Времена сновидений. Книга 2. Посвященные существами сновидений

5 декабря 1902 года Фекла пришла из церкви после обедни и почувствовала слабость и необычайную сонливость. Она хотела прилечь, но, не успев снять чулок с одной ноги, уснула. При этом тело ее начало вздрагивать и передергиваться, как от сильного испуга, а из глаз потекли слезы. Временами она замирала, так что едва можно было уловить дыхание, а по всему лицу и на конечностях выступал пот. В три часа дня положение Феклы изменилось. Подергивания членов продолжались, но она начала улыбаться и трижды произнесла: «Господи». Через какое-то время она сделала хватательное движение руками, как будто хотела что-то поймать, и громко сказала на всю келью: «Царица Ты Небесная!» После этого лежала тихо, улыбаясь. Вызванный к ней под вечер монахинями фельдшер отметил, что пульс нормальный, и попробовал открыть ей веко, чтобы разбудить, но оно не поднималось. Ничего не сделал и нашатырный спирт. Так ее и оставили. В 6 часов следующего утра Фекла еще раз упомянула имя Господа и проснулась, проспав непрерывно двадцать с половиной часов.

Рассказ послушницы Феклы [24]

Когда я уснула, вижу – идет ко мне моя родная сестра Пелагея, умершая тринадцать лет тому назад в чахотке, шестнадцати лет от роду, девушка. На голове у нее был венчик, платье белое; и сказала она мне с улыбкой: «Пойдем со мной». И я пошла с ней.

Шли мы полем прямо и пришли к такому темному месту, что и сказать трудно, а по ту и по другую сторону – рвы: в один из них иноки падали, а в другой выходили.

24

Чудесное сновидение, виденное послушницей Тихвинского Введенского монастыря 5 декабря 1902 года. СПб., 1911.

Тут сестра моя скрылась, а ко мне явились два юноши, светлые, красивые, такие, каких у нас и нет, и сказали они мне: «Пойдем».

Тут я спросила их, за что эти иноки падают в ров.

Юноши ответили мне: «За свою нерадивую жизнь в монастыре; они падают и встают опять, потому что нет теперь на земле наставников и руководителей, и спасаться будут только одними болезнями и скорбями».

Один из юношей скрылся, а другой остался со мной и сказал мне: «Бодрствуй и крестись [25] , и пойдем со мной вперед».

25

«Бодрствуй и крестись» – очень важное замечание, призыв к сохранению осознанности, далее выделенный мною в тексте.

Взял меня крепко за руку, и мы пошли.

Место было темное, тесное, шел он очень скоро, так что я с трудом поспевала за ним.

Вдруг явились страшилища [26] ; в руках у них была большая хартия [27] , вся исписанная словами. Они поднесли ее к моим глазам, и я тут увидела все свои грехи, от юности записанные.

В это время опять явился другой юноша, и я увидела у него крылья и догадалась, что это был Ангел-хранитель. Он строгим голосом сказал: «Не смейте сегодня устрашать эту душу, она причастница, и не показывайтесь впереди нас».

26

Фекла называла страшилищами демонов.

27

Хартия – здесь: бумага, грамота.

Тут я увидела, что хартия сделалась совершенно чистая, грехи мои все изгладились и страшилища скрылись.

Тогда я с первым юношей пошла вперед, Ангел же хранитель скрылся. Путь был очень тесный, так что я с большим трудом шла боком за своим путеводителем по темной лестнице, на которой страшилища, хотя и являлись, но не ловили меня.

Мы с юношей подошли к большим печам, их было три; около печи были страшилища, они бегали с крюками, а в печах на решетках были точно дрова, которые горели, а страшилища вытаскивали их из печей, точно головни, и колотили их молотом.

Вдруг из головни делался человек и с сильным ревом бросался опять в печь; тут я очень устрашилась, боялась, что попаду туда же, но юноша улыбнулся и сказал мне: «Крестись, и пойдем дальше».

Рис. 1.8. «Вдруг явились страшилища; в руках у них была большая хартия».

Когда мы отошли, я спросила у него, за что эти люди посажены в эти страшные печи?

Юноша ответил мне: «Сюда попадают все христиане, которые только по имени были христианами, а дела творили неподобные: не почитали праздники, бранились скверными словами, пировали рано утром». «Бодрствуй и крестись», – сказал мне юноша, и мы пошли дальше.

Пришли мы к очень темному месту, тут я увидела две высокие лестницы, демонов на них было очень много; по одну сторону этих лестниц была пропасть, по другую – большой чан, наполненный кипящей смолой; в этот чан бросали человека, который очень стонал, а кругом чана было много народа.

Я спросила у юноши, за что же этих людей бросают в чан.

Он мне ответил: «За зло и за гордость, этот бескорыстный грех [28] ; а в пропасть – за клевету и осуждение».

28

Так во всех вариантах текста.

Дальше мы пошли тем же путем и пришли к храмине, у которой не было потолка, а из этой храмины был слышен сильный крик и визг.

Когда мы вошли в нее, то я увидела множество людей: одни из них были одеты очень худо, другие – совсем голые – сидели друг к другу спинами, как бы не видя друг друга.

Вдруг эта храмина заколыхалась, заклокотала, и я спросила у юноши, отчего это.

Юноша ответил мне: «Сейчас сюда прибыла грешная душа».

А на мой вопрос, почему эти люди сидят и не видят один другого, юноша ответил: «Эти люди жили на земле беспечно, не было за ними ни худого, ни хорошего, им нет теперь поминовения: потому и здесь не видят ни муки, ни отрады. Поминовением их можно было бы искупить, но поминать-то их некому».

Из храмины мы вышли и опять шли таким же узким путем, и я услышала еще издали шум и визг.

Когда мы опять подошли к такой же храмине, увидели, что в ней было очень много народа: все сидели, наклонив головы на грудь.

Здесь юноша оставил меня, и я испугалась, когда увидела страшилищ, которые стали меня стращать; своими длинными руками они хотели меня схватить и сбросить на весы, которые стояли посреди храмины и на которых взвешивали добрые и худые дела; я очень испугалась, вся затряслась.

Вдруг я увидела, что явился Ангел-хранитель и принес мой платочек, который я когда-то дала нищему, бросил его на весы, и платочек перетянул все мои худые дела. Я обрадовалась и вышла из храмины; Ангел же хранитель опять скрылся; ко мне явился опять юноша, и мы с ним пошли дальше, но он шел так быстро, что я не успевала за ним и изнемогала от усталости.

Юноша ободрял меня и говорил: «Крестись и бодрствуй». Я крестилась, и мне становилось легче.

Мы опять подошли к храмине, около которой был смрад и визг.

В этой храмине я увидела женщину, которая сидела посреди, платье на ней было все в кровавых пятнах, на голове, точно венец, обвилась медяница, и было много разных червей; вокруг шеи тоже обвилась змея и пастью своей впивалась ей в губы, а хвостом хлопала по ушам; другая большая змея обвилась вокруг ног и пастью доставала до груди и впивалась в нее [29] ; женщина манила меня рукой и просила помочь ей.

29

Традиционный образ Вавилонской блудницы.