какова численность клавров? — задал Элестайл более насущный вопрос, нежели меню ниранских монстров.

— Порядка четырёхсот тысяч.

— Офонареть! — ужаснулся король. — А сколько их уже в Альтеране?

— Тысяч двадцать-тридцать, не больше.

— Тоже нехило. Когда намечается вторжение остальных?

— В начале вашей весны. Зимы на Ледяном Роге слишком суровы.

— Значит, времени у нас практически не осталось. И шпионов в стане клавров нет. Или... — Элестайл посмотрел на Грэда. — Ты мог бы вселиться в тело кого-то из клавров?

— Нет, — помотал головой тот.

— Я понимаю, тебе жаль терять тело, столь похожее на твоё собственное. Но братец мог бы потом вырастить тебе такое же новое.

— Не в том дело, — возразил Грэд. — На общее благо я бы пожертвовал этим телом не задумываясь. Только варит не может вселиться в тело другого варита. И даже если бы вдруг отыскался ещё чей-то двойник, вселяться в него мне всё равно не имело бы никакого смысла – мы узнаём друг друга отнюдь не по внешности.

— Ну, как я, в общем-то, и предполагал, — вздохнул Элестайл. — Однако уточнить всё же следовало.

— Дагратдер, если портал в Контуир откроется только через три года, что будет с нами? — вернулся Грэд к животрепещущей для него теме.

— Ты о вас с братом, о той тысяче, что застряла на Ледяном Роге, или об остальных девяноста девяти тысячах ваританов?

— Обо всех.

— Ну, вообще до весны в судьбах всех вас вряд ли что изменится, — улыбнулся король. — Вы останетесь со мной, а ваши товарищи на заставе – должен же кто-то отражать атаки тварей. Скажите спасибо Солси, так и не приславшему подкрепление.

— Я бы ему много за что «спасибо» сказал, — мрачно посулил Грэд. — В первую очередь, за нашу дерьмовую судьбу.

— Он из числа тех, что пришли ещё из вашего родного мира?

— Да. Он вообще один из инициаторов захвата тел.

— А Шотвинн?

— Тоже.

— Винлиан?

— Нет, этот помоложе.

— А потому – марионетка Шотвинна?

— Да все, по сути, их с Солси марионетки.

— Знаешь что... — задумчиво произнёс король. — Забрать из Нираны ваших, пожалуй, надо бы всё-таки до окончания зимы. До того как сюда полезут клавры. Иначе ваританы тоже попадут в мясорубку. Там будет уже не до разделения на хороших и плохих варитов. Тем более вы даже энергетически абсолютно не отличаетесь друг от друга.

— И куда ты намерен их переправить? — оживился Грэд.

— Видимо, всё в тот же многострадальный Гиблый лес, — засмеялся Элестайл. — Но может быть, и в какой-нибудь глухой уголок Бордгира... Там они были бы под нашим присмотром.

— Но их ведь не станут пить? — забеспокоился варит.

— Нет, Грэд, я не имею привычки убивать тех, кому обещал помочь.

— Извини, — потупился парень. — А возможно сделать так, чтобы заменить пленных с заставы на других? Они должны были строить саркофаги. Сражаться же с тварями у нас умеет каждый.

— Почему нет. Мне совершенно всё равно, кто именно останется на заставе.

— Спасибо. Нам-то, напротив, совсем не всё равно.

— У меня есть пара вопросов к твоему брату. Он наконец соизволит ответить на них?

— Конечно, — пообещал Грэд, даже не поинтересовавшись, есть ли у брата намерение отвечать.

— Как, кстати, его зовут?

— Лозвилл-Гор.

— А тебя?

— Я предпочёл бы остаться Грэдом, — неожиданно заявил варит.

— С какой бы стати?!

— В память о нём. Да, я убил его. Но пусть живёт хотя бы его имя.