Времена забытых лет

Меж тем подвода с друзьями переехала небольшую речку по деревянным мосткам, за узким вытянувшимся полем показалась деревня.

– Дорофей, что это за деревня, там за полем?

– Это Непотяговская, до Вологды недалече осталось.

От Непотяговской на дорогу свернуло две телеги груженные мешками с мукой, Дорофей пристроился следом.

– Это мужики князя Волконского, повезли муку на княжий двор, – обернувшись, сказал Дорофей новообращенным монахам, – через пять верст застава и Вологда.

Теплые шапки на головах и черные рясы жадно ловили теплые лучи сентябрьского солнца, становилось жарко. Николай снял шапку и обтер сырое от пота лицо.

– Ты бы шапку-то накинул обратно, а то твоя прическа, ну, никак не этой эпохи, этакий поп расстрига.

– У расстриг обстригали бороду, а не волосы, будет тебе известно. Ходу бы прибавить, чтоб обдувало. Надо было белым духовенством прикинуться. Ну что, служитель культа, как действовать в городе будем? – спросил Николай своего товарища.

– Давай подожжем и разграбим, поляки ночью придут, а ничего уже и нет. И напишут в учебниках истории о самом большом историческом обломе.

– А ты знаешь, так раньше и было, когда враг подходил, население пряталось за крепостными стенами, а городские посады сжигались. Захватчикам доставалась выжженная земля без фуража и пропитания, поэтому долгой осады не получалось.

– Значит, пробуем пробраться к воеводе, мол, мы от князя Пожарского хотим предупредить тебя, закрывай на ночь двери. Давно не ели, подбрось немного денежек, а в подарок – заморское огниво. Главное – из Вологды вовремя убраться, и не в сторону Москвы, видимо, оттуда пойдут.

План был одобрен, несерьезность и непродуманность никого не смущала. Вдоль дороги начали появляться строения – в основном небольшие полуразвалившиеся лачуги. Дорофей предупредил, что дозорные стрельцы с середины лета проверяют все телеги, ищут лазутчиков. Однако, поравнявшись со сторожкой, «недремлющие ока воеводы» были обнаружены спящими после вчерашней попойки.

– Так и Вологду пропьют, – выругался Дорофей.

По мере приближения к городу дома становились основательнее, большинство из них – рубленные из еловых бревен. Деревянные крыши были покрыты землей, которая местами поросла травой и мхом. Во дворах стояло много скотины, копошились люди. Почти на каждой улице виднелись большие и маленькие церкви. Центральная часть города была окружена деревянной крепостной стеной с множеством каменных башен с надстройками. Она начиналась по левому берегу небольшой речки и под неправильным углом уходила вглубь. Вдоль стен виднелись остатки частокола с заостренными вверх бревнами.

– Смотри, какие глубокие рвы. А какая полноводная Золотуха, это ведь она, кажется, – удивлялся Андрей, – а, вон, Софийский собор виднеется, он, правда, не белый, и купола не блестящие, и звонница деревянная.

Оба товарища озирались по сторонам, с большим удивлением распознавали знакомые архитектурные сооружения, сильно преобразившиеся через века. Сомнений, что они покинули XXI век, больше ни у кого не осталось.

– Большинство этих домов и этих людей, получается, прекратят свое существование в ближайшие несколько дней. Мне кажется, что мы должны попытаться что-то сделать, – с грустью сказал Андрей.

– Вот Благовещенские ворота, тама идите в покои воеводы, нужные люди покажут, а мне дальше в Кирилловскую слободку в Еремине враге за реку, – сказал Дорофей и притормозил телегу.

– Ну, спасибо тебе, Дорофей, помог, поезжай с Богом, – напутствовал Николай, слезая с телеги, – и еще, не задерживайся сегодня в Вологде, береги семью.

Через ворота медленно тянулась вереница из телег с разнообразной поклажей. Порой в мешках кудахтало и даже хрюкало. Все это не вызывало ни малейшего удивления. Проверяющих в воротах не было.

– Теперь понятно, как в город зайдут банды разбойников.

– Думаешь, хрюкая в мешках по двое, этакий вологодский троянский конь, – пошутил Андрей, – смотри прямо, похоже, это кабак. Давай зайдем, осмотримся, пропьем, так сказать, последнюю копейку.

– Ну, пойдем, много не нальют, но, может, что услышим, – оба друга с легкостью зашагали к заведению с покосившейся вывеской.

Отворив истерзанную дверь со следами повреждений как изнутри, так и снаружи, друзья зашли в полумрак питейного зала. В углу избы стояла большая старая наклонившаяся печь, слева располагался небольшой прилавок, по бокам и в середине находились грубые деревянные столы с лавками. Чувствовался неприятный запах браги, пота и тошноты. Несколько человек сидели за столами и громко разговаривали, один без движения лежал под столом.

– Чудесное место, пить мне уже не хочется, может, покормят чем, и то, лучше с собой взять, – остановившись на входе, произнес Николай.

– Пойдем к человеку, вон, за прилавком.

Проходя мимо крайнего стола, Николай случайно задел за локоть полусонного мужика, тот повернул голову и недовольно выругался:

– Чернецы питухи опять пришли, рясы пропивать, – он хрипло засмеялся, тряся грязной бородой.

– Не обращайте на него внимания, это Антипка, со вчерась не может отойти, – сказал работник, успевший подойти к ним из-за прилавка. – Пойдемте тудось, там почище, – и он показал на свободный стол.

– Как тебя звать-то? – спросил Николай.

– Яков Алтынев, целовальник 5 государева питейного заведения.

Яков был высокого роста, худощавый с жиденькой бородой, волосы были разложены на пробор, поверх одежды был надет холщевый фартук, а на ногах сапоги.

– Сядайте тута, я вижу-то, вы люди неместные, незнакомые, приличные, что наливать? Есть виногорелка отменная, медовуха, пиво хмельное, все из своих винокурен.

– Нам бы, Яков, дружок, покушать чего, издалека идем, но чтоб денег хватило, – попросил Андрей.

5

Целовальник – выборная должность человека, осуществляющего торговлю в кабаке, присягавшего не утаивать доходов и полностью передавать их государству.

Сама присяга предполагала обряд целования креста и Евангелия – отсюда и название.

– Так у нас не подают харчей-то, только питее хмельное, это вам в харчевню надобно.

– Ладно, Яков, давай виногорелки на копейку, уж коль мы к тебе пришли, – сказал Николай.

Яков ушел за прилавок и через пару минут появился с двумя кружками напитка:

– Извольте, лучшая виногорелка в городе.

Андрей принюхался к содержимому, пахло недоброженным алкоголем, отпил немного, по вкусу напоминало разбавленную водку плохой очистки. Но в горле приятно зажгло, и желудок наполнился теплом.

– Спасибо, брат, и верно хороша виногорелка у тебя. Как в городе, не шумят последние дни? – осторожно спросил Андрей.

Яков подсел на лавку и внимательно посмотрел на своих гостей.

– Да не боись, Яков, мы тебе табачка дадим, – Андрей кивнул Николаю и тот достал из пачки сигарету и положил на стол перед целовальником, – это хороший заморский табачок, – продолжал Андрей, – скажи, воевода шибко суровый?

– Суровый, он суровый, да только во хмелю ужо пятый день. Сказывают люди, как получил письмо из Москвы от князя Пожарского о победе над гетманом, так все и пьют-с. А по городу говорят, что казаки и литовцы к Вологде идут, и старец Галактион предсказывает великое разорение города. Воевать некому, ратных людей на Москву в помощь отправили, стрельцы тоже пьяные шатаются.