Враги целуют жадно

– Да я в курсе, - ничуть не скрывая недовольства, отозвался Клюев. – Твой благоверный лично меня обрадовал! И о последствиях ясно предупредил. Я принял его слова к сведению, но… не могу сказать, что в восторге от этого!

– Почему? – ироничный смешок Полозовой эхом отразился от стен уборной.

– Разве не очевидно? – не менее иронично ответил Никита. – У Аньки явно кто-то есть! Этот хрен заваливает ее цветами, пока я бездействую! И меня это бесит. Я не могу ждать. Я хочу ее… попробовать! Хочу сейчас, а не потом!

Ксюха звонко рассмеялась. Затем выдержала паузу и сухо резюмировала:

– Ничего. Потерпишь. Нам ведь не нужны проблемы из-за Аннушки, верно?

– Само собой.

– Хорошо, что ты это понимаешь, Никитос. В общем, не нарывайся и нас не подставляй. Лучше угомони свои гормоны и займись пока чем-нибудь полезным. Было бы неплохо выяснить, кто этот ее… тайный поклонник.

– Согласен. Попробую разузнать что-нибудь.

– И меня держи в курсе. А на счет Вадима не переживай. Он тоже эту выскочку терпеть не может. Его оскорбляет сам факт ее существования. И он давно бы раздавил ее, как клопа – с его-то возможностями. Но… в данный момент связан по рукам и ногам. Находится под пристальным вниманием отца и дяди. Но он пообещал мне, что в ближайшее время лично займется Анькой. С небес ее спустит, наконец-то! Поставит на место! И сделает все… ВСЕ, чтобы ее с позором вышвырнули из ВУЗа! Ох, как же я жду этого дня!

Не проронив более ни звука, Полозова вышла в коридор, громко хлопнув дверью. А Ане показалось в ту секунду, будто рухнул университетский потолок. С треском и жутким грохотом обрушился ей прямо на голову. Оглушая. Рассекая плоть и ломая кости. Правда причиняла зверскую боль.

Теперь Аня отчетливо понимала конечную цель этой зарвавшейся мажорки:

«Ей мало насмешек и провокаций! Она… хочет избавиться от меня! И собирается сделать это руками Вадима. Руками, которые я прямо сейчас чувствую на своем теле! Руками, которые так сильно стискивают меня!»

Ощущая себя, как после падения с четверного прыжка – разбитой и малость пришибленной, Аня посмотрела на Збруева. Разочарованно. Негодуя.

Знала, что все сказанное Полозовой и Клюевым – чистейшая правда. Правда, не предназначенная для ее ушей. Тем не менее, дыша через раз и отказываясь верить услышанному, она все же надеялась… увидеть в глазах Вадима опровержение их слов. Опровержение их планов. Но не увидела ничего, кроме его недовольства и… легкой растерянности. Ему будто не по себе стало от откровений Ксении. Он не знал, куда себя деть. Потому и взгляд в сторону отвел. Несколько раз порывался что-то сказать, но в конечном итоге просто нахмурился, сжав губы в тонкую линию. Очевидно вспомнил, что в уборной они все еще не одни. Судя по звуку, доносившемуся до Ани приглушенно, как из-под толщи воды, Клюев вымыл руки.

Затем, использовал одну из кабинок по прямому назначению, снова сполоснул руки, и наконец-то… убрался из туалета. Едва это произошло, Вадим медленно отстранился от Ани, возвращая ей желанную свободу.

Еще медленнее… заторможенно глазея на нее с высоты своего роста, убрал руку от ее рта. И не просто убрал. Напоследок, как-бы невзначай… мазнул кончиками пальцев по ее губам. Девушка вздрогнула, как от удара током. В душе у нее творился раздрай. В мыслях - полнейший хаус. Сердце тревожно ныло в груди. Переполненная обидой и гневом, Аня напряженно выпалила:

– И что же случится, когда твои отец и дядя перестанут держать руку у тебя на пульсе? Что именно ты мне сделаешь? Что ты задумал? Чего мне ждать?

Збруев поморщился, предпочитая промолчать. Но дышал столь тяжело и рвано, что грудь его ходила ходуном, как огромный маятник. И крылья носа хищно раздувались. Развернувшись к Ане спиной, он собирался покинуть кабинку и оставить девушку в гордом одиночестве. Даже за дверную ручку взялся. Но замер в последний момент. Скрипнул зубами и устало сжал виски.

– На самом деле я не… - начал было, но осекся. – Мне… ай, сука-а-а-а!

Встрепенувшись, Вадим яростно толкнул дверцу кабинки и шагнул вперед.

Прочь из замкнутого пространства. Аня же задиристо бросила ему вдогонку:

– Скажи! Ты сделаешь это? Выполнишь очередной каприз своей кур…

Збруев не обернулся. Но рявкнул так, что задрожали стены:

– Я не обязан посвящать тебя в свои планы! И оправдываться перед тобой я тоже не обязан! Если захочу, весь мир к ногам Ксюхи брошу! Тебе-то что?

Глава 11

Аня задохнулась от возмущения. От обиды и злости на этого индюка.

Его надменный тон и грубость стали последней каплей в чаше ее терпения.

– Мне что? – выпалила она не менее яростно. – То есть, ваши дебильные мажорские игры никоим образом меня не касаются, да? Это не мне вы регулярно кости перемываете, обсуждая каждый мой шаг? Не меня ты планируешь из универа вышвырнуть в угоду своей возлюбленной? Не со мной собираешься воевать… по ее же просьбе? Действительно! Чего это я?!

Проигнорировал. Он ее просто проигнорировал. Напряженно передернул широченными плечами, шумно выдохнул и… решительно двинулся вперед.

«Вот ведь гадство!»

Аня редко теряла самообладание. Так редко, что могла по пальцам пересчитать моменты, когда ее чувства брали верх над разумом. Когда вспышки неконтролируемого гнева ослепляли и подчиняли. Но сейчас… в это самое мгновение… она даже не пыталась удержать в узде свои эмоции. Те хлестанули ее наотмашь, порождая в душе настоящую бурю. И протест.

Сверля спину удаляющегося врага презрительным взглядом, Аня крикнула:

– Ты заигрался, мальчишка! Капитально заигрался!

Он остановился так резко, что казалось, вот-вот рухнет на пол. По инерции.

Медленно, словно сомневаясь в услышанном, Вадим развернулся к ней лицом. Хмурый и одновременно ошарашенный. Глаза его метали молнии.

Он излучал угрозу каждой клеткой своего тела. Едва сдерживался от чего-то… плохого, и всем своим видом демонстрировал это. Но Ане было плевать.