Вредная утопленница
Шрифт:
За чистым белым столом сидел невысокий полный дядечка в белоснежном халате и крахмальной шапочке. У него было круглое приветливое лицо с аккуратной щеточкой усов.
– Извините… – проговорила Надежда, остановившись на пороге. – Я, наверное, ошиблась дверью…
– Нет-нет, душечка! – ответил ей врач, широко улыбаясь. – Все правильно! Проходите, садитесь…
Надежда попятилась, приоткрыла дверь и выглянула в коридор.
В двух шагах от нее стояла Марианна Сергеевна, недовольно разглядывая какую-то компьютерную распечатку.
Надежда
– Садитесь, душечка! – повторил тот.
Не успела Надежда опуститься на стул, как врач выхватил из ящика стола легкий молоточек и ударил ее по колену. Надежда вскрикнула от неожиданности и взбрыкнула ногой. Тут же последовал удар по второму колену. По лицу врача пробежало облачко. Он спрятал молоточек обратно в стол и что-то записал на листе бумаги, затем поднял глаза на Надежду и проговорил:
– Так-так… это интересно… посмотрите на мой палец!
Надежда послушно уставилась на толстый указательный палец с квадратным желтоватым ногтем. Врач повел пальцем влево, потом вправо, и Надежда следила за ним.
– Сколько пальцев вы видите?
– Один, – ответила Надежда не задумываясь, но тут заметила, что хитрый доктор держит перед ее носом уже два пальца, растопыренных английской буквой «V».
– То есть два! – быстро поправилась она.
– Так-так… – проговорил врач, еще больше помрачнев, и еще что-то записал на своем листе. – Встаньте, душечка!
Надежда послушно встала, закрыла глаза, вытянула руки вперед, дотронулась пальцем до своего носа и сделала еще несколько бессмысленных вещей, о которых просил ее врач.
– Сядьте, душечка!
Врач что-то долго записывал, потом поднял глаза на Надежду и строго спросил:
– У вас по утрам не кружится голова?
– Да вроде нет, – честно ответила Надежда. – Ну, если только резко встать…
– Ночных кошмаров у вас не бывает?
Надежда задумалась. После непродолжительных размышлений она оживилась и проговорила:
– Вы знаете, иногда мне снится, что я опаздываю на работу, и меня не пропускает вахтерша… или что я потеряла пропуск… это самый настоящий кошмар! Причем пропуск потеряла внутри, то есть меня не могут выпустить. И вот когда я осознаю, что теперь мне придется всю жизнь оставаться в институте, ночевать на диване в кабинете директора и питаться остатками сухарей, найденных в ящиках сотрудников, я просыпаюсь в холодном поту, и сердце колотится так сильно, так сильно!
– Так-так… – Врач снова что-то записал, затем отложил ручку, сложил руки на коленях и строго проговорил: – Ну, как же так можно, душечка?
– Что вы имеете в виду? – испуганно переспросила Надежда.
– Как можно так запускать нервную систему? У вас очень серьезные проблемы с вегетативной нервной системой, и с периферической, я уж не говорю о функциональных нарушениях! Имейте в виду, душечка, многие процессы со временем становятся необратимы! Вам нужна
немедленная квалифицированная помощь, или… или я не отвечаю за последствия! Вы меня понимаете?Врач замолчал, чтобы Надежда могла вполне осознать его слова, затем его лицо посветлело, и он продолжил:
– Но не все еще потеряно, душечка! Мы вам поможем! Это наш долг, это наша работа! Лучше всего, если вы полежите недельку-другую в нашем стационаре. Мы проведем все необходимые обследования, назначим курс реабилитирующих процедур…
– Но я не знаю… – испуганно проговорила Надежда. – У меня муж… и кот… я не могу оставить их на целую неделю!
– Как вы можете так легкомысленно относиться к собственному здоровью?! – воскликнул врач. – Вы цивилизованная, современная женщина и должны понимать…
– Я подумаю, – пробормотала Надежда и выскользнула в коридор, несмотря на то что доктор что-то горячо говорил ей вслед и размахивал руками.
Марианны Сергеевны не было видно, и она двинулась вперед, размышляя о том, что сказал ей врач.
Неужели у нее действительно так плохо с нервами? Прежде она как-то не задумывалась о своей нервной системе, но после посещения этого кабинета ей стало как-то неуютно. Может быть, врач прав, и она действительно нуждается в срочной медицинской помощи?
За такими безрадостными мыслями Надежда Николаевна прошла значительную часть коридора.
В этом месте коридор делал поворот, и когда Надежда приблизилась к нему, из-за угла вышла Марианна Сергеевна. Она размахивала руками и бормотала:
– Какое безобразие! Отвратительное обслуживание! Нет, я этого так не оставлю! Они у меня еще попляшут!
Надежда попятилась и скользнула в ближайшую дверь.
За этой дверью также был медицинский кабинет.
В глубине его за столом сидела сухонькая старушка в белом халате. Увидев Надежду Николаевну, она что-то едва слышно прошептала.
– Что вы сказали? – удивленно переспросила Надежда.
– Девяносто шесть! – проговорила старушка негромко.
– Что – девяносто шесть?
– Сорок четыре!
– О чем вы?
– Деточка, не волнуйтесь! – Старушка повысила голос. – Пароход подошел к пристани.
– Какой пароход? К какой пристани?
На этот раз Надежда испугалась. Какая-то странная старушка, черт ее знает, что ей взбредет в голову!
– В шалаше шуршит шелками старый дервиш из Алжира, – проговорила старушка. – А вы присядьте, деточка!
Надежда осторожно опустилась на краешек стула.
– Левое ухо закройте! Ладошкой, ладошкой!
Надежда приложила ладонь к левому уху. Старушка снова что-то зашептала.
– Что вы шепчете? – спросила Надежда. Терпение ее подходило к концу.
Старушка покачала головой и проговорила сочувственно:
– Я надеюсь, что это излечимо!
– Да о чем вы говорите? – недоумевала Надежда.
– Теперь правое ухо закройте! Двести одиннадцать…