Врата судьбы

— Если честно, — продолжал Томми, окончательно устыдившись, что отрывает важного человека от дел, — я не пытаюсь что-то узнать.

— Просто, я полагаю, пытаетесь удовлетворить любопытство своей супруги. Я слышал о ней, кажется, не имел удовольствия знать лично. Она замечательная женщина, не правда ли?

— Я так считаю, — сказал Томми.

— Приятно это слышать. Мне нравится, когда люди держатся друг за друга и вполне довольны своим браком.

— И все же я, наверное, как черепаха. Мы старые, уставшие люди, и хотя на здоровье не жалуемся, у нас уже нет желания впутываться в авантюры. Мы стараемся ни во что не влезать, просто…

— Я понимаю, понимаю, — прервал его мистер Робинсон, — не надо извиняться. Вы хотите знать — как мангуст. И миссис Бересфорд хочет знать. Более того, из того, что я слышал о ней, я бы сказал, что она обязательно узнает.

— Вы думаете, вероятнее всего узнает она, а не я?

— Ну, мне показалось, что ей этого больше хочется, чем вам, но вполне возможно, что вы узнаете тоже — вы умеете находить источники информации. А найти информацию о столь давних событиях — дело нелегкое.

— Поэтому-то мне и неудобно беспокоить вас. Сам бы я не пришел к вам, если бы не Бакенбард. Я имею в виду…

— Знаю, кого вы имеете в виду. Все гордился своими бакенбардами, потому его так и прозвали. Хороший парень, в свое время проделал отличную работу. Да. Он направил вас ко мне — знал, что меня интересуют такие вещи. Я, знаете ли, рано начал совать повсюду свой нос и собирать информацию.

— А теперь, — сказал Томми, — вы — специалист наивысшего уровня.

— Кто это вам сказал? — спросил мистер Робинсон. — Чепуха какая.

— Я так не считаю, — сказал Томми.

— Ну, — произнес мистер Робинсон, — некоторые достигают высшего уровня, а к другим уровень приходит сам. Я бы включил себя в последнюю категорию. Мне Пришлось заниматься некоторыми делали чрезвычайной важности.

— Как, например, дело, связанное с Франкфуртом?

— А, до вас дошли слухи? Выбросьте их из головы, о нем не следует много знать. Не думайте, что я отваживаю вас из-за вашего любопытства. Я, наверное, смогу ответить на некоторые ваши вопросы. Действительно, те давние события, став известными, могут сказаться на теперешней ситуации. По-новому осветить то, что происходит сейчас. Я бы не удивился. Хотя, не знаю, какой вам дать совет. Придется задумываться, выслушивать людей, разузнавать о тех временах все, что можно. Если попадется что-нибудь, что, по вашему мнению, может меня заинтересовать, позвоните. Мы придумаем код, чтобы было интереснее — как будто мы еще у дел. Яблочный джем, например? Скажете, что ваша жена приготовила яблочный джем, не хочу ли я баночку? Я буду знать, о чем вы говорите.

— Вы имеете в виду, если я узнаю что-нибудь о Мэри Джордан? Я не вижу смысла заниматься этим. В конце концов, она мертва.

— Да, она мертва. Но, видите ли, иногда создается неверное впечатление о людях, если исходить из того, что о них говорят — или из написанного.

— Вы имеете в виду, у нас сложилось неверное впечатление о Мэри Джордан? Она совсем не важна?

— О, она могла оказаться очень важной. — Мистер Робинсон взглянул на часы. — Придется выталкивать вас. Через десять минут должен прийти один тип. Ужасно нудный, но занимает важный пост в правительстве, а вы же знаете, какая сейчас пошла жизнь. Правительство, кругом правительство. В офисе, дома, в супермаркетах, на телевидении. Сейчас необходимо больше частной жизни. Вы с вашей супругой играете в увлекательную игру — ведете частную жизнь. Вы можете взглянуть на это дело с частной точки зрения. Кто знает, вдруг вы что-нибудь и узнаете. Да. что-нибудь интересное. Может, узнаете, а может, и нет.

— Больше я ничего не могу сказать вам. Я знаю некоторые факты, которые, возможно, больше никто не сможет вам сказать; возможно, наступит момент, когда я расскажу вам их. Но сейчас в этом нет смысла, так как факты эти, в общем-то, потеряли свое значение. Я скажу вам одну вещь, которая, может быть, поможет вам. Вы читали об этом деле, суде над командором — как его там? Уже забыл фамилию. Он был осужден за шпионаж, приговорен к заключению, и совершенно справедливо. Он был предателем, тут нечего и говорить. Но Мэри Джордан.

— Да?

— Вы хотите знать все о Мэри Джордан. Что ж, Я скажу вам одну вещь, которая поможет вам взглянуть на дело с правильной стороны. Мэри Джордан была — ну, можно сказать, шпионкой, но не немецкой. Она не была вражеской шпионкой. Вот что я вам скажу, юноша. Извините, что я вас так называю.

Мистер Робинсон наклонился над столом и понизил голос.

— ОНА БЫЛА ОДНА ИЗ НАШИХ ЛЮДЕЙ.

Книга третья

Глава 1 Мэри Джордан

— Но это все меняет, — проговорила Таппенс.

— Да, — сказал Томми. — Да. Я был поражен.

— Почему он сказал тебе?

— Не знаю. Я подумал — ну, по двум или трем разным причинам.

— Он — какой он, Томми? Ты мне так и не сказал.

— Желтолицый, — сказал Томми. — Желтолицый, высокий, толстый и очень, очень обычный, но в то же время, если ты меня понимаешь, совсем не обычный. Он — ну, мой друг его правильно охарактеризовал. Он — высший класс.

— Прямо школьная терминология.

— Ну, сейчас все так говорят.

— Да, но почему? Ему ведь не надо было тебе это говорить, если взглянуть с его точки зрения.

— Это давняя история, — сказал Томми. — Она давно закончилась, сейчас, наверное, не имеет никакого значения. Взгляни, сейчас публикуются многие бывшие секреты. Все узнают, что именно произошло на самом деле, что один написал, а другой сказал, из-за чего поднялась шумиха, и как о чем-то умолчали по никому не известным причинам.

— Когда ты говоришь такие вещи, — сказала Таппенс, — у меня в голове все путается. Все теперь выглядит иначе, верно?

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, я имею в виду, мы смотрели на это дело совершенно не с той стороны. Я имею в виду — что я имею в виду?

— Продолжай, — сказал Томми. — Ты же должна знать, что ты имеешь в виду.

— Ну, то, что я и сказала. Все получается иначе. Мы нашли запись в «Черной стреле», ясную и конкретную. Кто-то сделал эту запись, вероятнее всего, этот мальчуган, Александр, и смысл заключается в том, что кто-то — один из них, как он выразился, точнее, «один из нас» — я имею в виду, по его словам, член семьи или один из домочадцев подстроил смерть Мэри Джордан, а мы не знали, кто она такая. И поэтому зашли в тупик.

— И еще в какой, — сказал Томми.

— Тебя это поставило в тупик в меньшей степени, чем меня. Я не знала, что делать. Мне не удалось ничего о ней узнать. По крайней мере…

— Ты узнала о ней, что она, по всей видимости, была немецкой шпионкой, ты это хочешь сказать? Ты узнала это

— Да, так все о ней говорили, и я решила, что это правда. Только теперь…

— Да, — кивнул Томми, — только теперь мы знаем, что это не правда. Напротив.

— Она была английской, а не германской, шпионкой.