Времена выбирают

– Была ещё одна идея, – сказал Андрей.

– Ещё одна? И какая же?

– Он считает, что всё зависит от руководителей страны. То есть не так – это все так считают, а он, наоборот, в этом сомневается. Вот он и решил проверить – может ли отдельно взятый человек повлиять на исторические процессы? То есть саму идею высказал Алексей Ковалёв, старший лейтенант, а Арнольд Оскарович за неё ухватился.

– И что за идея?

– Поместить одного и того же человека в разные исторические условия, и проверить, изменятся ли эти условия. Или же, наоборот, изменится поведение самого человека в соответствии с этими условиями.

– Погоди, так речь идёт обо мне? – вдруг сообразила Мария.

– Этот эксперимент задумывался многоплановым, – уклонился от прямого ответа Андрей. – С одной стороны – уточнение знаний о будущем страны с целью возможной коррекции принимаемых на самом верху решений. Другой аспект – проверка именно этой теории: что изменится – окружающая среда или сам человек?

– То есть я всё-таки подопытная крыса? – голос у Марии звенел от возмущения. – Ну и какие результаты получились в первом опыте?

– Я читал комментарии к твоему отчёту о первом перемещении во времени, – Андрей говорил с такими академическими интонациями, как будто сдавал курсовую работу. – Там анализировался твой психологический портрет до перемещения, и потом сравнивался с твоим поведением там, в 43-м. Ты характеризовалась как общительная, решительная, инициативная. Ты ведь освобождённый секретарь комсомольской организации. И когда в 43-м ты стала командиром зенитного орудия, эти твои качества очень пригодились.

– И что это значит? – недовольно спросила Мария.

– В отчёте делался вывод, что твои личные качества были востребованы временем в соответствии со спецификой.

– Ну хорошо, а сейчас, в 93-м, чем я должна командовать? Зенитных орудий тут нет, комсомол и коммунистическую партию разогнали. Ну?!

– Я не могу сказать, – потупился Андрей. – Но ведь эксперимент ещё не окончился.

– Ну хорошо – вот стану я каким-нибудь бизнесменом, буду торговать шматьём на рынке. И какой вывод из этого сможет сделать Арнольд Оскарович, или как его там?!

– Вывод очень простой – исторические предпосылки первичны, человеческие качества вторичны. Если есть исторические предпосылки – то найдётся и личность, нет исторических предпосылок – личность будет заниматься чем-нибудь другим.

– А как-то попроще объяснить сможешь? – недовольным тоном попросила Мария.

– Попробую, – кивнул Андрей. – Если бы история зависела от личности – ты бы сейчас создала комсомольскую организацию и возглавила её. Если появление личности зависит от исторических предпосылок – то ты не востребована, а сейчас на виду какой-нибудь жулик-бизнесмен, условно назовём его Борис Абрамович. То есть подтверждается тезис марксистко-ленинской теории о роли личности в истории.

– Ну раз я не востребована, то пусть твой Борис Абрамович историю и делает! – обиделась Мария. – Стоило весь этот огород городить, достаточно было бы прочитать учебник марксизма-ленинизма!

– На самом деле это имеет далеко идущий смысл. Довольно часто встречается тезис о том, что не будь Горбачёва или Ельцина, и Советский Союз существовал бы и дальше, то есть идеалистический тезис, что одна личность делает историю. А теперь получается, что Арнольд Оскарович опытным путём доказал, что кого бы не поставили на место Горбачёва двадцать пять лет назад – с исторической точки зрения ничего не изменится, всё равно из этого человека получится последний президент СССР.

– То есть, перефразируя фильм про Терминатора, есть судьба и будущее предопределено?

– Мне больше нравится формулировка из марксизма-ленинизма, – деликатно ответил Андрей.

– А я, как подопытная крыса, это подтвердила, – сердито подвела итог Мария.

– Давай сегодня немного отдохнём, – попытался сменить тему Андрей. – Съездим в Москву, погуляем. Всё-таки воскресенье, да и погода хорошая.

5

В этот день началось бабье лето. Днём было тепло, и гулять по осенней Москве было одно удовольствие. Они зашли в кооперативное кафе, съели по пирожному. Больше ничего заказывать не стали – кооперативные цены кусаются.

– Пойдём, поглядим на Верховный Совет, – предложила Мария. – А то целыми днями по телевизору только о нём и говорят. Что там хоть на самом деле творится?

Когда они вышли на Краснопресненскую набережную, то увидели возбуждённую толпу на площади перед Белым домом.

– Что случилось? – спросила Мария.

– Прорвали блокаду Верховного Совета! – ответили сразу несколько человек. – Милиция и военные на нашей стороне! Сейчас мэрию брать будем!

Со стороны дома-книжки бывшего здания СЭВ раздавались автоматные очереди.

– Это ОМОН по народу стреляет! – объяснил пробегающий мимо мужчина с алюминиевым милицейским щитом. – Ну сейчас мы им покажем!

С той стороны послышался рёв автомобильного двигателя и звон битого стекла, стрельба усилилась. Но народ не торопился расходиться. Эта энергетика передалась и Марии.

– Вы откуда? – спросил её какой-то мужчина, и, не дожидаясь ответа, принялся объяснять. – Я сам из Минска, специально приехал поддержать Верховный Совет. Ельцин за деньги Запада специально развалил страну, вместе с Кравчуком и нашим Шушкевичем. Надо их арестовать, и восстановить Советский Союз!

Стрельба со стороны здания СЭВ стихла.

– Выводят! – пронеслось по толпе. Мария стала пробираться ближе, Андрей послушно шёл следом. Из разбитых дверей через коридор в толпе гуськом выходили растерянные милиционеры.

– Назад! Не трогайте их! Мы будем их судить! – пытались остановить агрессивную толпу молодые ребята с автоматами. На козырёк над дверями вышел пожилой военный в полевой форме, его окружало несколько крепких ребят с автоматами.

– Генерал, генерал! – пронеслось по толпе.

Генерал взял микрофон и поставленным голосом начал говорить. Динамики разносили его слова на всю площадь.

– Два года ельцинских реформ опустили всех честных тружеников на дно социальной жизни и возвели на пьедестал спекулянтов и аферистов. Большинство людей искренне верили, что демократически избранные президент и парламент, сваливший коммуниста-трепача Михаила Горбачева, изменят жизнь к лучшему. Но случилось иначе. 2 января 1992 года грянула «шоковая терапия» Егора Гайдара. В считанные дни население стало нищим, сбережения превратились в пыль, зарплаты, пенсии и пособия обесценились. Заводы и колхозы либо встали, либо не могут платить работникам. Началось время бартера и криминального бизнеса. Полстраны челночит, таская на себе товары из-за границы; офицеры стреляются из-за того, что им нечем кормить детей; а работяги и пенсионеры месяцами ждут зарплату. И тут началась ваучерная приватизация по Чубайсу. Обобранному населению раздали бумажки с правом на долю собственности госпредприятий. И сразу подставные лица от чиновничества и криминала кинулись их скупать за бесценок. Люди «фантики» продавали, так как боялись и вовсе остаться ни с чем. Жизнь стала еще тяжелее. Такого количества беспризорных, голодных детей Россия не видела даже в войну. Расцвела проституция, в том числе детская.