Врата Смерти(пер. И.Иванова)

— Ты ошибся, — прошептала Фелисина.

Ее доспехи трескались с пугающей скоростью. А за ними и внутри их появлялось что-то иное.

— Моя клятва…

— Да, помню. Твоя клятва.

— Твоя сестра…

— Тавора мне больше не сестра.

— Она…

— Не надо, Бодэн. Ни слова о ней.

Он хрипло втянул в себя воздух.

— Ты…

Фелисина ждала, надеясь, что жизнь покинет этот обрубок раньше, чем он скажет последние слова.

— Ты… была… не такой, как я ожидал.

Пока доспехи не лопнули и не упали, под ними может прятаться кто угодно. Даже ребенок… В особенности ребенок.

Небо и земля перестали различаться. Мир окутала неподвижность, окрашенная в золотистые тона. Спихивая вниз камешки, Скрипач поднялся на гребень холма. В непривычной тишине стук камешков был раздражающе громким.

«Богиня затаила дыхание и ждет», — подумалось Скрипачу.

Он вытер пот.

«И ее ожидание не сулит ничего хорошего».

Из дымки вышел Маппо. Он безмерно устал, и походка трел-ля напоминала старческое ковыляние. Усталость читалась и в воспаленных глазах. Его клыки глубоко впились в потрескавшуюся кожу.

— Тропа ведет дальше, — сказал он, опускаясь на корточки рядом с сапером. — Наверное, Апсалара сейчас с отцом. Они идут вместе.

Похоже, он не решался продолжать.

— Да, — вздохнул Скрипач. — Вихрь Дриджны получил новую богиню.

— Воздух полон… предчувствия, что ли.

Скрипач что-то буркнул себе под нос. Маппо помолчал, затем поднялся.

— Пошли к нашим.

Икарию удалось найти удобное место для трапезы — плоский кусок скалы, окруженной крупными валунами. К одному из них прислонился Крокус. Он следил, как Икарий неторопливо раскладывает припасы. Скрипачу показалось, что за время их отсутствия Крокус повзрослел на несколько лет. Выражение лица у парня было совсем иным.

Скрипач молча снял с плеча арбалет. Икарий закончил накрывать «стол».

— Хватит грустить, парень. Поешь-ка лучше, — сказал он Крокусу. — Пересекаются разные дороги. Все возможно… даже невозможное. Терзаться тем, чего еще не случилось, — занятие пустое и вредное. Тело тоже нужно поддерживать, иначе у тебя пропадут силы. Хорош же ты будешь обессиленный, когда придет время действовать.

— По-моему, действовать уже поздно, — глухо сказал Крокус, однако встал.

— На этом пути полно загадок и нет никакой ясности, — возразил Икарий. — Мы дважды попадали в магические Пути, о которых мне ничего не известно. Древние, сохранившиеся лишь частично, скрытые в каменистых глубинах Рараку. А в одном месте я даже почувствовал запах моря.

— И я тоже, — признался Маппо, расправляя плечи.

— Но чем ближе подходит Апасалара к сердцу Рараку, тем вероятнее, что она переродится и станет новой богиней. Скажете, я не прав? — вызывающе, но печально спросил Крокус.

— Почему же? Возможно, прав, — согласился Икарий. — Но построения твоего ума и действительность далеко не всегда совпадают. Запомни это, Крокус.

— Апсалара не собирается убегать от нас, — добавил Маппо. — Она ведет нас за собой. Как ты думаешь, о чем это говорит? Ведь со своими прежними навыками ей бы ничего не стоило запутать следы. Но она знает, что для нас с Икарием эти трюки ясны и потому юлить бесполезно.

— Тут есть еще кое-что, — заявил Скрипач.

Все головы повернулись к нему. Он же, по обыкновению, глубоко вздохнул и медленно выпустил из себя воздух.

— Девчонка знает о наших намерениях. О том, что мы с Каламом замышляли и что, насколько знаю, сейчас выполняется. Приняв обличье Шаик, Апсалара могла бы… поддерживать наши усилия. Не в открытую, конечно, и так, как считает она сама, а не ее бывший «хозяин».

Маппо лукаво улыбнулся.

— Ты многого недоговариваешь, воин. Не хочешь, чтобы мы с Икарием знали?

— Это касается империи, — уклончиво ответил сапер, стараясь не встречаться с треллем глазами.

— Но почему-то мятеж в Семиградии вам на руку. Только пока мы сами здесь.

— Думаю, вы с Крокусом недооцениваете одну особенность. Став возрожденной Шаик, Апсалара не просто переменит одежды. Устремления богини завладеют ее разумом и душой. Ей придется много чего испытать, и это ее изменит.

— Наверное, она не думала о таких вещах, — сказал Скрипач.

— Почему не думала? — взвился Крокус. — Она же не дура.

— Дело не в этом, — ответил сапер. — Нравится нам или нет, в Апсаларе есть кое-что от высокомерия богов. Я ее «божественных замашек» вдоволь насмотрелся еще на Генабакисе. Эта черта характера в ней не исчезла. Достаточно вспомнить, как она покинула храм Искарала и отправилась на поиски отца.

— Иными словами, ты думаешь, Скрипач, что Апсалара преувеличивает свою силу? — спросил Маппо. — То есть ей кажется, будто она может сопротивляться влиянию богини, даже став пророчицей и командующей мятежной армией?

— У меня голова кругом пошла, — сознался Крокус. — Мысли скачут, одна другой хуже. А что, если бывший «хозяин» Апсалары снова завладел ее разумом? Вдруг весь этот мятеж направляется Котил Лионом или даже Амманасом? Мертвый император решил вернуться и отомстить.

Все замолчали. Скрипач уже несколько дней подряд обгладывал эту мысль. Ему вовсе не улыбался такой расклад событий, когда убитый император, ставший одним из Властителей, решил покинуть свой мир теней и снова воссесть на малазанском троне. Одно дело искать способ расправиться с Ласэной; в конце концов, это обычный человеческий заговор. Но когда империей смертных начинает править бог, это обязательно притянет и других Властителей. Им всегда нравилось сводить счеты руками людей. А гибель этих людей и уничтожение государств… Властителям от этого ни жарко ни холодно.

Трапеза так и окончилась в тишине.

Пыль не желала оседать на землю, а густой пеленой висела в горячем безжизненном воздухе. Икарий убирал в мешок припасы. Скрипач подошел к сидящему Крокусу.

— Зря печалишься раньше времени, парень. Как-никак, девчонка после стольких лет встретилась с отцом. Это уже немало, как ты думаешь?

Крокус невесело усмехнулся.

— Знаешь, с одной стороны, я за нее счастлив. Но уж больно много всего наворочено вокруг ее встречи с отцом. Тут и Искапал нос сунул, и Котиллион. Натоптали грязными сапогами.

— Но решать-то все равно ей самой. С этим ты согласен?

Крокус нехотя кивнул.

Скрипач повесил на плечо свой неразлучный арбалет.

— Во всяком случае, мы смогли передохнуть и от стычек с мятежниками Шаик, и от встреч со странствующими и диве-рами.

— И все-таки, куда же она нас ведет?

Скрипач пожал плечами.

— Думаю, скоро мы это узнаем.

На высокой каменной насыпи стоял уставший, пропыленный, обожженный солнцем человек и смотрел вдаль. Пустыня Рараку окружала его со всех сторон. Ветер неожиданно исчез, и человеку стал слышен стук своего сердца. Звук отдавался в ушах и неприятно будоражил.