Враги Господа нашего
Шрифт:
– Твою же мать! – потеряв самообладание, заорал коренастый и бросился в сторону.
Дерево тяжело грохнулось на дорогу, толстые ветви верха ударили по кабине. Жалобно звякнуло стекло.
Высокий в ярости выскочил из кузова:
– Ты, рогоносец, тебя мать от негра родила, идиот! Ты что наделал, сукин ты сын?! Ты посмотри, что ты натворил!
– Но ты же сам сказал обрушить дерево! – крикнул коротышка. Довольно приличное расстояние и лежащее между ними дерево давало ему относительную безопасность от посягательств высокого…
– Зачем надо было ронять его на дорогу, идиот?! О, Пресвятая Дева Мария, ты только посмотри на этого
– Но оно само упало!
– Какой ты идиот! Надо было стрелять сбоку, вон туда зайти, оно бы и рухнуло на обочину, а не на саму дорогу. Что ты наделал, кретин, ты посмотри, что с кабиной! Что скажет дон Карлос на это?! Кретин!
– Да ничего. На обратном пути заедем к Уго, подрихтуем.
– Твою пустую башку бы кто подрихтовал. Ты знаешь, сколько стоит лобовое стекло, кретин? Нет, не знаешь, тебе только жалованье подавай!
– Ну, извини…
Высокий махнул рукой, достал из кармана сотовый телефон, набрал по памяти номер. Коротко переговорил и отключил телефон.
– Они уже вылетели. Давай в кабину и сдай немного назад.
– Хорошо.
– И осторожнее, придурок, а то ты так и машину в пропасть спустишь с нами вместе!
– Да я знаю…
Вертолет должен был пролететь здесь – нигде в другом месте он пролететь не мог. Не так давно в эксплуатацию сдали Медицинский центр Святой Розалии, чье строительство по необъяснимым причинам затянулось на год – больше мафия не сочла возможным крутить деньги по этическим соображениям, больница как-никак. На крыше больницы было целых четыре площадки для легких санитарных вертолетов, а поскольку в медицинской авиации работали не самые лучшие летчики, они выбирали одни и те же маршруты. Мафия их знала.
Но вертолет «Аугуста-109», один из самых популярных легких вертолетов в мире, был еще и одним из самых бесшумных. И потому двое рядом с обрушенным пулями деревом напряженно вслушивались в темноту, один – сидя верхом на помятой ветками крыше, другой – в кузове.
Кораблик, кораблик, мой маленький кораблик… Вертолет у них ассоциировался с маленькими самодельными корабликами, которые ремесленники продавали на сицилийских ярмарках, переезжавших с места на место. Эти кораблики, вырезанные из дерева, стоили совсем недорого, совсем не так, как настоящие игрушки. Но даже и такие простые игрушки не каждая семья могла позволить себе купить…
– Летит, что ли? – напряженно спросил коренастый.
Высокий знал, что времени у них будет совсем немного. Несколько секунд.
– Давай!
Чезаре отдернул брезент – Франко уже занял место за североамериканской пьедестальной пулеметной установкой «Марк 21-0» пятидесятого калибра со щитом, водяным охлаждением, электрооптическим прицелом устаревшего образца «Марк-9» и увеличенным барабаном для ленты на сто патронов. Это смертоносное оружие удалось купить совсем недорого, потому что к нему были дорогие патроны, а использовать его в обычных разборках было невозможно, оно весило больше ста килограмм. Купили просто потому, что были деньги, и потому, что продавали – мало ли, вдруг опять кто-то вроде Муссолини к власти придет. Но понадобилась эта смертоносная штука намного раньше…
Вертолет появился из-за склона… белый, хорошо заметный на фоне темнеющего неба. У него были дополнительные сигнальные огни… практически идеальная цель.
Пулемет загрохотал, изрыгая пламя. Где-то на половине ленты у вертолета
что-то вспыхнуло, и он полетел на склон холма, беспорядочно кувыркаясь. А потом взорвался, совсем-совсем рядом от них, на них даже жаром пахнуло…– Ха… сделали! Сделали! – Коротышка показал склону фигуру с вытянутым средним пальцем.
Высокий задернул брезент. Что-то его беспокоило…
– Поехали…
Они с трудом развернули машину и покатили вниз. Внизу должна была ждать полицейская «Альфа», она перекрывала дорогу, чтобы исключить присутствие посторонних во время акции. В «Альфе» были свои люди, настоящие, кстати, полицейские. Самая большая проблема в поддержании правопорядка в таком вот «обществе-семье» наподобие итальянского – это то, что будущие полицейские и бандиты в детстве бегают по одним улицам в одних и тех же ватагах. И это для них первично, а законы, написанные в том же Риме прожженными политиканами, плевка не стоят. Это им, полицейским, здесь еще жить. И мафиози тоже.
Машина стояла поперек дороги, она должна была уехать, но не уехала. Полицейские фонари на крыше медленно вращались, отбрасывая синие всполохи на заросли барбариса…
– Где они?
Чутье в груди высокого подавало сигналы тревоги.
Коротышка открыл дверь.
– Не надо! – охваченный дурным предчувствием закричал высокий.
Коротышка соскочил на асфальт.
– Христо! Где ты? – крикнул он.
В ответ заработали автоматы…
Сгоревшую полицейскую «Альфу» с двумя трупами с десятками пулевых ранений на них найдут под утро в другом районе города, совсем не в том, который они должны были патрулировать. Зачищали наглухо…
Весна 2005 года
Ватикан
В этот тихий и непримечательный вечер весны две тысячи пятого года от Р.Х. в одной из комнат загородного замка Гандольфо умирал Папа Римский Иоанн Павел Второй.
Он умирал не от пули убийцы, что было ему суждено на площади собора Святого Петра, и не от яда, как умер его предшественник [47] . Он умирал от старости и понимал это. Его разум был по-прежнему кристально чист и действенен, но его тело уже отказывалось служить ему. А это значило, что скоро ему придется предстать перед Всевышним и дать ему отчет в своих делах…
47
Медицинское заключение о смерти Иоанна Павла I отказались подписывать все пятнадцать врачей Ватикана. Его подписал шестнадцатый врач по имени Буццонетти, которого специально ради этого приняли на службу в Ватикан.
И потому Папа Римский умирал без спокойствия в душе…
Поляк, он родился на том маленьком куске Польши, который был передан Австро-Венгерской Империи, его отец был офицером австро-венгерской армии, мать – учительницей. В детстве он мечтал стать известным актером и даже написал собственную пьесу. Потом он перебрался через границу и совершил официально разрешенное по межгосударственному соглашению для верующих из Кракова паломничество к главной польской святыне – чудотворной иконе Ченстоховской Божьей матери, находящейся в Ясногорском монастыре близ Ченстохова. Около нее – как и многие молодые люди тогда – он дал себе обет положить всю свою жизнь на дело возрождения Польши…