Врата Войны

майор полиции Антон Васильевич Агапов.

Если посмотреть по часам, то прошло всего шесть часов, как мы тут воюем, а кажется, что целая вечность. Старшину почти разу же отозвало начальство, ДПС-никам работа найдется и в тылу, а вот я остался. Капитан Погорелов пытался отправить меня в тыл, но я ему заявил, что это мой участок, и никуда я отсюда не уйду. Некуда мне идти. Правда, в своей темно-синей форме я выглядел среди камуфлированных армейцев как пингвин среди леопардов, но с этим ничего нельзя было поделать. Правда, рота капитана Погорелова очень недолго была единственным заслоном на пути фашистов к Унече. В половине первого на рубеж опушки начали прибывать и другие подразделения 2-го батальона 182-го полка, под командованием коренастого и говорливого майора Осипова, так и сыпавшего во все стороны матом пополам с прибаутками.

— Правильно, — сказал мне майор, выслушав рассказ о том, как мы со старшиной взяли на испуг мотоциклетную роту, — первым ты их встретил, последним и проводишь. И вообще, большое вам со старшиной спасибо. Если бы не вы, то эти гады с ходу влетели бы в Унечу и успели бы натворить там делов. Так что крути дырку.

— Ничего особенного, — хмыкнул я, — я, знаешь ли, комбат, не всегда был участковым. В молодые годы застал и «наведение конституционного порядка» и кое-что еще. Пришлось и на блокпостах постоять, и в зачистках поучаствовать. А эти были просто наглые и непуганые — не привыкли, что их вот так, с ходу, могут принять и отоварить.

— Да ладно, майор, не прибедняйся, — хмыкнул Осипов, — узнав тебя, я куда больше начал уважать ментов. Не хочешь уходить в тыл — и не надо, останешься при штабе моего батальона. Местность на поле боя ты знаешь получше нас, так что пригодишься.

Впрочем, оценив ситуацию на месте, майор очень круто взялся за дело. Развернув прямо на дороге «Сани» (120-мм минометы) входящей в состав батальона минометной батареи, он довольно быстро выкурил немецких мотоциклистов из лощины напротив наших позиций и еще недокопанных на тот момент окопов. От сыплющихся с неба горячих и очень тяжелых гостинцев наших минометчиков немцы полезли из своих укрытий как тараканы из-под тапка. То, чего очень долго не могли добиться автоматические пушки и пулеметы, быстренько решили минометы, заставив уцелевших немцев мелкими группами отступить на окраину Красновичей. Затем наступило некоторое затишье, особенно после того, как по немцам окапывающимся вокруг черного облака отработала наша авиация. Били штурмовики чем-то солидным, особо крупного калибра — ракет было выпущено немного, но после каждого разрыва дым вставал коромыслом.

После авианалета уцелевшие возле черного облака немцы затихарились, только шустрее начали работать лопатами, зарываясь в землю. Видимо, приказа отходить у них не было, и свое единственное спасение они видели только в глубине окопов. Копать брянскую землицу легко, под слоем дерна почва в основном легкая песчаная, но и осыпаться такие окопы без обшивки деревом будут на раз, после каждого близкого разрыва. Но немцы старались вовсю, и, судя по всему, чтобы далеко не ходить, на перекрытия блиндажей принялись валить деревья в ближайших рощах и по берегам протекающего через Кучму ручья. Лесорубы хреновы. К тому же большая часть местности за черным облаком была пока недоступна для нашего наблюдения, и, судя по всему, именно там происходит все для нас самое интересное. Командованию полка, получающему информацию с беспилотников, видимо, было виднее, потому что туда, за облако, несколько раз наносила удар полковая артиллерия. После последнего артналета там столбом поднялся густой черный дым.

У нас пока тоже не было приказа наступать — видимо, командование выжидает подтягивание частей усиления и получения дополнительных разведданных. Майор Осипов говорит, что остальные два мотострелковых батальона их 182-го полка направлены по просекам в обход вражеских позиций. Батальон под номером один — тот, который у нас был соседом справа — должен выйти на дальнюю от нас окраину Красновичей по той самой просеке, по которой я в самом начале предполагал эвакуацию мирного населения. Другой батальон, под номером три, двигающийся по левому флангу, пошел еще более кружным путем в район хутора Красноселье, в результате чего позиции залезших к нам фашистов со стороны Унечи должны быть взяты в полукольцо — и уж после этого можно будет решать первоначальную задачу по очистке Красновичей от прорвавшегося туда врага.

Но просека — это вам не шоссе, и техника по ней движется вдвое медленнее, да и выступили первый и третий батальоны после второго, так что с этим приходится подождать. Кроме того, стало известно, что по тревоге подняты мотострелковый полк в Клинцах и артиллерийский в Почепе, которые срочно идут к нам на помощь. Что там со стороны Суража, пока Бог знает, но, судя по тому, что немцы и не пытаются туда соваться, там их тоже ждет что-то очень неприятное, или же у них просто нет приказа далеко отрываться от этого черного облака, которое связывает их с собственным миром. В любом случае, здесь эти немцы обречены, и они об этом наверняка знают. Как только подойдут резервы и будет поучен приказ, мы двинемся вперед, оставив им только один выбор — бежать, сдаться или умереть.

Приказ поступил ровно в четыре часа вечера. Повинуясь ему, первый и наш второй батальоны 182-го полка приступили к зачистке Красновичей. Никаких серьезных укреплений окопавшийся там примерно батальон немецкой пехоты создать не успел, и поэтому единственное, за что могли зацепиться немецкие солдаты, были дома местных жителей и неглубокие окопчики. Но на войне как на войне. БМП, позади которых укрывалась пехота, медленно двигались вперед, и их автоматические пушки немедленно гасили оживающие немецкие пулеметы, которых во вражеской стрелковой цепи в начале боя было достаточно много. Некоторую проблему составили две легкие противотанковые пушки, замаскированные между домов. Но их достаточно быстро обнаружили и помножили на ноль — правда, после того, как они смогли подбить одну и повредить еще несколько боевых машин.

При этом основной удар наносился силами первого батальона со стороны просеки, а две роты из числа подчиненных майору Осипову, поддержали их с левого фланга, продвинувшись до того места, где от трассы ответвлялась дорога на Красновичи, переходящая в Школьную улицу. Вот там и тогда мы воочию, вблизи, и увидели расстрелянных немецкими мотоциклистами детей и их учителей — и всех из них я лично знал в лицо как их участковый. Естественно, что сейчас даже из тех, кто в момент нападения был только ранен, в живых уже не осталось никого.

И, несмотря на то, что благодаря техническому превосходству нашей армии Красновичи, уже к половине пятого были освобождены при умеренных потерях в живой силе и технике, потери гражданского населения и разрушения жилого фонда были очень велики. И по большей части гибель людей произошла не в ходе боя по освобождению села, а в результате краткосрочной (всего несколько часов) немецко-фашистской оккупации. Пришло время мне откладывать автомат (из которого, за исключением утреннего боя, я так и не пострелял) и возвращаться к своим обязанностям участкового. Протоколы, опознания, следственные действия… Правда, и без меня в группе по расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков народу с большими звездами в погонах будет больше, чем достаточно — и из центрального аппарата МВД, и из Генеральной прокуратуры, и из Следственного комитета. Я там буду самым маленьким винтиком, но, скорее всего, самым важным, ибо знаю всех — и погибших и живых, и был тут с того момента, когда все началось, до того, когда все закончилось…

20 апреля 2018 года 17:05. Брянская область, Унечский район, окрестности сельского поселения Красновичи.

Командир 3-й танковой дивизии генерал-лейтенант Вальтер Модель

Не успел я сосредоточить на той стороне этого странного облака даже один батальон 3-го моторизованного стрелкового полка, направленный для усиления существующих оборонительных позиций, как тамошние русские совершили неожиданную и очень дерзкую контратаку на населенный пункт Krasnowitschi с участием большого количества легких панцеров, по классу похожих на наши «двойки» и отлично экипированных и обученных панцергренадеров. И, как ни странно, они добились в этой контратаке полного успеха. Остатки разбитого в этом бою нашего пехотного батальона были вытеснены в чистое поле под перекрестный огонь пулеметов и автоматических пушек, а вражеская артиллерия поставила плотный заградительный огонь.

Всему виной наши танкисты, которым приспичило перед боем перелить бензин из возимых на броне канистр в опустевшие баки и освободиться от всякого навьюченного на панцеры походного барахла. Поскольку на нашей стороне уже наступила ночь, то это занятие было не самым приятным и безопасным времяпровождением. Упаси Господи зажечь возле заправляемых панцеров открытый огонь — последствия этого могут быть самыми непредсказуемыми. В результате наши танкисты запоздали с сосредоточением на исходных позициях и были готовы к форсированию этого странного облака только тогда, когда противник в результате своей контратаки полностью овладел этим селом Krasnowitschi, начав укрепляться на его окраинах.