Вредная. Запретная. Моя

— Саша! Ты где? Дома? Сейчас приеду!

Я нажала на отбой и вместе с телефоном в руке опустилась на пол. Мобильный опять завибрировал — не успела я даже толком разреветься.

«Я сейчас приеду к тебе».

Нет, нет, только не это! Я метнулась в ванную умываться. Увидев себя в зеркале, ужаснулась.

«Не приезжай, я не открою, у меня все ок».

Снова звонок, и я со вздохом ответила. Не отстанет ведь.

— Говорю тебе, нормально все! — Мой голос едва не сорвался на рев.

— Я слышу. — Смирнов явно улыбался. — Я буду у тебя минут через пятнадцать. Съездим, проветримся…

— Нет.

Он замолчал, а я пожалела, что отказалась. Похоже, я сама не знала, чего хотела.

— Я буду ждать тебя десять минут, — наконец произнес он и отключился.

Через двадцать минут я сидела с Лешей в такси.

— Ну, куда едем? — бодро спросила я. Хорошо, что уже поздний вечер и не видно, что глаза у меня красные от слез. — Только не туда, где меня знают.

— Разумеется, — легко согласился Леша. — В Сокольники.

— Сокольники? — Я удивилась. — В лес, что ли?

— Почти.

— Меня никогда не приглашали на свидание в парк! — фыркнула я. — Оригинально.

— Это не свидание, это прогулка.

Ах ты сволочь!

Смирнов улыбнулся. Он выглядел очень довольным. И совсем не уставшим. Я сидела рядом и постоянно задавала себе вопрос, что я с ним делаю. Чем он меня так цепляет, что мне всегда хочется быть там, где находится он? Надо разобраться, что в нем особенного, и тогда сразу же меня отпустит. Леша мне нравился, но влюбляться я в него не собиралась.

В парке было немноголюдно — все-таки время позднее, — зато все освещено.

— Ты так смотришь, словно это ты приезжая, а не я. — Леша протянул мне мороженое. — Давно здесь не была?

— Я не просила мороженое, ешь сам. В детстве с родителями была. Я мало что помню. Я, знаешь ли, не фанат парков.

Я поежилась, хотя воздух был теплый. Смирнов отреагировал мгновенно и накинул мне на плечи свой пиджак. На удивление уютный, и я решила не возникать — укуталась в него и двинулась дальше по мощеной дорожке.

— Неспешные прогулки успокаивают нервы, — негромко проговорил Леша и добавил: — Что у тебя случилось, Саша?

Я молчала. Хотелось нахамить, чтобы отрезать все его попытки влезть ко мне в душу. Я боялась выглядеть жалкой перед ним и обычной глупой курицей, как эти телки в его отделе. Если он узнает правду и разочаруется во мне, я этого не вынесу.

— Саш…

— Все плохо! Просто отвратительно! Не трогай меня!

Леша попытался обнять меня, но я увернулась. Села на ближайшую скамейку и спрятала лицо в ладонях. Не хотела реветь при нем, но ничего поделать с собой я не смогла.

Почувствовала, что он присел на корточки, положил ладони мне на колени.

— Рассказывай. Мы все разрулим.

От его слов хотелось засмеяться. Что разрулим?! Кто разрулит? Он, что ли?

— Ты не понимаешь! Ничего уже не разрулить! Меня кинули и кинули так жестко, что я не понимаю, как дальше жить. И каждый день, понимаешь, каждый день на меня падает какая-то хрень! Я про папу даже не говорю. Я про себя! Вчера машину разбила, а сегодня… Артур, ну бывший мой…

Я запнулась, потому что вдруг увидела себя как бы со стороны — сидела и жаловалась на жизнь. И кому? Тому, кто вряд ли поймет, с какой высоты я грохнулась.

— Сахар Медович? — невинным тоном поинтересовался Леша, вызвав у меня взрыв хохота.

Едва отдышавшись, я вывалила Смирнову все: и про кольцо, и про то, что Аракчеев предлагал мне стать его любовницей и даже про то, что он кинул меня с деньгами папы.

— Короче, я продала это гребаное кольцо, но за копейки, как какая-то нищебродка. Но главное, у меня никого нет. Я одна осталась.

Смирнов молчал, а я боялась смотреть на него. Наверное, не надо было все это рассказывать, но я устала притворяться.

Леша взял меня за руки, и я вздрогнула. Его ладони оказались сухими и очень теплыми. Он поднялся с корточек и потянул меня за собой.

— У тебя есть ты сама, Саш, — тихо проговорил Смирнов. — Поверь мне, это очень много, намного больше, чем можно подумать. Ты себе цены не знаешь.

Мне было отрадно слышать такие слова, хотя я и понимала, что это всего лишь слова.

— Продолжай, — то ли попросила, то ли потребовала я. И положила голову на плечо Смирнову. — Говори, какая я чудесная и замечательная.

Он тихо засмеялся, а у меня в груди словно солнце из-за туч вышло — так хорошо сразу стало. Я обняла Лешу за пояс, прикрыла глаза и приготовилась слушать.

— Ты не оставляешь людей равнодушными, Саша. Ты не просто очень красивая, в тебе много харизмы, обаяния, ты умеешь располагать к себе людей. Если, конечно, хочешь этого, как с Лоренцо получилось. У тебя талант к коммуникациям, ты можешь очень многого добиться в жизни, намного больше, чем если бы стала просто женой Аракчеева.

— Такое ощущение, что ты о какой-то незнакомке говоришь, — фыркнула я. — Но приятно. Продолжай!

Леша сильнее прижал меня к себе — как будто забирал напряжение из моего тела. Я повисла на нем, слушая его успокаивающую речь. Так бы и задремала в его объятиях, но парк закрывался — пришлось уходить.

Смирнов вызвал такси. Я была уверена, что он предложит поехать к нему, и уже обдумывала свой ответ, но нет — через полчаса я прощалась с Лешей, стоя перед своим домом.

— До завтра! — Он взял в ладони мое лицо и нежно поцеловал в губы. — Спокойной ночи!

— Не свались со своего дивана, когда я тебе ночью буду сниться, Смирнов! — Я шутливо щелкнула его по носу. — Спасибо за прогулку. Пока!

Влетела в квартиру и, не раздеваясь, рухнула на кровать. Впервые за последние недели я спала как убитая.

На экране моего рабочего компа высветилось очередное письмо от замши. Четвертое за сегодня и десятое за последние три дня. Ведьма контролировала каждый мой шаг! Еще и пушила* при каждой возможности. Откуда мне знать, что делать, если груз на таможне застрял?!

Вообще, здесь было не так уж и стремно. Офис стильный, чай-кофе-вкусняшки, работает кондей, чисто и уютно. Даже в «аквариуме», то есть в опенспейсе, я ощущала себя вполне комфортно. На меня никто не нападал, все здоровались, но в глаза не смотрели, лишних вопросов не задавали. Меня это устраивало. И главное — зарплата! Слава богам, она должна быть уже скоро! Денег осталось пятнадцать штук. А я вообще ни на что не трачу! Маникюр пришлось самой себе делать! Стремно!