Врата

— Неплохо, — отвлеченно ответила она.

— Справилась со своим отцовским комплексом?

Клара ответила: «Боб, а тебе не приходило в голову, что тебе самому стоит обратиться к помощи?»

— Забавно, что ты так говоришь. Накануне то же самое мне говорила Луиза Форхенд.

— Ничего забавного. Подумай об этом. Пока.

Когда она вышла, я опустил голову и закрыл глаза. К психоаналитику! Зачем? Мне нужна всего лишь одна счастливая находка, как у Шери...

Мне нужно только... только...

Набраться храбрости и записаться в рейс.

Но, кажется, храбрости-то у меня и не хватает.

Время уходило, или я убивал его: однажды я начал убивать время, идя в музей. Там уже установили голограмму с находкой Шери. Я заплатил за этот диск два или три раза, просто чтобы увидеть, как выглядят семнадцать миллионов пятьсот пятьдесят тысяч долларов. А выглядят они как ни на что не пригодный лом. Это когда каждую часть показывают отдельно. Среди них было с десяток маленьких молитвенных вееров. По-моему, это доказывает, что хичи даже в набор инструментов для ремонтника включали предметы искусства. А остальное могло быть чем угодно: штука, похожая на отвертку с треугольными лезвиями и гибкой ручкой; штуки, похожие на гаечные ключи, но сделанные из мягкого материала; штуки, похожие на электрические тестеры; и штуки, ни на что вообще не похожие. Демонстрируемые одна за другой, они казались случайным набором, но отлично совмещались друг с другом, а то, как они укладывались в полые углубления ящика, — вообще чудо экономии. Семнадцать миллионов пятьсот пятьдесят тысяч долларов, и если бы я остался с Шери, мог быть бы одним из держателей акций.

Или одним из трупов.

Я зашел к Кларе и побыл там недолго, но ее не было дома. Это не ее время сеансов у психотерапевта. Но, с другой стороны, я уже не знал расписания Клары. Она отыскала другого ребенка, у которого мать была занята: маленькую черную девочку лет четырех. Мать ее астрофизик, а отец экзобиолог. И я не знал, чем еще занимается Клара.

Я вернулся в свою комнату, заглянула Луиза Форхенд и вошла. «Боб, — сказала она настойчиво, — ты знаешь о большой премии за опасность?»

Я пригласил ее сесть. «Я? Нет. Не знаю». Ее бледное лицо было напряжено, почему, я не знал.

— Я подумала, может, ты что-нибудь слышал. Например, от Дэйна Мечникова. Я знаю, ты с ним близок, и видела, как он в аудитории разговаривал с Кларой.

Я не ответил, не совсем понимал, что ей нужно.

— Говорят, ожидается опасный рейс с большой научной премией. И я бы хотела на него записаться.

Я обнял ее рукой. «В чем дело, Луиза?»

— Виллу объявили погибшей. — Она заплакала. Я держал ее, давая возможность выплакаться. Я утешил бы ее, если бы знал как, но как ее можно утешить? Немного погодя я встал и начал рыться в поисках травки, оставленной Кларой несколько дней назад. Нашел, зажег и дал ей. Луиза глубоко затянулась и задержала дыхание. Потом выпустила дым. «Она умерла, Боб»; — сказала она. Теперь она не плакала и казалась успокоившейся; даже мышцы на шее и спине расслабились.

— Может, она еще вернется, Луиза.

Она покачала головой. "Нет. Корпорация объявила ее корабль пропавшим. Он еще может вернуться. Но Вилла мертва. Их последние запасы продовольствия должны были кончиться две недели назад. — Она некоторое время смотрела в пространство, потом вздохнула и приподнялась, чтобы сделать еще затяжку. — Я бы хотела, чтобы Сесс был здесь, — сказала она, откидываясь назад и потягиваясь. Я чувствовал, как у меня под рукой играют ее мышцы.

Травка начинала действовать на нее. На меня тоже. Это не дешевая травка, какая растет меж ивами. Клара купила настоящую травку у одного из парней с крейсера, эта травка растет на склонах Везувия, между рядами виноградных лоз, из которых делают вино «Лакриме Кристи». Луиза повернулась ко мне и зарылась подбородком в мою шею. «Я очень люблю свою семью, — спокойно сказала она. — Я бы хотела, чтобы нам тут повезло. Нам очень нужна удача».

| ОТНОСИТЕЛЬНО МЕТАЛЛУРГИИ

|

| В. Я слышал сообщение, что металл хичи

| анализировался Национальным бюро стандартов...

| Профессор Хеграмет. Нет, вы не слышали, Тетцу.

| В. Но это было на ПВ...

| Профессор Хеграмет. Нет. Вы видели сообщение о

| том, что Бюро стандартов дало количественную

| оценку металла хичи. Не анализ. Только описание:

| растяжимость, сопротивление на разрыв, точка

| плавления и так далее.

| В. Не понимаю разницы.

| Профессор Хеграмет. Да. Конечно, не понимаете,

| Тетцу. Мы видим, на что этот металл способен. Но

| мы не знаем, что это. Что наиболее интересного в

| металле хичи? Вы, Тери?

| В. Он светится?

| Профессор Хеграмет. Да, он светится. Испускает

| свет. Настолько яркий, что другой источник

| освещения не требуется; его приходится закрывать,

| если нужна темнота. И светится так по крайней мере

| полмиллиона лет. Откуда энергия? Бюро утверждает,

| что в металле есть постурановые элементы и,

| вероятно, они и дают излучение. Но мы не знаем,

| что это такое. Есть также что-то похожее на изотоп

| меди. Но у меди вообще нет устойчивых изотопов. До

| сих пор не было. Так что Бюро просто дает

| физические параметры этого света до восьмого или

| девятого знака. Но в сообщении не говорится,

| почему так происходит.

— Тише, милая, — сказал я, погружаясь носом в ее волосы. От волос к уху, от уха к губам, и шаг за шагом мы занялись сексом, спокойно, мягко, неторопливо. Это очень успокаивало. Луиза была очень умелой, восприимчивой, покорной. После нескольких месяцев буйных пароксизмов с Кларой это все равно что прийти домой к маме на куриный супчик. В конце она улыбнулась, поцеловала меня и отвернулась. Лежала очень тихо, даже дыхания не было слышно. И только когда рука у меня стала влажной, я понял, что она снова плачет.

— Прости, Боб, — сказала она, когда я начал успокаивать ее. — Просто нам никогда не везло. Иногда я могу жить, понимая это, а иногда просто не могу. Это один из таких плохих дней.

— Переживешь.

— Не думаю. Я больше ни во что не верю.

— Но сюда ты ведь попала? А это везение.

Она повернулась лицом ко мне, внимательно посмотрела.

Я сказал: «Миллионы людей отдали бы свое левое яичко, лишь бы попасть сюда».

Луиза медленно сказала: «Боб... — Она смолкла. Я начал говорить что-то, но она закрыла мне рот ладонью. — Боб, ты знаешь, как мы сюда попали?»