Времена забытых лет

– Полно тебе Митя, не порти аппетит, – добродушно ответил князь, – проходите, люди добрые, расскажите, откуда вы к нам.

Несмотря на добродушные нотки в голосе, Иван Иванович внимательно, оценивающе глядел на гостей. Монахи вошли в горницу и встали возле дверей в нерешительности.

Слово взял старший монах:

– Мы, воевода-батюшка, издалека идем, из Новгорода. Шли сначала по московским землям, потом по ярославским, теперь у тебя. В ярославских лесах напали на нас люди лихие, все грамоты позабирали, деньги, коней, одежду, все, что с нами только и удалось унесть. Да и не монахи мы вовсе, в монашеском одеянии спокойнее в наше время ходить. А главное, князь Пожарский весть тебе важную просил передать.

Князь никак не прореагировал на эти слова, чем немало смутил гостей, те между собой недоуменно переглянулись.

– Какую весть? – как бы между делом, откусывая от жирного куска гусятины, спросил воевода.

– А ты, воевода-батюшка, накормил бы, напоил бы сперва, а то мы уже дней десять сытно не кушали, – заискивающе сказал монах, что моложе.

– А сейчас никто сытно не кушает, времена не те, – облизывая жирные пальцы ответил воевода. – Бог с вами, садитесь, чем богаты, как говорится, – он внимательно посмотрел на Митьку, что означало – будь наготове.

Гости молча присели на лавку с краю стола. Митя крикнул Федота, и тот принес миски, ложки и кружки под медовуху. Митька встал позади монахов, чтобы можно было наблюдать за ними и внимательно следить за выражением лица князя.

– Как величать вас? – поинтересовался воевода.

– Меня Никола, я торговый человек в прошлом.

– А меня Андрей, я раньше врачевал.

Гости с жадностью уплетали яйца с хлебом, закусывая луком и огурцом. Видно было, что они с аппетитом посматривали на гуся, но не решались спросить. В то же время, князь уже увлеченно следил за ними и внимательно слушал.

Николай порылся в кармане под рясой и достал непонятный блестящий предмет, умещавшийся у него в ладони.

– Спасибо тебе, князь, за угощение и приют. Прими и от нас небольшой подарок, огниво заморское, – и протянул предмет князю. Иван Иванович с любопытством покрутил в руках диковинную штуку и с растерянным видом посмотрел на гостей.

– Вот тут есть кнопка специальная, если ее нажать, то появляется огонь, – и Николай продемонстрировал работу газовой зажигалки.

Князь и Митька одновременно удивленно охнули. Иван Иванович сам попробовал прижать пальцем и даже потрогал на ощупь пламя, оно обжигало руку. Видно было, что подарок пришелся по душе воеводе.

– Так что там, князь Пожарский молвил? – теперь уже добродушно, но без особого интереса спросил Одоевский.

Поставив недопитую кружку медовухи, Николай с серьезным видом сказал:

– К Вологде двигаются отряды литовских и польских разбойников, грядет великое разорение, Вологда обречена.

– И эти туда же! Мало мне Галактиона, ну ему хоть церковь надо, а вам, что с того? – раздраженно воскликнул князь.

– Сегодня ночью все случится, князь, времени мало, надо всех под ружье ставить, кого можно. Мир и покой кончится на земле вологодской, – подхватил Андрей.

– С весны уже сказание это ходит в народе, да стоит Вологда! – стукнув по столу кулаком, грубо ответил воевода. Митька заволновался, видно было, что Одоевский разозлился. Надо было срочно разрядить обстановку, но слово взял Андрей.

– Это не пустая брехня, князь. Что сделать, чтобы ты поверил?

– Дождаться утра, как проснемся, велю выпороть вас и из Вологды прогнать. А покуда, переночуете у нас в тюрьме, Лука!… – Дверь открылась, и на пороге возник Лука Фомич с двумя стрельцами. – Этих двух верни обратно до утра, а там посмотрим. Гости встали с понурыми головами, взяли свои мешки и двинулись к выходу.

– Иван Иванович, утра уже не будет, мало кто уцелеет, можно еще успеть спастись! – в сердцах прокричал Николай.

– Вот, с утра и успеем, – с ухмылкой промолвил старший стрелец, подталкивая к выходу гостей.

Митька был в полной растерянности. Так хорошо начинавшийся разговор закончился полным провалом, князь был зол и не разговорчив. При этом сам Митька почти поверил в слова этих людей и почувствовал опасность интуитивно, и эта опасность нарастала с каждой мыслью о прошедшем разговоре.

Из окна было видно, что бывших монахов повели обратно в тюрьму. Надо было что-то делать.

3

Разговор с князем не дал никакого результата, скорее даже появился отрицательный результат. В их историю Одоевский не поверил, а повода для новой встречи и беседы было не придумать. Николая с Андреем вновь отвели в тюрьму, правда, камера была просторнее и ближе к выходу.

– Единственный плюс, что удалось покушать, а если бы ты новость о конце Вологды преподнес минут на двадцать попозже, то, может быть, мы и вкусного гуся отведали бы,– натянуто пошутил Андрей.

На самом деле ситуация не сулила ничего хорошего: день клонился к концу, к встрече поляков никто не готовился, из тюрьмы так просто было не выбраться.

– Надо что-то делать, не думаю, что разбойники объявят амнистию в счет радужного приема и незакрытых дверей, – продолжал Андрей.

– Думаю, банально сгорим. Может Одоевскому все выложить, показать смартфоны, деньги, факты из истории…

– Не поверит. Эту историю надо неделю рассказывать, и то в конце в бесовщине обвинят и сожгут на костре. Да и если посмотреть напечатанный год на наших деньгах – мы из далекого прошлого. Или, может, ему еще объяснить про Григорианский календарь…

– Не вариант, понимаю. Если отвлечь и оглушить стрельца, можно затеряться в городе и выбраться за стены, двинуться к Прилуцкому монастырю, оттуда к Кириллову. Включи телефон, посмотри, сколько времени, надо не упустить момент.

Андрей активировал свой смартфон, и их лица осветились бледным синеватым свечением экрана. В это время скрипнула дверь, и в помещение из проема двери проникли бледные лучи масленого фонаря. Человек несколько раз перекрестился, послышался Митькин голос, читающий молитву скороговоркой.

– Митя, ты что ли? – спросил Андрей и выключил телефон, чтобы лучше всмотреться в темноту.

– Я, это я, как вы тут? – испуганно ответил Митька.

– Воевода любезен и гостеприимен как никто, угостил, так угостил.

А ночью еще литовцы угостят. Ты один, похоже, нормальный человек тут, помоги, чем сможешь и себя убережешь, – дружески сказал Николай.

– Дак Иван Иванович добрый и справедливый воевода, ему с весны уже говорят то тут, то там, что идет великое разорение на Вологду, а тут еще и вы про то же. Вот, он и осерчал.