Врата смерти. Том 1

Лицо Альфреда залила жаркая краска, но его тело била ледяная дрожь. «Сартаны, полубоги, сумевшие создать новые миры из мира обреченного. Способные творить. Но творение это было вызвано к жизни разрушением. Путь нашей магии вел к некромантии. Этот шаг был неизбежен. От власти над жизнью – к власти над смертью.

Но почему же тогда это столь ужасно? Почему от самой мысли об этом меня бросает в холодный пот?»

И снова он увидел мавзолей на Арианусе, где в саркофагах покоились тела его друзей. Когда он последний раз приходил туда – прежде, чем покинуть Арианус, – он ощущал печаль, но печаль эта была скорее не по ним, а по нему самому. Он остался один.

И еще он вспомнил смерть своих родителей в Лабиринте…

Нет, это просто воспоминания смешались. То были родители Эпло. Но он чувствовал невыносимую боль, ярость, страх… И снова – за себя. Вернее сказать, за Эпло. Он остался один. Те же, что сражались, были мертвы, их искалеченные тела обрели покой. Смерть научила Эпло ненавидеть, ненавидеть врага, который заточил его родителей в темницу, – врага, который убил их. Хотя Эпло мог и сам не подозревать об этом, смерть дала ему и другие уроки.

«Теперь Эпло мертв. А я уже начал было думать, что, быть может, он…»

Тут размышления Альфреда прервало жалобное поскуливание. Холодный мокрый нос ткнулся в его руку, по его пальцам проехался шершавый язык…

Альфред едва не подпрыгнул от неожиданности.

Черный неописуемый пес с тревогой смотрел на него, склонив голову набок. Он поднял лапу и положил ее на колено Альфреду. В карих глазах читалось сочувствие, словно пес ощущал беду, пусть даже и не понимая, что произошло.

Альфред уставился на пса, потом, придя в себя от первого потрясения, обнял зверя за шею, зарылся руками в шерсть. Он чувствовал, что вот-вот заплачет.

Пес приготовился посочувствовать сартану, но подобной фамильярности он не ожидал и терпеть не был намерен, а потому он высвободился из рук Альфреда и озадаченно воззрился на него: мол, что это ты?.. Я только приказ выполняю.

«Следи за ним», – было последнее распоряжение Эпло.

– Х-хороший мальчик, – проговорил Альфред и, протянув руку, погладил лохматую голову пса.

Пес это стерпел, явно демонстрируя всем своим видом, что поглаживание по голове принимает, и их отношения вполне могут дойти до почесывания за ухом, но что где-то нужно провести черту, и он, пес, надеется, что Альфред это понимает.

Альфред это понял.

– Эпло не умер! Он жив! – воскликнул сартан. Оглядевшись по сторонам, он заметил, что все взгляды прикованы к нему.

– Как вы это сделали? – У Джеры даже губы побелели. – Тело животного было уничтожено! Мы видели это!

– Объясни же мне, дочь моя, о чем ты говоришь, – раздраженно потребовал граф.

– Этот… этот пес, отец! Это тот пес, которого стражник швырнул в кипящую грязь!

– Ты уверена? Быть может, он просто напоминает…

– Конечно, я уверена, отец! Посмотрите на Альфреда. Он знает этого пса. А пес знает его!

– Еще один фокус? А этот как вам удался? – спросил граф. – Что это за дивная магия? Если вы можете возрождать уничтоженные тела…

– Я же говорила вам, отец! – Джера задыхалась от волнения. – Пророчество!

Воцарилось молчание. Джонатан смотрел на Альфреда, широко распахнув глаза, с детским искренним восторгом и изумлением. Граф, его дочь и вестник разглядывали сартана задумчиво, словно бы прикидывая, как лучше его использовать.

– Это не фокус! И я ни при чем! Я ничего не делал, – оправдывался Альфред. – Пса вернула вовсе не моя магия. Это Эпло…

– Ваш друг? Но, уверяю вас, сэр, он мертв, – проговорил Джонатан. В его взгляде, адресованном жене, ясно читалось: «Бедняга сошел с ума».

– Нет-нет, он не мертв. Ваш друг, стоящий здесь, ошибается. Ведь вы же не видели само тело? – спросил Альфред Томаса.

– Нет, не видел. Но копье, кровь…

– Говорю вам, – настаивал Альфред, – что, если бы Эпло был мертв, пса бы здесь не было. Я не могу объяснить, откуда знаю это, потому что я даже не уверен, что мои мысли касательно этого зверя верны. Но одно я знаю. Простым копьем моего… э-э… друга не убить. Его магия могущественна – весьма могущественна.

– Что ж, ни к чему спорить об этом. Либо он жив, либо нет. Тем больше у нас причин вырвать из королевских когтей его самого или то, что от него осталось, – сказал граф и обернулся к Томасу:

– А теперь, сэр, скажите, когда будет совершено воскрешение принца?

– Если верить моим источникам, три цикла спустя, милорд.

– Значит, у нас есть время, – проговорила Джера, задумчиво сплетая пальцы. – Время составить план. И время предупредить его народ. Когда принц Эдмунд не вернется, они догадаются, что произошло. Нужно предупредить их, чтобы они не делали ничего, пока мы еще не готовы.

– Готовы? К чему? – озадаченно спросил Альфред.

– К войне, – коротко ответила Джера.

«Война. Сартаны против сартанов. За все века истории сартанов не случалось подобной трагедии. Мы разделили мир, чтобы спасти его от нападения врага, – и нам это удалось. Наш мир не был захвачен. Мы одержали великую победу.

И – проиграли».

Глава 26. НЕКРОПОЛИС, АБАРРАХ

В следующий цикл после смерти принца король отменил час аудиенций – чего не делалось никогда прежде. Лорд Канцлер объявил, что Его Величество устал от государственных забот В более узком кругу немногих доверенных лиц Понс сообщил, что Его Величество получил тревожные известия касательно вражеской армии, вставшей лагерем на том берегу Огненного Моря.

Как и предвидел Клейтус, тревожные вести немедленно распространились по всему Некрополису, создав атмосферу напряжения и паники, как нельзя больше отвечавшую его планам. Весь цикл он провел в дворцовой библиотеке в полном одиночестве, не считая, конечно, мертвых, которые его охраняли.

«Элин, Бог Единый, взглянул на Хаос, и не был он доволен. И простер он руку, и этим движением сотворил Первичную Волну. И стал Порядок, и принял он форму мира, благословенного в том, что была там жизнь разумная. И был Элин доволен своим творением, и создал он все вещи добрые, дабы поддерживать жизнь в мире. И, приведя Волну в движение, покинул Элин мир, ибо ведомо было ему, что Волна будет поддерживать мир, и более не нужен ему Хранитель Оберегающий. И три расы, созданные Волной, эльфы, люди и гномы, жили в гармонии и единении…»

– Менши, – презрительно объявил Клейтус и бегло проглядел следующие несколько абзацев, повествовавших о создании первых рас, теперь известных как меньшие, низшие народы. То, что он искал, здесь не найти, хотя он и помнил, что эта информация находится где-то в начале. Много времени прошло с тех пор, как он читал этот манускрипт: тогда он не обратил на эти строки особого внимания. Он искал тогда путей из этого мира, а не рассказов об ином мире, давно погибшем и забытом.

Но в бессонные часы ночной части цикла на ум Его Величеству пришла одна фраза, которую он запомнил, читая страницы этого манускрипта. Эта фраза заставила его сесть в постели. И открытие это было столь важным, что он решил пройти в библиотеку и заново перечитать текст.