Вредные игрушки

Мужчины похватали удочки.

– А на что ловить?
– раздался задумчивый голос. Это спросил осторожный бизнесмен, который даже тут все время озирался, будто ждал нападения диких зверей или индейцев.

– Как на что!
– взревел наш самозваный командир в шортах.
– На хлеб! Отличная приманка! Для любой рыбы. А их тут - семьдесят пять!

– А где он?
– робко спросил тот же голос.
– Хлеб…

Алешка хихикнул. Мы взяли по удочке и по-шли на другой конец острова, где зеленели негустые камыши.

Намяли как следует хлеб, наживили и забросили удочки…

Волга - хорошая река. Через полчаса мы уже устали. Нанизали на ветку рыбу и потащили ее в лагерь. В надежде, что там уже стоят палатки и пылает между ними приветливый костер.

Палатки стояли - криво, в складках и морщинах. Костром и не пахло. Даже дров не было.

– Ура!
– закричали Шорты, когда нас увидели.
– Есть рыба!

– Теперь ее надо почистить!
– сказал осторожный голос.

– И сварить, - прибавил женский голос.

– Дров нет, - сообщил дядя Вова и хлебнул из горлышка.

– Один песок кругом, - вздохнул наш предводитель.

Мы с Алешкой опять переглянулись: похоже, нам придется кормить этих «робинзонов».

– И обогревать у костра, - шепотом подхватил эту мысль Алешка.
– И сказочки им на ночь рассказывать.

– Чтоб крепче спали, - хмыкнул я.

Ладно уж, мы с Алешкой - опытные бродяги, в беде эту компанию не оставим. Когда мы путешествовали с папой по диким берегам Белого моря, мы многому научились: разжигать костер одной спичкой в любую погоду, устраивать теплый ночлег в лесу, добывать пищу в воде и на суше и вообще всему, что должен уметь человек, попавший в «необитаемые условия».

И я сказал предводителю в шортах:

– Наберите воды в ведро. Почистите рыбу. Дрова сейчас будут.

И мы пошли на верхний конец острова, куда наверняка течение выбрасывает всякий плавник. Набрали дров посуше, вернулись в лагерь. Женщины уже почистили рыбу. А над пустым ведром задумчиво чесал затылок наш командир.

Ну и мужчины у нас в команде! Один только бутылку сосет, другой только «ура» кричит, третий все время озирается.

– А где воду-то брать?
– спросил нас командир.

Алешка даже не хихикнул, а спокойно и деловито сказал:

– Пойдемте, я покажу. Берите ведро.

И повел этого большого дядю в маленьких штанах на самый берег реки Волги. Они долго шли - шагов двадцать примерно.

– Вот, - сказал Алеша и повел рукой.
– Хватит?

Когда мы сварили уху и разлили ее всем по мискам, Вова с бутылкой крякнул:

– Это да! Под такую уху… - и снова вытащил свою неиссякаемую емкость.

– Поделились бы, - завистливо вздохнули Шорты.

И тут же к бутылке потянулись мужские кружки.

Кряхтя от жадности, человек с бутылкой налил всем желающим, даже женщинам.

И все стали хлебать уху, похваливать и просить добавки. Жизнь на необитаемом острове налаживалась.

После ухи наши островитяне развалились вокруг костра и стали петь песни. В основном как издалека и долго течет река Волга. А потом разом поднялись и пошли на берег - «свои ладони в Волгу опустить». Этим они не ограничились и устроили купание.

За это время мы с Алешкой навели порядок в лагере, поставили как следует палатки, уложили в них спальники. Алешка даже написал угольком на входе в зеленую палатку букву М, а на розовой - букву Ж. Чем привел в остолбенение вернувшихся купальщиков.

– Это как понять?
– строго спросили Шорты.

– Это просто понять, - пояснил я.
– В этой палатке будут ночевать мужчины, а в этой - женщины. А вы что подумали?

Нам командир не сказал, что он подумал. По-моему, он вообще думать не умел. Забрался в палатку, застегнулся в спальник и захрапел так, что ему стали отвечать гудками далекие пароходы.

Да, жизнь налаживалась…

К вечеру все опять проголодались и посмотрели на нас с Алешкой: а что мы будем кушать? Поваров себе нашли, кормильщиков.

Но мы не стали выпендриваться и поставили перед ними целое ведро отваренных ракушек. Когда мы путешествовали на Белом море, папа научил нас отваривать в морской воде мидий, это было очень вкусно. Правда, мидий здесь не было, да и морской воды, но мы подумали, что речные ракушки тоже обладают съедобностью, а морскую воду можно получить, побольше вбухав соли в речную.

Все островитяне недоверчиво стукнулись лбами над ведром. Мнения разделились.

– Я не буду есть эту гадость, - сказала Дама с мизинчиком.
– Лучше похудею от голода.

Куда уж ей худеть!

– Я тоже, - присоединился к ней осторожный господин.

– Деликатес!
– сказала другая дама, жадно дыша над парящим ведром.

А мудрее всех поступил человек с пустой бутылкой. Он начал хватать ракушки, перчить их и есть, причмокивая и приговаривая:

– Такая закусь даром пропадает. Ребята, а самогон вы не умеете наладить, а? Я б вам помог.

В конце концов ведро опустошили до дна. Посидели у костра и разбрелись по палаткам. Делать им все равно было нечего. Да они и ничего не умели делать. Кроме денег. Но здесь за деньги ничего не купишь, даже дров.

Мы с Алешкой их натаскали еще, в запас, чтобы утром за ними не бегать, и пошли на берег, посидеть вечернюю зорьку. Чтобы утром подать неумехам завтрак.

Солнце садилось за далекий берег, окрашивая небо в алый цвет. Было очень тихо, даже не плескалась волна. Катилась Волга в свои дали. Даже чайки разлетелись на ночлег.

Постепенно стемнело. Показались вдали огоньки какого-то судна, послышалось бурчание его двигателей. Оно прошло мимо нас, и с палубы донеслись музыка, смех и всякие возгласы.

Мы взяли ведро с наловленной рыбой и пошли спать.

А на Волгу пал густой туман…

Встали мы раньше всех, выбрались из сонной храпучей палатки на солнышко, сбегали умыться, заодно и искупались. А потом раздули костер, пожарили рыбу и заварили чай.

За завтраком Дама с пальчиком подозрительно спросила:

– А на каком масле вы пожарили рыбу? Я употребляю только растительное, мне надо худеть.

– На водном, - буркнул Алешка.

– Это другое дело, - обрадовалась дама и, отставив послушный пальчик, взяла самый большой кусок.