Врата ведьмы (Др. издание)

Вместе с ветром снизу донесся крик. С ветром ли? Мисилл уже догадалась. Она не могла оторвать взгляда от верхушек деревьев. У основания пика стволы и ветви корчились и корежились, мучимые чем-то, что скрывалось в тенях. Она догадалась, о чем хотел предупредить голос из монеты. Испорченные существа! Не выдуманные чудовища с алтаря, а нечто гораздо худшее.

Гримы!

Мисилл прошлась вдоль края площадки на вершине скалы. Все деревья, окружающие гору, скрючивались, ветки засыхали, листва желтела и облетала бледно-коричневым облаком, гонимая вечерним ветерком. Казалось, что крик внизу это голоса замученных деревьев. Но воительница догадалась на самом деле это свидетельство появления призраков. Сотен призраков!

Наконец она смогла различить тени, скользящие меж изуродованными стволами. Почему их так много, гадала она. Гримы любили уединение, охотились по одному, редко парой. Что же привело их сюда? Чего они хотят? Пока что гримы просто клубились внизу, двигаясь так стремительно, что могли бы взлететь на вершину за несколько ударов сердца. Но они не покидали лес, рассаживаясь на убитых ими деревьях. Что их удерживало?

Мисилл оглянулась на алтарь. Может, в нем заключено какое-то древнее волшебство? В тысячный раз с начала путешествия она пожалела, что потеряла способность улавливать окружающую магию. Ей казалось, что утрачено нечто очень важное, жизненно необходимое.

Воительница проговорила в монету:

— Я вижу эти сущности, но они пока не нападают. Поторопитесь, прежде чем их соберется столько, что они атакуют скалу.

— Мы спешим… — донесся затихающий шепот. — Будьте наготове…

Заглянув в глаза Фардейла, Мисилл прочитала: «Снежно-белая птица, раскинув крылья, срывается с вершины горы и, устремившись высоко в небо, улетает прочь от изуродованного порчей леса».

— Нет, — ответила она вслух. — Я тебя не брошу.

Фардейл дернул головой и отвернулся, невозмутимый, как настоящий волк.

Воительница продолжала наблюдать за лесом и небом. Крики гримов эхом отдавались в утесах. Их собралось уже очень много. Внезапно скала под ней задрожала. Она опустилась на колени, чтобы не свалиться, подползла к обрыву и осторожно глянула вниз.

Сотни деревьев, и многие из них — тысячелетние гиганты, выбирались из земли, а потом штурмовали гору, впиваясь могучими корнями в трещины гранита.

Добрая Матушка! Лес атаковал Камень Тора, пытаясь обрушить его.

Она заметила на ветвях искореженных деревьев движущую силу этого нападения. Рваные тени гримов усеивали их. Призраки ехали на атакующих деревьях, словно всадники верхом на конях. Вековые дубы вгрызались в скалу, отрывая от нее куски, расшатывая гору. Наблюдая за ними, Мисилл поняла, как же прорвали Северную стену. Даже столь древняя и надежная гранитная твердыня не смогла устоять перед атакой взбесившегося леса.

Мисилл отползла на четвереньках от края обрыва и посмотрела в небо. Солнце уже садилось, но давало достаточно света, чтобы увидеть во всех подробностях летящий парусник. Ему оставалось преодолеть не больше лиги. В зарождающихся сумерках его киль пылал, как горящие угли костра, — ровным алым цветом. Даже утратив способность поиска, Мисилл чувствовала магию. Именно сила стихий поддерживало судно в воздухе.

— Поторопитесь… — озабоченно обратилась она к монете.

Ответа не было. Сказать по правде, какое значение могли иметь слова. Корабль или успеет, или не успеет.

Воительница присела на край алтаря. Скала под ней дрожала. На какое-то мгновение предложение Фардейла обратиться птицей и улететь подальше — перестало казаться ей глупостью. Она очень не хотела умирать. Однажды ей пришлось пройти через смерть, и повторение не входило в ее планы. Но даже возможности оборотней небеспредельны. Большинство из них могли накопить достаточно сил для преображения не чаще раза в сутки. А она уже дважды оборачивалась: из человека в волчицу и назад. Так что надежды на успех — никакой.

Мисилл глянула на большого древесного волка, который, чтобы не упасть, растопырил пошире лапы и, не отрываясь, следил за нападающими. Даже если бы воительница могла обратиться и улететь, то не стала бы так поступать. Бесчестно бросать своего последнего спутника. Она и так подвела слишком много хороших людей, и боль утраты пересиливала страх перед смертью.

Закусив губу, Мисилл задумалась над загадочным поведением призраков. Что тянуло сюда гримов, как мотыльков на пламя? Если бы найти ответ…

Гора вновь содрогнулась, ее вершина опасно накренилась. Мисилл вцепилась в край алтаря, чтобы не свалиться.

Фардейл попытался вонзить когти в гранит, чтобы удержаться, но начал соскальзывать все ближе и ближе к обрыву. Скала под ним начала падать, отколовшись от основания.

— Фардейл! — Мисилл вытянула руку, продолжая второй цепляться за алтарь. Но до волка она не дотянулась, его задние лапы уже бились в пустоте.

— Нет!

Она приказала своей руке вытянуться. Если не хватает сил на полное превращение, то почему бы не попытаться измениться хотя бы немного?

Мисилл напряглась, сосредоточилась. Легкое жжение истончающейся кости свидетельствовало об успехе. Ее рука становилась длиннее, хотя и тоньше. Пальцы ползли по скале.

Глаза Фардейла сверкали отчаянием, когда он из последних сил пытался удержаться над обрывом, но не мог и продолжал соскальзывать.

— Нет!

Выросшая рука рванулась вперед, пальцы поймали волка за лапу, когда тот уже падал.

— Держись! — сквозь зубы приказала она.

Воительница направила часть плоти из туловища в опасно утончившуюся руку, наращивая мышцы. Мысленно она видела себя состоящей из двух рук: одна держится за алтарь, а вторая — за лапу друга. Больше ничего не имело значения. Она подпитывала желание удержать волка всей силой духа. Удары сердца отдавались в ушах. Как долго она сможет бороться, Мисилл не знала, но попыталась вернуть тело в исходное состояние. Сжимающая Фардейла рука начала укорачиваться, оттаскивая его от пропасти.

Когда волк оказался достаточно близко, воительница рывком перехватила лохматую тушу под мышку. Обессиленная, она только сейчас сообразила, что Камень Тора перестал качаться, а застыл, накренившись под опасным углом. Временная отсрочка, но насколько ее хватит?

Снизу снова раздались крики призраков. Но Мисилл они не волновали.

Крепко зажмурившись, она напрягала все силы, чтобы удержаться на скользком граните. Если ее пальцы соскочат с алтаря, то и она, и Фардейл разобьются насмерть.

Сосредоточив все силы на мускулах и связках рук, она вдруг почувствовала, что ее не заплетенные, а свободно падающие на плечи волосы стали дыбом. В воздухе разлилась свежесть, как после летней грозы. Магия стихий! Мисилл открыла глаза и вскрикнула от радости и удивления.

Зависший над головой огромный деревянный корпус с ярко сияющим килем полностью закрывал небо. На ее глазах в днище открылся люк, из него упал канат, конец которого закачался у самого лица Мисилл. Только чуть-чуть выше. Если бы она стояла, то без труда смогла бы ухватиться за спасительную нить, но что делать, если висишь, держась кончиками пальцев за камень? Попробуй отпусти — и полетишь в пропасть.