Врата Войны
Шрифт:
Кстати, один из прибывших из Москвы прокурорских просветил меня по поводу опознания. Оказывается, на шее у каждого фрица на цепочке висит никелированный жетон, состоящий из двух половин, на каждой из которых выбит личный номер военнослужащего. В случае его гибели, солдаты похоронных команд специальными клещами ломают этот жетон пополам. Одна половина, вместе с цепочкой, остается при покойнике, а вторая отправляется в фатерлянд, в архивы, где регистрируют смерть. Мол, поэтому немцы занижали свои потери, ведь через их архивы прошли только те солдаты и офицеры, которых хоронили их собственные похоронные команды, а те, кого захоронили наши и просто пропавшие без вести в разных глухих углах, числились как бы живыми.
И ведь нам было за что им мстить, потому что жертвы этой краткосрочной оккупации отнюдь не исчерпывались расстрелянными на дороге школьниками. В числе прочих, случайных и не очень жертв, от рук оккупантов, став жертвой собственного недомыслия и нерасторопности, пал и
А в здании администрации немцы устроили штаб своего батальона, обосновавшись там, будто на века. Использовали они и ту часть здания, которая была отведена под отделение полиции. Именно там, сразу после освобождения Красновичей от немцев, в обезьяннике, предназначенном для всяких забулдыг, мы обнаружили съемочную группу телеканала НТВ, которую какие-то шальные ветры именно этим днем занесли в наш глухой уголок. Во-первых — там имела место прикованная наручником к батарее в моем, между прочим кабинете, многократно изнасилованная европейскими юберменшами смазливая журнаш…, ой, простите, репортерша. Во-вторых — у нас в обезьяннике сидели изрядно пострадавшие от арийских кулаков ассистент оператора, видеоинженер, осветитель и шофер. В-третьих, — оператор и звукорежиссер группы, которые имели неправильную, с точки зрения нацистской идеологии, национальность, к моменту освобождения были уже расстреляны, и нашлись на заднем дворе администрации в штабеле трупов прочих несчастных, которым не повезло этим днем. В-четвертых — пропал транспорт съемочной группы, микроавтобус «Hyundai H350» черного цвета, с логотипом компании, а вместе с ним все съемочное оборудование и личные вещи журналистов. Думаю, что эта машина уже по ту сторону облака, и теперь ее будут демонстрировать большому немецкому начальству, как какую-то заморскую диковинку и доказательство существования иновременной России.
В результате осторожных расспросов заплаканной и раскисшей как кисель журналистки выяснилось, что съемочная группа НТВ появилась здесь не случайно. Сегодня утром с редакцией связался один из информаторов компании и сообщил, что здесь в Красновичах есть совершенно убойный материал. Правда тогда, еще никто не догадывался, что этот материал окажется убойным в самом прямом смысле этого слова. Поскольку репортера, как и волка, кормят ноги, съемочная группа собралась и быстренько выехала на охоту за сенсацией. На выезде из Почепа их тормознул перекрывший дорогу блокпост Росгвардии, заявивший, что без аккредитации в пресс-центре национального центра управления обороной никакие съемочные группы далее пропущены быть не могут. Есть аккредитация — проезжайте дальше, нет — разворачивайте оглобли. Попытка оператора, который был неформальным лидером группы, дать росгвардейцам взятку, обернулась конфузом, который чуть было не закончился для журналистов большими неприятностями.
— Ты что дурак, дядя, — спросил у оператора старший наряда, — или провокатор? Я тебя сейчас пропущу, а на следующем посту вас накроют, а потом весь спрос будет с меня. Нет уж, забирай свои деньги и поворачивай назад. Нам тут неприятности не нужны.
И тут шофер, на свою голову, сказал, что берется провезти группу в объезд всех постов через Мглин и дальше такими огородами, которые только и существуют на карте навигатора, а вживую о них никто не помнит. Ну, значит, они поехали — и приехали прямо в объятья немецкого мотоциклетного дозора, который и препроводил их к своему начальству. Вот тебе материал для репортажа, вот тебе свежие жизненные впечатления. Дальнейшее для немцев уже было делом техники, и каждый получил свое. Кто-то порцию арийской ласки, кто-то по паре кило тумаков, а кто-то за гундосый выговор — и по пуле в затылок. Ничего, злоключения этих деятелей только начинаются. Немцев больше нет, но мы-то никуда не делись. С одной стороны — они потерпевшие от фашистов, с другой — свидетели произошедших злодеяний, в-третьих — их группа незаконно проникла в запретную зону, в-четвертых — имеет место попытка дачи взятки должностному лицу при исполнении им служебных обязанностей. Нет, с таким букетом они отсюда еще месяц, или, как минимум, неделю никуда не уедут. И к тому же, их оборудование и документы тю-тю, а без него они никакие не журналисты, а просто праздношатающиеся гражданские лица без определенных занятий.
И самое главное — вскоре после того, как я закончил разбираться с шакалами пера и телекамеры, и передал их с рук на руки следственной группе Комитета, ко мне вернулся сбежавший из госпиталя (точнее, из Унечской районной больницы) сержант Вася. Ну как сбежавший — скажем так, вежливо отпросившийся, потому что врачам вдруг стало сильно не до него и его раны.
— Ранение неопасное, — отрапортовал он мне, — кость и крупные сосуды не задеты, а потому, товарищ майор, мне разрешили долечиваться в амбулаторных условиях.
Немного помолчав, Вася добавил,
но уже тише:— Там сейчас все переполнено, раненых кладут даже в коридорах, а когда детей привезли — это вообще страшно, что было. И как же этих гадов только земля носит?
Вопрос это у Васи был риторический, потому что почти сразу после его возвращения, немцы предприняли очень резвую попытку отбить Красновичи, на окраине снова разгорелся ожесточенный бой, но потом прилетели бомбовозы ВКС и одним махом помножили всю немецкую группировку на ноль. После чего, честно сказать, во всех Красновичах не осталось ни одного целого стекла. Вася аж рот открыл, когда у нас за околицей прокатился слитный тяжкий грохот. И потом еще пару часов першило в горле от тротиловой гари, ибо бомб для фашистов наши явно не пожалели. Россия — щедрая душа. А мне, кстати, как участковому, вся эта ковровая бомбежка доставила дополнительную мороку. Вы представляете, сколько там теперь захоронено оружия, в то числе и пресловутых пистолетов «вальтер» и автоматов МП-40, в просторечии именуемых «шмайсерами»? Конечно, часть из них побита, поломана, но другая — целая и невредимая, с патронами и всем необходимым.
Это ж какая у меня будет головная боль — гонять с поля разных искателей стреляющей амуниции, начиная от местных мальчишек и кончая вполне серьезными «черными копателями», снабжающими одноразовым оружием разного рода киллеров и прочих нехороших людей. Ведь им все равно из чего валить какого-нибудь предпринимателя. Из раритетного ствола времен войны даже интереснее. Потом ниточки потянутся сюда — и меня взгреют по первое число за недогляд. Как выберется свободная минутка, надо будет сесть и накатать рапорт начальству. Тут, говорят, целую немецкую дивизию в землю вбили, поэтому подход к делу нужен системный и немедленный. А то прямо завтра найдут пацаны на поле «толкушку» и начнут разбирать — а потом людям будет дополнительное горе, как будто мало того, что уже случилось. И за все будет отвечать участковый.
20 апреля 2018 года 18:35. Московская область, Резиденция «Ново-Огарево».
После известного телеобращения и последовавшего за ним заседания Совета Федерации, давшего Верховному Главнокомандующему карт-бланш для военных действий против нацистского Третьего Рейха из сорок первого года, страна кипела, шипела и плевалась, как забытая на конфорке раскаленная сковородка, на которую вдруг вылили разбавленное водой масло. Но Президенту было не до интернетовских баталий. Обработка общественного мнения начнется чуть позже, когда до места доберутся съемочные группы телеканалов «Россия-1», «Россия-24» и «Звезда». Прочитав в очередном докладе о том, что произошло со съемочной группой НТВ, Президент только покачал головой. Желание влезть без мыла в любую дырку, да еще и поперед батьки, обычно до добра не доводит, и что-нибудь подобное обязательно должно было случиться — не с НТВэшниками, так с РЕН-ТВэвшниками, или с кем-нибудь еще. И ведь, что самое главное, этот случай никого и ничему не научит, и эти люди останутся при полном своем убеждении, что это они есть соль земли, а злодейская власть не обеспечила их безопасность, не предупредила и не уберегла от соблазнов. Плевать! Пусть получают то, что заработали.
Гораздо больше огорчений у президента вызвал провал попытки разрушить черное облако (которое в документах уже официально именовалось порталом) и тем самым пресечь эскалацию конфликта между РФ-2018 и Третьим Рейхом-1941 в самом его зародыше. А ведь существует еще и СССР-1941, прямой контакт с которым способен подорвать хрупкий гражданский мир внутри Российской Федерации. И так уже значительная часть российского народа вспоминает социализм как сладкий сон и красивую сказку, требуя не только возвращения былой советской мощи и политического авторитета, но и разворота страны обратно к социализму, когда и небо было голубее, и яблоки слаще, а отношения между людьми — более справедливыми и гуманными. Так-то оно, конечно, так, но люди забыли и очереди в магазинах с пустыми полками, вызванные отсутствием в стране самого необходимого, всеобщий дефицит, среди которого вполне процветали валютные миллионеры-цеховики, зарабатывающие свои капиталы на удовлетворении того самого спроса, который не могла покрыть социалистическая экономика.
Но судя по докладу с места главных событий, после применения по нему самого мощного неядерного боеприпаса, который имеется на вооружении Российских Вооруженных Сил, этот самый портал только изменил свою внешнюю форму, полностью сохранив пропускную способность. Дистанционно управляемый по кабелю робот-минер, экстренно доставленный к порталу на вертолете, прошел все это облако насквозь и благополучно вышел в сорок первый год, где в настоящий момент была глубокая ночь. Путин глянул на часы. Если пленные не ошибались, и разница во времени между двумя мирами составляла восемь с половиной часов с минутами, то робот вышел на ту сторону около половины третьего ночи. Несмотря на столь поздний час, немцы на той стороне не спали, а метались перевозбужденными макаками. Поваленные и обугленные палатки, перевернутые автомашины и прочие признаки общего разгрома говорили о том, что часть взрывной волны после взрыва «папы» вышла и на ту сторону и устроила гитлеровцам изрядный переполох.