Врата Балдура: Арфа, посох и кинжал

Селунэ и Шар, богини близнецы, две грани одного целого.

Одна воплощает лунный свет, олицетворяя тепло и созидание.

В то время как её сестра повелевает ночью и тьмой,

Покровительствуя забвению и потерям.

Вместе они создали Торил и населили его жизнью,

И с тех пор они бьются за судьбу своего создания.

– Ах, вы только взгляните, это же мой юный протеже...

– Ты дал мне всего пару уроков за десять лет.

– Вечно ты придираешься, — откупорив бутылку, Пелайос поощрительно кивнул присевшей рядом с ним Ефи. Он не глядя налил полный бокал, остановившись у самых краёв, после чего переключился на следующий, ловко орудуя тарой, не пролив ни капли, — многие отдали бы гораздо больше, чтобы получить от меня пару наставлений.

Пожурив меня пальцем, наглый тифлинг собственнически обхватил Ефи за плечо, совершенно не смущаясь моего присутствия. Хорошо, что хоть оба успели одеться и привести себя в порядок, а то даже у моего терпения есть пределы.

Развалившись на кровати, краснокожий вор наслаждался обстановкой вокруг, тратя «честно» награбленное по любому поводу, имитируя красивую жизнь, о которой мечтают все во Внешнем городе.

– Итак, мой юный друг, — поставив пустой бокал на столешницу, Пелайос выпустил Евфимию из объятий, показывая, что пришло время для серьезного разговора, — раз ты здесь, значит согласен приступить к куда более серьёзной работе?

Понимая, что ей здесь не место, полурослик кивнула на прощание нам обоим, после чего, шустро подхватив вещички, покинула помещение, унося вместе с собой пустые бутылки и объедки со стола.

И стоило двери захлопнуться, как я почувствовал напряженность между нами. Привычный образ Пелайоса сменился на матёрого профессионала, которым и являлся этот придурковатый тифлинг. Его лицо, наигранно серьёзное, сурово хмурилось, осматривая меня с головы до ног, явно подмечая изменения в образе, которые я позаимствовал с его последнего урока.

– Неплохо сделано, только плечи уж больно великоваты при таком плоском животе, — тыкнув пальцем в набитые тканью части тела, Пелайос довольно оскалился, когда фаланга пальца провалилась внутрь, руша образ и ломая маскировку, — затягивай и складывай плотнее, а не то попадёшь в неприятную ситуацию. Стража не будет разбираться, виновен ты или нет. Раз прячешься, значит есть за что.

Встав с кровати, тифлинг подошёл к небольшому окну, разглядывая сквозь узкую щель переулки рынка.

– Ты не забыл те уроки, что я давал тебе в детстве?

– Нет, скорее только благодаря им я и выжил...

– Понятно, — перебив меня, Пелайос озарился счастливой улыбкой, возвращая всё своё внимание к моей персоне, он спрятал руки за спиной, потягиваясь и довольно щурясь, — значит я не пожалею, что решил довериться тебе.

Вздёрнув правую бровь, я терпеливо дожидался объяснения, продираясь сквозь словесный понос тифлинга, который никак не мог заткнуться хоть на минуту и поговорить по делу.

Болтая без умолку, Пелайос начал расхаживать по комнате, активно жестикулируя и драматически кривляясь, вплетая мне в голову отборное дерьмо из лжи, фантазий и слухов. Но сквозь череду подобного бреда я смог отыскать крупицы полезной информации, хотя и казалось бы, что в этом не должно быть ничего сложного.

– Просто назови уже имя и я сделаю всё остальное.

– Какой ты деловой малявка, — видимо, вор хотел потрепать меня по щеке, но увидев, как напряглось всё моё тело, стоило тифлингу только обозначить шаг в сторону, он деланно отвернулся, презрительно фыркнув, — недотрога... Ладно, раз уж тебе так невтерпёж. Его зовут Йорг, он...

– Дворф, работает на ростовщика или, скорее всего, сам и есть ростовщик, просто прикрывается каким-то олухом, чтобы в случае чего скинуть на того все шишки.

– Верно подмечено, — радостно похлопав в ладоши, Пелайос искренне смеялся и хвалил меня, отчего в груди просыпались непривычные и незнакомые чувства, — тебе нужно умыкнуть у него небольшую брошь. Я знаю, что он с ней не расстаётся, но на этом всё.

Я не стал задавать очевидных вопросов, что всё это как-то дурно пахнет, хотя признаюсь, в глубине души я надеялся, что эта своеобразная проверка на вшивость и навыки, чтобы узнать, на что я вообще способен. А внимательные глаза Пелайоса, неотрывно отслеживающие мою мимику и язык тела, только подтверждали, что даёт он такое простое задание не доброты ради или подставы.

– Я сделаю это.

– Вот и славненько, — я и не заметил, как шустрый воришка успел разлить остатки бутылки по бокалам и сейчас протягивал мне один из них, — за успех?

– Совсем сдурел?! Мне двенадцать лет.

Оставив за спиной недоумевающего тифлинга, я тихонько прикрыл дверь, успокаивающе кивая Ефи, что молча ожидала меня с этой стороны, наверняка подслушав весь разговор от начала до конца. Очередная маленькая игра, ведь я уверен, что Пелайос мог сделать наш диалог конфиденциальным, но вместо этого позволил моей приёмной матери услышать всё от начала до конца.

– Удачи.

– Она мне не нужна.

Зубы свело от пафосности, но лучше уверенность и спокойствие Ефи, чем переживания на ровном месте. Полурослик на прощание подарила мне очередные объятия, вдавливаясь лицом в мой живот, и лишь по прошествии минуты она смогла выпустить меня на свободу.

Повезло, что её комната находилась в самом конце кривого коридора и чтобы увидеть, что здесь происходит, придется пройти парочку лишних метров по скрипучим половицам.

Кивнув на прощание своему самому близкому человеку, я летящей походкой покинул бордель. Пробегаясь по знакомым с детства улицам, я скользил между домами и людьми, подмечая необычные вещи, собирая краем уха слухи и тщательно осматривая людей, принадлежащих к разным фракциям города.

И чем ближе я подходил к выходу с рынка, тем чаще мне на глаза стали попадаться бойцы Синдиката. Только на место привычных туповатых рож пришли настоящие головорезы, для которых оборвать жизнь проще, чем связать пару слов.

Запакованные в легкие доспехи, они светили добротными мечами и саблями, зорко выискивая нарушителей спокойствия, то и дело встречаясь со мной глазами, но попросту игнорируя чумазого мальчишку.

Всё это мне не нравилось и к Пелайосу появлялось больше вопросов с каждой секундой. Знал ли он о происходящем? Связано ли это с ним? Или с рассказанным недавно о шаритах? Или может череда случайных и счастливых совпадений вынудила толпу ублюдков и убийц покинуть свои хоромы, отправляясь на защиту захолустного рынка во Внешнем городе?

Ответов не было, но как бы меня это ни волновало и настораживало, следовало спрятать подобные мысли до лучших времён, а сейчас сосредоточиться на деле.

Украсть цацку у дворфа будет нелегко и для того, чтобы провернуть всё тихо и показать отличные навыки, нужно будет нехило постараться. Да и произвести хорошее впечатление не помешает, может это аукнется новыми связями или возможностями.

«Очнись, придурок. Раскатал губу, мать твою. Если изредка будут бросать кость, и то хорошо выйдет... А то о связях замечтался».