Врата времён

Прошлое уже не вернуть! Что ещё я должен сказать, чтобы меня послушали?..

***

На следующий день тема признаний стихла. Нанамэ без конца молчал, приглядывался и замечал: Тиль, действительно, похож на него. Очень. Кажется, лишь тут он понял, что подобное безрассудство в поисках вполне соответствует его характеру, поверил истории и пытался заставить ум уверовать в возможность временных Врат. Было видно, что он старался.

– Расскажи про камни, — как-то начал он.

– Элементы, — поправил пришелец.

– Как найти их, где, как нашёл ты?

И Тиль рассказал историю.

…Я только взял сердце этого мира. Камень, элемент воздуха. Он отвечал за любовь и счастье на всей планете.

– Ты украл мир из этого мира? Злодей! Вот как велики жертвы!

– Жертвы ради Макото! — он кивнул и снова принялся вспоминать. — Город был разрушенный, сплошь поросший растениями. Жители слабы и больны… Немалыми жертвами для космоса обернулось «спасение одной девчонки». Если ты намерен повторить всё снова, ты должен знать, что это будет стоять жизни. Сперва — друзей. После — твоей собственной. Но я не отступлю от тебя. Буду, как тень. Даже если идти в никуда. Даже если погибнуть снова… Мне всё равно от этого не убежать. Я ждал слишком много, жил слишком долго, коротал свой срок в поисках встречи с тобой! Если ты хочешь найти её, повторяю, впереди у тебя — не лёгкий путь… и, по-хорошему, целая вечность! — он пытался отговорить Нанамэ. Тщетно. Японец был верен Любви.

– Что ж, ты думаешь, мне жалко жизни? Ради любви? Из-за неё всегда умирали. Умру и я. Всё равно однажды случится. И друзья мои… Да какие они друзья? Сожители… Просто судьба свела… Я итак слишком далеко забрался!

========== Глава 9. ВОСЬМЁРКА ==========

Время шло. Любовь Нанамэ заставляла остальных страдать. Он стал злым и перестал обращать внимание на какие-либо жалобы «экипажа», жил только ради Неё. В конце концов запретил иметь другие цели полёта.

Они продолжали свой путь, постоянно ссорясь. Характеры героев подобрались не самые лучшие, жилось им вместе несладко. От одной планеты к другой и — к следующей. Через беды и опасности — к будущему. Мимо смерти — к настоящей любви. Но была ли любовь, или лишь обожание? Я не стану описывать то, где пришлось побывать астронавтам и мимо чего пройти… И не скажу, сколько лет потратили они на это.

Скажу лишь: прошло много лет, все были живы. Благодаря Тилю всегда сыты и на планеты приземлялись только тех, где мог обитать человек. И их было достаточно много…

Они погружались в океан жидкой плазмы за фиолетовым Камнем Тьмы, воспаряли вдаль, ища Кристалл Ненависти, побывали в хрустальном мире Шейн, очень странном и противоречивом месте Вселенной… А название «камни» просто прижилось после первого разговора.

К этому моменту у Нанамэ было семь из восьми элементов. О местонахождении восьмого Тиль изъяснялся не чётко: юлил, врал, порою молчал. Но поиски продолжались, ведь Нанамэ по-прежнему жаждал встречи с Макото. Теперь он так был близко к ней, как никогда! И только Врата Времён могли исполнить несбыточную мечту юности.

– Близок, в двух шагах!

– А это значит…

– К смерти ты ещё ближе! — со злостью шутил пришелец.

***

И время шло. Астронавты обживали новую и новую планету — искали на ней элемент.

– Жаль, мы не можем взять никаких образцов! — день ото дня вздыхала Лили. — А ведь такое видели!..

– Скажи спасибо, что хотя бы видела. Не многим и это дано…

– Никому… — понимающе кивнула Ли. — Я знаю.

– И спасибо, что топливо есть! Те чёрные камни оказались куда лучше, чем я мог предвидеть…

– Я… Да дай мне уже сказать! — девушка раздраженно крикнула, озвучив то, что уже давно витало в атмосфере, но так и оставалось тайным. — Если ты, — обратилась она к высокой фигуре Тиля, — так сильно хочешь предотвратить встречу Макото и Нанамэ, почему ты помогаешь нам — в обратном и ищешь эти камни, чтобы открыт Врата?

– Тиль?

Он молчал. К Лили присоединился Керман. Японец ещё спал.

– Отвечай, Тиль! Хватит с нас тайн!

Своими испепеляющими взглядами они буквально заставили его сказать.

– Ладно. Последняя тайна… Через Врата можно вернуться на Землю, в наше родное время… А я так хочу её увидеть, вдохнуть аромат солёной морской воды, взглянуть на закат, на рассвет, на наш город, на дом; какой же я неутолимый романтик! Ему (Нанамэ) не понять меня… Не понять… Знаю, смешно так говорить о себе, ведь он также романтик, и это всё ему ещё предстоит прочувствовать, но сейчас… — он говорил, смеялся и тряс головой, а строки наливались и наливались эмоциями, — Нас разделяет одно «но». Стена. Непреодолимый барьер. По имени Макото Ямонаки. Подумать только, как же сильно я любил её! Я был готов на всё! Я не видел вокруг себя ничего! Ради пустышки? Ради, как казалось, любви… Для меня она навсегда останется лишь той тенью, напрасно пролитыми слезами, не более.

Бедный Нанамэ! Бедный я! Как тяжело ему в сей миг! Он считает, что я смеюсь над его чувствами, говоря, что он безнадёжен, но ведь я наоборот пытаюсь объяснить ему, что гнаться за такой мечтой — бессмысленно! Что из-за неё всё случилось! Все войны, смерти, разрушения… Так было всегда. Не будь её, я говорю о любви, не было бы этой Макото… Но полно говорить о ней! Хватит! Сколько сил, времени, пота и крови потерял я из-за этой девушки! Она не стоила этого, не стояла ничего! Подумать только… Ради неё я отдал всю жизнь!

Нанамэ не должен знать, что Врата могут вернуть на Землю. Я специально молчал и помогал ему, обещая сладкую встречу, я же сделаю наоборот. Думал, что не скажу ему этого — до самого конца, а потом сошлюсь на ошибку. Пусть наслаждается предвкушением, так будет лучше и ему, и всем нам! На этом всё, мне больше нечего Вам добавить.

И астронавты выслушали его, ни разу не перебив, и благодарно кивнули, сказав, что «так будет».

***

Смеркалось. Время в корабле шло медленно. Лили что-то читала, её взор то бегал между строчек, то устремлялся на астронавтов. Тиль и Нанамэ сидели у мониторов, но результаты поиска явно были ошибочными: они указывали на их корабль. Как будто у них все камни.

– Здесь что-то не так…

– Безусловно, — согласился л’лаар, — это какая-то ошибка! Наверное, невдалеке есть сильный энергетический источник, вот техника и сходит с ума. Тем более — у нас только семь камней! — его голос сквозил театральной наигранностью. Что-то, действительно, здесь было не так.

Как говорил сам Тиль, долго быть обладателем одного из камней (и неважно какого) опасно. У каждого элемента свои «противопоказания». Однако, даже зная это, Тиль попался в собственные сети. Л’лаар долго взирал в глубины своего камня, искусно прятал его от Нанамэ, любовался по вечерам, когда никто не видел его; так как этот осколок и был недостающим, восьмым. Он сумел сохранить его ещё с прошлой «жизни», а в жизни нашёл… он редко вспоминал то, где нашёл его. И уже давно позабыл это. Но беда в другом — осколок. Это не больше, чем призрак, наглядный образец цвета и формы. Хотя что форма, что цвет не раз подводили их. Помнится, были такие «камни», которые сперва выглядели по одному, а затем, с прошествием времени, преображались до неузнаваемости, а то и исчезали совсем….