Быстро блекнут зим покровы:то декабрь, то январь.Почернел закат багровый.Дом зажегся, как фонарь.Но в глуши небес румяныхнаши ночи хороши:бесконечны, постоянны,как бессмертие души.
«Если все открылось разом…»
Если все открылось разом,то чему благодаря? —над морозом, как над газом,розоватая заря:все детали отличатся,пропадавшие зазря —станет ясно: это счастье,утро, проще говоря.Навсегда
увидим мы:в толщах крыш стоят дымы,и над нами, и под нами —осчастливлен снег тенями —ласковым касаньем тьмы.
«В ней спокойствие есть молодое…»
В ней спокойствие есть молодое —оболочка смятений и снов,но внезапно взлетят ладони,губы выгнутся силой слов —вся вперед подается, силясьпроясниться сквозь эту гладь, —и потом стихает опять:только глаз остается вырез.
«Ты умеешь чувство придержать…»
Ты умеешь чувство придержатьи прикрыть чуть подведенным веком.Удается многоводным рекамнеподвижно блещущая гладь —и порою легкий ветер вспятьтянет их течение со смехом.
«Мне хочется не красоты пустячной…»
Мне хочется не красоты пустячной,но чуда, перешедшего за край:искусство, не старайся, не играй,но лишь услышать ей возможность дай,когда я крикну ей, еще такой вчерашней:родная, сжалься! Видишь, как я стражду —не говори так буднично и страшно,не привыкай ко мне, не привыкай.
«А в женской мысли, нежной и незрячей…»
А в женской мысли, нежной и незрячей,я смысла никогда не замечал:она, как огонек жилья горячийв ночи без окончаний и начал,она любого смысла легче —не различить ее и не отвлечь:ночами так округлы плечии нечленораздельна речь…и вечный мрак вкруг женской мысли вечен.
«Случись со мною сказка…»
Случись со мною сказка,чтоб шелковый клубоккатиться до развязкипередо мною мог.Но вот уже калитка —искомый терем, сад…И остается нитка,ведущая назад.
Солнцестояние
«Мы поедем без билета…»
Мы поедем без билетав убывающее лето.Пассажиров сквозь газеты,как сквозь сито, протрясло.Оттого в пустом вагоненикого сегодня нету:на платформе, как в июне,пусто: пусто и светло.
«Летом из холодной печки…»
Летом из холодной печкипахнет стужею и сажей.На плите неразогретой —полстакана молока,пачка соли, нож и спичкии еще комок бумажныйиз засаленной газетыот январского денька.
«Только летом, только летом…»
Только летом, только летоместь в году такой пробел:перед зеленью и светомслабый сумрак оробел.В эту пору, в эту порусвет всеобщий, мрак — ничей.Это тот пробел, в которомкатятся черемух горыв прорубь черную ночей.
«Деревьев новые овины…»
Деревьев новые овиныприкрыли день наполовину.Вблизи от зарослей малины,явившись призрачно и вдруг,стоят огромные люпиныи озираются вокруг.
«Был ли каждый Божий миг…»
Был
ли каждый Божий мигмал, как мотылек?Иль, как небо, был велики, как даль, далек?Уместился в коробкеспичечном моем —иль, как камушек в реке,мир исчезнет в нем?
Пылающее очертанье
«Гасите верхний свет — и со стекла…»
Гасите верхний свет — и со стеклажитейские живые отраженьяисчезнут. И декабрьская мглаво мраке электрического тленьяза окнами предстанет без движенья,неощутимая для жалкого тепла.
«Не глупая игра в лото…»
Не глупая игра в лото,где цифры совпадут едва ли —нет, неожиданность есть то,что мы всю жизнь невольно ждали.А потому не сочиняй,не фантазируй своевольно —и так живем мы невзначай,и с нас случайностей довольно.
«Сгорела ветвь дотла…»
Сгорела ветвь дотла.Но ты б еще смоглана миг былого прорастаньяпылающее очертаньеувидеть в сполохах тепла,и, отстранясь от клочьев дыма,заплакать неисповедимо.
«Выходи на воздух вешний…»
Выходи на воздух вешний —в нем развешаны скворешни,все в нем видно до листкаи невидима тосказа прозрачностью кромешной.
«Это легкость паденья…»
Это легкость паденья,что совсем не легка:ожило притяженьеи земли и стиха —столь весенняя легкость,что того и глядиочевидностей пропастьразорвется в груди.
«Декабрьский снег — напоминанье…»
Декабрьский снег — напоминанье.И все ж за ним не уследишьв застенке дня. И сумрак раннийнаполнит улицы до крыш,сольется с облачностью низкой…Сойдутся годы близко-близко,как эти два прохожих странныху вновь расклеенных афиш.
Во спасенье
1. Во спасенье
«А ты, мой ангел во плоти…»
А ты, мой ангел во плоти,еще за то меня прости,что я тебя — земную —небесной именую.Нельзя ж пред женщиною ведьбезжалостно благоговеть,а ангелов тревожныхжалеть никак не можно.Я не приду к тебе домой —душа твоя и так со мной:таит проникновеньетакое отдаленье.А если не простишь, пойму,что ты осталась в том домуу окружной дороги,где зимы-недотроги.
«Я женщину эту люблю, как всегда…»
Я женщину эту люблю, как всегда.Она же, как прежде, как встарь, молода,хоть смотрит больнее, хоть помнит о том,что я ей шептал зацелованным ртом.Я женщину эту люблю, как всегда,хоть вторник сегодня, а завтра —среда, хоть спали до света — да снова темно,хоть, может быть, нет нас на свете давно.
«Тоньше, тоньше жизнь с годами…»
Тоньше, тоньше жизнь с годами,тоньше посвиста птенца.Что не ждали, не гадали —все свершилось до конца.И когда необходимо —стану я пред грозный суд,все посмотрят сквозь и мимо —не осудят, не спасут.