Врата Балдура: Арфа, посох и кинжал

Исследуя стены дома, сплошь состоящие из добротного и аккуратно вырезанного камня, я с неудовольствием отметил, что ближайшие окна находятся аж на втором этаже. И несмотря на все мои способности к лазанью, я сомневался, что смогу скрытно проникнуть внутрь и спрятаться там до тех пор, пока Йорг не примет на грудь.

Слоняясь вокруг лавки, я то и дело поглядывал внутрь, чтобы хотя бы убедиться, что Йорг внутри, но каждый раз неудача постигала меня, так как заместо коротышки-дворфа в прихожей стоял официальный владелец — тощий, суховатый старикашка, который едва ли мог похвастаться чем-то кроме набранных в порту болячек.

Решив рискнуть, я придумал простецкий план, который предусматривал немного вандализма, но именно в этот момент меня схватили за шкирку, как котёнка, и приподняли в воздух.

Крепкая мозолистая рука держала жестко, но без лишней боли. Хотя я уверен, если её хозяин захочет, то моя шея сломается ещё до того, как я успею возмутиться.

– Хули ты тут лазаешь?

Грубый мужской голос с хрипотцой вызвал по телу табуны мурашек. Обычно в подобном стиле говорили боевики Синдиката, у которых мозгов было меньше, чем оружия в карманах.

– Сказали проследить за человеком в плаще, я за ним досюда шёл, вот и хотел рассмотреть поближе, — ложь пришла на ум мгновенно. Немного правды и реальных событий, смешанных с откровенным пиздежом, имели неплохие шансы на успех, — простите, я не хотел вам мешать. Мне просто пообещали пару монет...

– Закрой пасть, крысёныш, — встряхнув меня как следует, мой пленитель опустил руку пониже, позволяя ногам снова коснуться земли, после чего он поволок меня на задний двор своей лавки, откуда сразу же затащил сквозь распахнутую дверь, через которую на нас поглядывал сухопарый старик-владелец, — мелкий говнюк, я что, по-твоему, совсем тупой? А ну говори правду, на кой хрен...

В этот момент произошло то, что изменило мою жизнь навсегда. Старый дворф ярился и махал кулаками, швыряя меня из стороны сторону, абсолютно наплевав на мой вес. Его щёки раскраснелись, а на лбу выступил пот, столь яростно он грозился и рычал.

Едва Йорг начал предупреждающе замахиваться кулаком, как из-под его рубашки выпала интересующая Пелайоса брошь, подвешенная на тоненькую цепочку, сверкая серебром и обещая нехилую горстку монет тому, кто сможет её продать.

Мой взгляд моментально приковался к небольшой арфе, спрятанной в серебряной луне. Невероятного мастерства работа зачаровала меня не хуже заклинания, мешая нормально мыслить.

Словно во сне, я потянулся рукой к украшению, но в этот миг тени в лавке начали сгущаться, погружая помещение в полумрак.

Свечи гасли одна за другой, равномерно отдавая власть тьме, пока наконец всё вокруг не потонуло во мраке, а на замену обычным оранжевым свечами не вспыхнули фиолетовые огоньки, оставляя жуткий полумрак.

– Йоо...

Слова фальшивого владельца лавки потонули в хрипе. Хватаясь за горло, пожилой мужчина упал на колени, разбрызгивая свою кровь по полу и ближайшим предметам мебели, окрашивая всё в алый цвет.

Болезненно дёргаясь, он пытался остановить потерю ценной для организма жидкости, но вместо успеха лишь продлевал свою агонию.

– Сука.

Отбросив меня в сторону, Йорг выхватил из-за пояса здоровенный кинжал, больше похожий на тесак, и не глядя ударил за спину во тьму, откуда вскоре выпало тело с торчащим из головы клинком.

Оставшись без меча, суровый дворф не растерялся и, используя ближайший стул как оружие, начал яростно размахивать им из стороны в сторону, уверенно держа на расстоянии ещё парочку чудиков из темноты.

На их лицах были надеты белые маски, имитирующие человеческие безэмоциональные лица. С плеч свисали тёмные плащи, походящие на саваны. У каждого в руке покоился кинжал, а свободная кисть сжималась в кулак, распространяя вокруг ожившую тьму. Словно дым, она плескалась наружу, заполняя всё вокруг, и лишь бледные фиолетовые огни оставались последним источником света.

– Беги, пацан!

Удачно подкосив одного из нападающих, Йорг схватил меня за шкирку и метнул прямо в окно.

Сквозь боль, охреневание и ужас от понимания, кто же напал на ростовщика, я на адреналине поднялся на ноги, не разбирая дороги выбежав на просторную улицу, где не осталось ни одного прохожего.

Во рту ощущался привкус железа, а в нос бил точно такой же стойкий аромат. Сердце колотилось в такт с висками, разрывая голову от боли, а при каждом вздохе по всему телу растекалась боль.

За спиной раздался треск древесины и, выломав дверь плечом, на воздух выбрался и сам владелец лавки, покрытый многочисленными порезами и придерживая рваную рану на боку.

– Чего встал!? Беги, блять!

Глава 3 Пролог ч. Финальная

Арфисты — это разрозненная сеть заклинателей и шпионов,

Энтузиастов и просто разумных,

Не готовых остаться в стороне, когда творится зло.

Они отстаивают идеалы равенства

И скрытно противостоят злоупотреблениям властью.

Эта организация весьма доброжелательна, хорошо осведомлена и при этом секретна.

Барды и волшебники, воины и благородные воры,

Все кто достоин, вступают в ряды Арфистов.

Вбитые за мою недолгую уличную жизнь привычки дали о себе знать. Обогнав дворфа, я припустил по пустым переулкам, не оглядываясь назад.

Лёгкие обжигало огнём, не получалось нормально дышать из-за страха, но я продолжать набирать скорость.

Вокруг творилось что-то странное. Буквально десять минут назад жизнь в этом районе кипела, а теперь лишь ожившие тени стремительно нагоняли меня со всех сторон, шепча сотнями голосов одновременно, пугая до дрожи в поджилках.

Силуэты преследователей мелькали на периферии, ловко преодолевая любые препятствия. Словно скользя по льду, они двигались с одинаковой скоростью и по стенам и по крышам.

Схватившись за разболевшийся бок, я свернул на просторную улицу и сразу же встал как вкопанный.

Огромная площадь была залита кровью и тьма с фиолетовыми огнями властвовала повсюду, ласково огибая скрюченные от ужаса и боли трупы. Сутулые фигуры в тёмных плащах ступали по кровавой мостовой, вырисовывая на земле огромный рисунок.

Магия была повсюду, это ощущалось на кончиках пальцев.

Волосы по всему телу встали дыбом, а сам я никак не мог заставить себя двигаться.

Страх, восторг и отвращение перемешивались, ломая мне мозги и восприятие. И только дружеский, практически отцовский, подзатыльник вывел меня из прострации, заставив вновь побежать.