Враг Преисподней

— Серьезно? — Я не сдержал улыбки.

— Серьезно, — нахмурился Хайро. — А еще он человек Триады.

— Что?!

— К его чести, сразу признался о том, что у него были с ней контакты. Еще при первой встрече в Кинеме.

— Вы были в Кинеме?!

— Да, у нас с Вилли есть персонажи, — ухмыльнулся Хайро. — А что такого? Полковник требовал. Ладно, к сути. Томоши, или Томми, как его стали звать Родригез с Ли, попался Триаде. Его не уничтожили, потому что решили использовать втемную.

— Как?

— Обложили так, что он заметался и бросился искать тебя. Нашел и даже получил обещание защиты. Сам Томми и не подозревал, что стал главным объектом шпионской операции. Что-то выявили мы с Вилли, что-то подсказал ваш всемогущий Бегемот.

— Ага, — кивнул Вилли. — Я ж тебе говорил, что Спящий меня пугает? Короче, пришлось поломать головы, чтобы вытащить парня из Киото.

— И как вытащили?

— Как и тебя, прямо из-под носа Триады. Три дня Рой отсиживался с ним у диких в сибирской Зоне, оттуда его перевезли в Камерунскую клоаку, а потом уже к нам, в Калийское дно…

Динамики в салоне пиликнули, женский голос сообщил, что мы приближаемся к конечной точке маршрута. Во время приземления Хайро качнул головой:

— Не жди теплой встречи, я запретил парням появляться на крыше…

Площадка и правда пустовала, когда я шел по ней в маскировочной бейсболке. Встречали нас лишь мои телохранители Мария Саар и Рой ван Гардерен.

Вопреки моим ожиданиям, к себе я не поехал — в лифте Вилли нажал на кнопку первого этажа. Кабина стремительно спустилась, створки разъехались, мы вышли в главный коридор уровня, шумный, просторный и светлый, больше похожий на широкую улицу, где сновал незнакомый народ.

Завидев меня, прохожие останавливались, давали дорогу, провожали взглядами. Люди, сидящие на лавочках под деревьями, вскакивали, чтобы увидеть меня, галдели.

Ханг и Эд расположились вдалеке, у перекрестка, возле стеклянной витрины обувного магазина. Пока соклановцы меня не замечали. Текущая навстречу толпа то прятала их, то открывала моему взгляду.

Не только проходящие мимо девушки и женщины, но и некоторые мужчины тянули ко мне руки, хлопали по плечу, кричали, а я не знал, что делать. Наверное, каждый ребенок мечтает стать богатым и знаменитым, представляет, как вышагивает по ковровой дорожке, а поклонники скандируют его имя. Так вот, это ни разу не воодушевляет, а скорее пугает — мне хотелось в безопасность, подальше от цепких взглядов, хотя вроде бы испытал медные трубы на Играх.

Навстречу шел Мэнни, разгоняющий толпу, чтобы проехала коляска старика Гарольда Фуртадо, деда Трикси.

— Вернулся наш чемпион! — вроде бы недовольно прокряхтел Гарольд. — Выпускайте внука! Я ему ремня задам и хорош, отсидел свое!

— Гарольд, да что ты…! — выругался Мэнни. — Дай парню прийти в себя!

Я пожал руки обоим, Мэнни обнял меня, похлопал по спине, и их оттеснили.

За то время, что я провел на Играх, жилой комплекс заселили под завязку — вместе с семьями переехали работяги первой волны, дикие из Зон, а потом и все новички, тщательно отобранные Эдом и безопасниками.

— Алекс! Скиф! Алекс! Скиф! — шумела толпа.

Я смотрел туда, где были родные люди: Эд и его сестренка Полианна, Ханг. Я подошел ближе и увидел инженеров Сергея Юферова и Йошихиру Уэмацу. Первым меня заметил Ханг (ему с его ростом виднее), заулыбался, толкнул Эда локтем в бок, Родригез перевел взгляд на меня, сдержанно улыбнулся, и вместе с Хангом они стали протискиваться навстречу. Томоши-Гирос, которого я тоже заметил с ними рядом, мялся в сторонке и старательно отводил взгляд, хотя поклонился в мою сторону.

Приблизившись, Эд взял меня за голову и крикнул в ухо:

— Все за тебя болели! Ты хорошо выступил, даже те неграждане, которые раньше с тобой не общались, считают тебя чуть ли не сыном или братом! В общем, у тебя здесь теперь полторы тысячи фанатов, дружище!

Ох, нелегко мне пришлось, не хотелось никого оставить обделенным, я жал руки, кивал, улыбался и отвечал на объятья работяг. Безопасники, казалось, и ухом не вели, телохранители тоже, хотя в такой толпе мог легко затеряться враг. То ли уверены были в каждом, то ли… знали, что эти люди мне не навредят.

Я думал, что толпа рассосется, но куда там! Захлопали открываемые бутылки, зазвучала музыка, понеслись песни — я словно очутился на улице Рио во время карнавала!

— А вот теперь уходим, — крикнул Хайро.

В нарастающем шуме веселья я его едва расслышал, он взял меня под руку, с другой стороны пристроился Вилли, спереди и сзади прикрыли Рой и Мария — и мы медленно двинулись к лестнице и лифтам. Томоши-Гирос увязался следом, переговариваясь с Йоши.

— К себе? — спросил в лифте Хайро.

— Голоден? — поинтересовалась Мария.

— Совет клана? — хором предложили Ханг и Эд.

— … — промолчал Гирос, поедая меня глазами. Поймав мой взгляд, опустил голову.

— Давайте объединим? Общий сбор офицеров у меня. Ну и перекусим заодно…

Так и решили. Когда выходили из лифта, Томми-Гирос попросил Эда задержаться и тихонько о чем-то спросил. Тот ответил, шагнул к нам, отпустил лифт, а японец уехал к себе.

— Обсудим все без него, — пояснил Родригез. — Тем более с ним самим пока ничего не решено.

— Ты офигеешь от своей квартиры, — заговорщицки прошептал Ханг. — У нас с Эдом такие же…

Пока меня не было, завезли мебель, довели до ума ремонт, и мои апартаменты стали напоминать офис — в гостиной уж точно. На большой стене напротив выхода светилась карта Дисгардиума, у противоположной — кухонные принадлежности: кофемашина, комбайн, микроволновка, соковыжималка и даже плита для готовки! В углу примостился робот-уборщик, а встретил меня…

— Эйты! — закричал я, когда котопес в форме овчарки прыгнул, поставив лапы мне на плечи, и лизнул в лицо. — Хороший мой! Да откуда ж ты взялся?

— Хайро привез, — довольно улыбаясь, сказала Мария.

— На старте Демонических игр ты говорил о нем Ренато, помнишь? — сказал Хайро. — Ну, я связался с твоими родителями, получил доступ в квартиру и забрал котопса.

Спальня стала куда уютнее. С одной стороны кровати появился белый шкаф, с другой — комод.

Когда я вошел, приглушенный свет сменился теплым дневным, стену залило пейзажем — словно я очутился на горной вершине. Или почудилось, или на самом деле потянуло свежестью.