Врата зимы

Грейс удивленно подняла брови.

— Младенцев у нас тут нет, давайте думать еще. Что еще является символом надежды?

— Рассвет, — пророкотал чей-то бас.

Все посмотрели на Даржа. Эмбарец испуганно заморгал, смущенный всеобщим вниманием.

— Простите меня, если помешал вашей беседе, — извинился он.

Грейс крепко сжала его руку.

— Не извиняйся, Дарж, ты прав. Рассвет приносит надежду. Утро сменяет ночь. Свет приходит после тьмы.

Грейс бесчисленное количество раз рассматривала каменный диск руны с тремя серебристыми полосками. Но разве когда-нибудь она изучала ее вне помещения при ярком дневном свете? Этого она не могла припомнить.

За стенами крепости стоял ясный день, и через высокие окна зала внутрь проникали потоки яркого солнечного света, похожего на жидкое золото. Грейс приблизилась к одному из окон. Она протянула руку, чтобы на руну падал свет. Белая поверхность каменного диска показалась ей похожей на золото.

Однако ничего не случилось. Грейс досчитала про себя до десяти, затем до двадцати. Руке стало тепло от солнечных лучей, ладонь вспотела.

— Извините меня, Ваше величество, — произнес за ее спиной Дарж. — Я вовсе не хотел вселять в вас напрасные надежды.

— Что здесь происходит? — спросил сэр Тарус, вошедший в зал вместе с командором Палладусом.

— К сожалению, ничего, — ответила Грейс и убрала руку в сторону от потока солнечного света.

Лежащая на ее ладони руна продолжала сиять золотистым светом.

— Не может быть! — удивилась она.

Однако все было именно так. Руна по-прежнему излучала свет, который сделался еще ярче. Серебристые линии горели. Руна прямо на глазах стала увеличиваться в весе и нагреваться.

— О боги! — вскричал Палладус. — Она становится все больше!

Диск достиг размеров монеты, затем увеличился вдвое… втрое. Руна потяжелела настолько, что Грейс выронила ее, и она упала на камышовую подстилку. Все столпились вокруг, не подходя при этом слишком близко. Прямо на глазах у всех диск увеличился до размера обеденной тарелки. Он сиял настолько ярко, что приходилось сощуривать глаза.

— Смотрите! — указал Орагиен.

С поверхности руны вверх ударил столб света более яркого, чем солнечные лучи, которые проникали в окна зала. Внутри плясали пылинки, моментально превращавшиеся в искры огня. Сливаясь, искорки начинали двигаться более упорядоченно, превращаясь в узнаваемый образ.

Образ мужчины. Высокого, с горделивой осанкой и мужественными чертами лица. Его одежды украшали многочисленные символы власти. Грейс сразу же поняла, что это — Повелитель Рун. Или был таковым многие столетия назад, когда было создано волшебство.

— Приветствую тебя, Властительница Малакора, Несущая Надежду! — заговорил образ Повелителя Рун, глаза его горели, словно угли. — Поскольку тебе была дана эта руна, то на тебя возлагается и самая священная обязанность, самая главная из всех, которыми когда-либо удостаивались наследники короля Ультера. Тебе предстоит пробудить к жизни магию Неприступной Цитадели, когда настанут времена мрака и опасность нависнет над миром.

— Но как? — прошептала Грейс, глядя на светящееся изображение. — Как мне пробудить его?

Самого Повелителя Рун в зале не было — в воздухе висел лишь его бестелесный образ, созданный, видимо, много столетий тому назад. Однако слова прозвучали как осмысленный ответ на вопрос Грейс.

— Мы собственными руками создали Неприступную Цитадель и заколдовали ее, — продолжил образ Повелителя Рун. — На ее камни мы наложили чары могущества. Когда эти камни проснутся, никакое творение сил зла не сможет остаться в живых, прикоснувшись к ним. Чтобы разбудить их, нужно отдать им приказ. Цитадель обязательно узнает наследников короля Ультера. Кровь Малакора с давних пор была ключом к надежде, об этом тебе наверняка говорили отец с матерью. Да не померкнет никогда свет Сияющей Башни!

После этих слов на миг воцарилась тишина, и изображение Повелителя Рун исчезло. На полу по-прежнему лежала руна, снова принявшая прежний размер и потускневшая, как и раньше.

— Особой пользы из этих слов не извлечь! — с легким пренебрежением в голосе произнес Тарус.

— Восхитительно! — воскликнул Орагиен, как будто не услышав сказанного кейлаванским рыцарем. — Необыкновенно! Это просто чудо! Мне кажется, это произошло не только благодаря солнечному свету, но и тому, что руну держала в руках наследница короля Ультера!

Грейс наклонилась и подняла каменный диск. Он был на ощупь холодным.

— По-моему, Повелитель Рун выразился достаточно ясно, — обратилась она к Тарусу. — Разве не сказал он о том, что должны были поведать мне отец с матерью? Повелитель Рун предполагал, что мне кое-что должно быть известно.

Это не вполне соответствовало истине, потому что родители Грейс умерли, когда она была еще ребенком. Стоявший рядом Дарж вздохнул.

— В отношении кусочка камня, отмеченного надеждой, мы узнали очень мало. Однако, может быть, в словах Повелителя рун таится какая-то загадка, которую мы сумели бы разгадать, будь у нас для этого время — несколько месяцев. К сожалению, времени у нас нет.

— Мы можем еще раз увидеть эту удивительную картину? — спросил Палладус.

Увидеть ее им удалось, и неоднократно. Каждый раз, когда Грейс подносила руну к лучам солнечного света, появлялось изображение Повелителя Рун. Однако сколько бы ни прослушивала она его слова, они не становились понятнее. В них заключалось нечто такое, что ей следовало бы понять, но чего Грейс не знала.

Палладус положил ей на плечо руку.

— Ничего не бойтесь, Ваше величество. Лучше положитесь на нашу доблесть, силу и военные умения, вместо того чтобы уповать на деяния волшебников, которые давным-давно умерли. Мы станем оборонять цитадель от врага, даже если чары не разбудят ее камни.

Грейс ответила ему благодарной улыбкой, однако мысли ее были не слишком веселыми. День постепенно начал клониться к закату, а на душе у нее лежал тяжкий груз. Она действительно является наследницей правящей династии древнего королевства. Она на самом деле должна обладать знанием того, как разбудить магию Неприступной Цитадели. Вот только ей ничего об этом не известно.

Закат Грейс встретила на крепостной стене, разглядывая далекие столбы дыма. Теперь они казались даже выше, чем раньше, и излучали зеленоватое свечение. Солнце медленно опускалось за острые вершины гор. Если рассвет принес надежду, то что же принесет закат?

Услышав за спиной шлепанье босых ног по полу, Грейс обернулась. Несмотря на одолевавшие ее тяжелые мысли, она радостно улыбнулась.

— Тира! Что ты здесь делаешь?

На девочке, как обычно, было тонкое серое платье. Ноги, как всегда, босы.

— Прости меня, дорогая, но в последнее дни у меня совсем не было времени поиграть с тобой, — сказала Грейс, искренне сожалея, что редко уделяет внимание Тире. — Я так устала от того, что постоянно приходится думать о рунах и крепости. Давай сейчас вместе поужинаем, а после поищем какую-нибудь ткань для платьев твоих кукол.