Времена огня и погибели
Шрифт:
Глава десятая
Эдварду Фэринтайну давно не приходилось так нерадостно, как сейчас. Минувшие дни он провел в тревожных раздумиях о жене, в бесплодных попытках достучаться магией до ее разума. Потоки силы бушевали, искрились, норовили вырваться из рук. На каждом привале, за завтраком и ужином, верхом на коне и лежа в походной постели перед сном, и в самих путаных снах тоже — всюду король Эринланда пытался разыскать Кэран Кэйвен. Воскрешал в памяти ее бледное лицо, гордый профиль, волосы цвета закатного пламени. Призывал, кричал, умолял.
Страх сжимал сердце, давил и не отпускал. Брак двоих чародеев никогда не был простым. Начавшись со смертного поединка, он и после нередко напоминал бой. Однако свою своевольную жену последний из Фэринтайнов любил, несмотря на все ссоры, что нередко случались меж ними. Меньше всего он желал ей зла, меньше всего хотел ее потерять.
Восемь лет брака так и не принесли Эдварду и Кэран ребенка. Лорд Вращающегося Замка хорошо понимал, в чем причина этого. Повинна была больная древняя кровь, струившаяся в его жилах. Фэйри живут дольше обычных смертных, не подвержены многим болезням, выносливей и сильнее — однако и дети приходят к ним редко. Даже будучи полукровкой, Эдвард нес в себе многое из наследия предков. В тридцать два года он выглядел на двадцать с небольшим, и знал, что в пятьдесят с лишним покажется окружающим тридцатилетним. Фэринтайн никогда почти ничем не болел, а его реакция была молниеносной и делала его одним из лучших бойцов в смертных землях.
Однако, вполне вероятно, Эдвард был бесплоден, точно также, как и его покойный кузен Хендрик. Ведь тот так и не обзавелся наследником, пока был жив — ни от Кэмерон, ни от многочисленных любовниц. Много жарких ночей провели лорд Вращающегося Замка и Повелительница чар вместе. Последняя из них совсем случилась совсем недавно, в городе Эленгир на пути к Тимлейну. Однако Кэран до сих пор не понесла.
А теперь она пропала, не отвечает на попытки связаться и бог весть, что тому виной.
Кэмерон пыталась успокоить старого друга. Жена Хендрика давно стала для Фэринтайна не просто давним боевым товарищем, но и человеком, кому он мог выговориться в редкие моменты сомнений и слабостей.
— Больше всего я боюсь, что Кэран мертва, — признался ей Эдвард два дня назад, перед ночевкой, когда утомленное войско встало на стоянку в поле. — Иначе с чего бы ей не отвечать на мои призывы?
— С тысячи причин, — огрызнулась Кэмерон. — Сейчас ты больше накручиваешь себя, чем думаешь о деле. Ты чародей, вам лучше знать, почему подобное происходит. Но ты сам сказал, она может быть истощена. Или опасаться слежки. Если щенок Ретвальдов стал Темным Владыкой, кто знает, как скоро он наловчится читать чужие мысли, и попробует перехватить вашу беседу? Возможно, твоя супруга боится себя выдать. Они умеют создавать порталы. Отследят ее — и тут же пожалуют в гости.
— Кэран никогда не была склоннна к такой осторожности. Она безрассудна, ты знаешь.
— Была, когда стремилась перерезать тебе глотку. Девочка изменилась и повзрослела, если кто не заметил. Немного рассудительности в ее годы будет полезно. И ты не казни себя попусту. Доберемся до этой крепости, к которой едем, отдохнем и решим еще раз, на свежую голову. Сейчас ты только попусту себя изведешь.
Эдвард опустил голову, призная правоту вдовствующей королевы.
— А что у тебя с Артуром? — спросил он, желая перевести разговор.
Тут слегка замялась уже Кэмерон.
— Хороший мальчик, — буркнула она наконец. — Высокомерный иногда до одури, так и хочется порой отвесить ему оплеуху. На днях он неслабо меня разозлил. Все же, думаю, я его прощу. Сердце у него доброе, хотя видно, что он немного избалован. Может быть, с возрастом это пройдет, особенно если будет, кому за ним присмотреть.
— Ты присмотришь?
— Я еще не решила. Посмотрим, как он будет себя вести, — на щеках Кэмерон вспыхнул обычно несвойственный ей румянец.
И вот Эдвард Фэринтайн, лорд Вращающегося Замка и герцог Таэрверн, король всего
зеленого Эринланда, ехал бок о бок с герцогом Артуром Айтверном, повелителем Старого Эрина, на очередную в своей жизни битву. Не первую в своей жизни, и даже не десятую. Война находила наследника Повелителей Холмов всюду, куда бы он ни направлялся. Нашла и тут, хотя граф Свон выразился верно — эринландская делегация ехала присутствовать на торжественной коронации, а не сражаться.Герцог Запада приказал выстроить конницу, и та стальной рекой влилась на главную улицу покинутого предместья. Рыцари ехали, построившись в шесть рядов и выставив перед собой копья. Двумя соседними переулками следовала пехота. Первая ее линия ощетинилась пиками. Алебардисты шли во вторых и третьих рядах, дальше следовали мечники. Стрелки держались в аръергарде — в суматохе городского боя толк от них будет, только когда удастся прорваться вовнутрь и завладеть хоть какими-то позициями.
Солдаты были предупреждены заранее, что будет применяться магия. Не всем из них это понравилось. Фэринтайн читал в их глазах недоверие, но к подобному он уже за многие годы привык. Рожденный с клеймом нелюди, он часто еще дома сталкивался с чужим страхом.
Данкан Тарвел остался во временной ставке, сославшись, что годы его не те. Последовал его примеру и Клифф Рэдгар, сказав, что от отсутствия одной его персоны положение на поле боя все равно не изменится. Видно было, что гарландский монарх чурается колдовства и со скепсисом относится к дерзкому плану. Зато поехала вместе со всеми, во главе конницы, Кэмерон Грейдан. Эдвард привык, что вдова Хендрика не чурается битвы. Таков уж был ее нрав, и бессмысленно ей было в этом препятствовать.
Конница и пехота встретились на широкой утоптанной площадке, раскинувшейся напротив городских ворот. Защитники Райгерна уже ожидали незваных гостей. Стоило воинам Айтверна выдвинуться из переулков, как со стен в них тут же градом полетели стрелы. На этот счет Эдвард был готов. Он моментально сформировал перед собой и товарищами энергетический щит, вспыхнувший в воздухе серебряным маревом. Выпущенные стрелы замедлили свой полет, войдя в искривленное магией пространство, и через пару секунд упали оземь.
Впрочем, поставить защиту Фэринтайн смог только перед центральной колонной войска. Он экономил силу для последующей атаки, и потому не стал прикрывать фланги. Воины там подняли щиты, но не всех это спасло. Кто-то рухнул оземь с криком, раненый или убитый. Эдвард тут же опять обратился к силе, что наполняла его существо, проникая в каждую клетку плоти. Сплел чары, вложив в них немалую мощь, и швырнул перед собой. Поток синего пламени прожег воздух. Ударил в ворота, сотряс их.
Фэринтайн атаковал вновь — чистой неограненной энергией, формируя незримый кулак. Наука, почерпнутая из уроков Кэран и воспоминаний далеких предков, пришлась впору. Городские ворота — высокие, тяжелые, окованные железом — сорвало с петель начисто, изломало и сокрушило. Покореженные створки упали, придавив некоторых из стоявших за них защитников. Прочие, никак не ожидавшие подобного, попятились. Было видно, как они, стоявшие в открытой теперь арке прохода, обнажают мечи и поднимают тяжелые топоры.
Артур Айтверн тоже выхватил клинок, устремляя острием к небесам:
— Вперед! — заорал он во всю глотку. — За Иберлен и род человеческий!
Конница бросилась в атаку. Сверху снова стреляли, и некоторые из всадников рухнули на скаку. Прочих это никак не смутило — слишком разгорячены они были первыми мгновениями боя. Рыцари во весь опор влетели под высокие гранитные своды. Копья вонзались в пехотинцев противника, находили горячую плоть. Хлынула во все стороны кровь, первые ряды обороняющихся смело начисто. Ржали и били копытами кони. Не ожидавшие столь яростного напора, солдаты райгернского гарнизона пятились. Десятки из них пали замертво в первую же минуту схватки. Атакующие высвобождали копья и тут же наносили ими новый удар, едва завидев противника.