Враг мой. Академия Блонвур. Книга 2

— Так они материальны или нет? Хотя бы в зверином облике.

— Как и ты, воочию я сталкиваюсь с Хранителем впервые. Узнаем ответ на вопрос?

Удовлетворить любопытство вампир был вовсе не прочь. Главное, чтобы их самих не дематериализовали за наглость.

Они подошли к тигру.

Лонгаронель протянул к нему руку.

— Можно? — столь деликатен он был, наверное, впервые в жизни.

Зверь устремил на него взгляд, вроде бы не выражая никакого протеста. Но и глаз при этом не закрыл, как это обычно делал Арронорат, подтверждая своё согласие. Лонгаронель смотрел в его желтые глаза. Их взгляд завораживал, в них, безусловно, светился разум, но это действительно был не уже хорошо знакомый ему взгляд вирга – Лонгаронелю показалось, что он смотрит в зеркало мира. Вот только разглядеть в нём ничего не мог, одно лишь ощущение.

Вампир прикоснулся к холке тигра – нет, он однозначно материален. Но тело зверя не показалось ему ни тёплым, ни холодным, ни живым, ни мёртвым. В нём не билось сердце, дыхание не вздымало грудь, и по венам наверняка не бежала кровь, зато энергетика была мощнее, чем у любого другого существа.

— Зачем ты пришёл? — спросил вампир.

Никакого ответа не последовало, даже намёка на попытку общения.

Ну, как знаешь. Лонгаронель отошёл в сторону, оставив тигра в покое.

— Ему ведь не требуется пища? — спросил он Арронората. Тот факт, что вирг отчасти тоже был тигром, всё-таки заставляла думать, что он знает о Хранителе чуть больше него самого.

— Полагаю, нет. Он же Дух.

— Материальный дух, — улыбнулся вампир. — Нужно убрать тело, — вернулся он к печальной реальности. — А впредь смотреть, кого берёшь с собой.

— Да уж, — хмуро согласился Арронорат. — Интересно, понял ли он, почему мы не стали мешать Хранителю?

— В его глазах этого понимания точно не было, — уверенно заявил Лонгаронель, вновь вспомнив последний взгляд парня. — Думаю, он умер с проклятьем нам всем на устах. Возможно, он стал таким совсем недавно, и сам ещё толком не осознал, кем является.

— Мда, некрасиво получилось. Мы обещали ему жизнь, а в итоге слова не сдержали.

— Мы обещали жизнь человеку, а не этому существу, — тряхнул головой вампир, отгоняя муки совести. Что сделано, то сделано. — Так было нужно. Иначе, в конце концов проголодавшись, он бы забрал жизнь кого-то из нас.

Да, они совершили ошибку. Но не сейчас, а когда бездумно сочли его человеком.

Что-то он вообще в последнее время лепит одну ошибку за другой. С этим солдатом, с болотами. Что с ним такое?! Устал, взял на себя слишком много? Но коль уж взял – изволь справляться!

Арронорат положил руку ему на плечо:

— О чём задумался?

— О своих ошибках.

— Если ты о нём... — вирг указал взглядом на тело парня.

— Нет, я больше о болотах.

— Ничего, прорвёмся. Когда-нибудь они закончатся.

— Вопрос в том – когда?! Как бы эта ошибка не стала фатальной.

— Будем надеяться.

Предав огню тело, они вернулись в лагерь.

— Давайте ужинать, — объявил Лонгаронель. — Уже ночь, а нам выезжать с рассветом.

Жизнь продолжается.

Едва поднявшись, Лонгаронель услышал громкие стоны. Исходили они от беременной тролльки. Всё-таки это случилось! Как нельзя более не вовремя. Ну почему именно сейчас, почему не вечером?!

— Схватки? — спросил он женщину.

Та кивнула с виноватым видом.

— Уезжайте, — сказал её муж. — Только и дочку нашу с собой заберите. Мы попытаемся потом нагнать вас.

— Нет, — решил Лонгаронель. — Конечно, ждать здесь до тех пор, когда твоя жена родит, безумие. Но пока у неё ещё только идут схватки, я унесу её вперёд – как можно дальше. Мы летаем быстрее, чем скачут лошади.

Тролль не успел опомниться, как вампир подхватил роженицу и взмыл в небо.

Лонгаронель почувствовал, что кто-то летит за ним.

«Ну, и чего ты попёрся?! — мысленно спросил он Зинглара. — Думаешь, я один не сумею принять роды?»

«Да нет, я-то в тебе не сомневаюсь. Но кое-кто так просил доставить его к жене...»

Лонгаронель пошёл на снижение. Они улетели примерно на половину расстояния дневного перехода, но продолжать путь было опасно – у женщины уже отошли воды. Ничего, когда она родит, они догонят отряд, хорошо бы уже этой ночью.

А Хранитель-то к утру исчез. Зачем всё-таки приходил? Уж явно не за тем, чтобы избавить их от пьющего разум — о его присутствии он узнал, уже находясь в лагере.

Кстати, в связи с поведением тигра становится как-то очень сомнительной теория, что эти пьющие разум являются местью человечеству со стороны Хранителей. Разве стали бы они истреблять тех, кого сами и создали?! Или убийство тигром одного из них ещё ничего не доказывает? Ведь в данном случае тот представлял опасность отнюдь не для людей. 

Вольный лес, возле портала на Альтеран

— Что же делать? Что же делать? — в сотый раз повторил Таубер, нервно меряя шагами поляну.

— Да заткнись ты! — рявкнул вирг. — И без твоей истерики тошно!

Дела действительно обстояли хуже некуда. Портал открылся два часа назад, а их товарищи так и не явились к месту встречи. Где они, что с ними — абсолютно неизвестно. В силу каких-то непредвиденных обстоятельств задержались в пути или их уже вовсе нет в живых? Ответа здесь никто не знал.

— Что же делать? — опять проскулил Таубер.

— Нужно переходить, — решил вирг.

Глава 39 Вольный лес, возле портала на Альтеран

— Что же делать? Что же делать? — в сотый раз повторил Таубер, нервно меряя шагами поляну.

— Да заткнись ты! — рявкнул вирг. — И без твоей истерики тошно!

Дела действительно обстояли хуже некуда. Портал открылся два часа назад, а их товарищи так и не явились к месту встречи. Где они, что с ними — абсолютно неизвестно. В силу каких-то непредвиденных обстоятельств задержались в пути или их уже вовсе нет в живых? Ответа здесь никто не знал.

— Что же делать? — опять проскулил Таубер.

— Нужно переходить, — решил вирг.

— Да, — согласилась его подруга. — Хотя бы расскажем то, что нам известно. А где портал, они знают не хуже нас. Вот только открылся он, зараза, на полдня раньше, чем предполагалось.

— Как назло, — поддержал вирг.

— Но ведь они должны были приехать самое позднее ещё вчера, — напомнил Таубер.

— Плохо, что никого из вампиров с нами не оставили, — сокрушилась виргиня. — Мы бы хоть знали, живы они или нет.