Время борьбы
Шрифт:
ГОВОРЯТ, ЧТО БОЛЬШЕВИСТСКАЯ ДИКТАТУРА есть режим насилия меньшинства над большинством... Это неверно... Именно потому, что большевики глубоко опускали свой якорь в народную стихию, они нащупали в глубине ее такую гранитную опору для своей власти, какую совершенно бессильна была найти дряблая интеллигентская демократия в эпоху Керенского. Если судить о России по этой эпохе, то можно было бы прийти в отчаяние, можно было бы подумать, что вся Россия есть сплошная Обломовка и что рыхлость и безволие есть национальная черта русского народа. Заслуга большевиков заключалась, между прочим, в том, что они рассеяли это ложное представление о России...
А. МАРТЫНОВ, один из идеологов меньшевизма.
ИНТЕЛЛИГЕНЦИЯ ДОЛЖНА НАУЧИТЬСЯ СМОТРЕТЬ на события в России не как на случайный бунт озверелых рабов, а
П. МИЛЮКОВ, лидер партии кадетов, член Временного правительства.
НАСЕЛЕНИЕ НЕ ТОЛЬКО НАС НЕ ПОДДЕРЖИВАЕТ, но настроено к нам враждебно. Сил у нас нет, и сопротивление бесполезно. Я не хочу лишних жертв, лишнего кровопролития.
А. КАЛЕДИН, генерал, руководитель казачьей контрреволюции на Дону.
АРМИЯ, ВОСПИТАННАЯ НА ПРОИЗВОЛЕ, грабежах и пьянстве, ведомая начальниками, примером своим развращающая войска, – такая армия не могла создать Россию...
П. ВРАНГЕЛЬ.
С УЖАСОМ ЗРЮ, ЧТО ВЛАСТЬ ДРЯБЛА, тягуча, лишена реальности и действенности, фронт трещит, армия разваливается, в тылу восстания, а на Дальнем Востоке неразрешенная атаманщина. Власть потеряла целый год, не сумела приобрести доверия, не сумела сделаться нужной и полезной... Сейчас нужны гиганты наверху и у главных рулей и плеяда добросовестных и знающих исполнителей им в помощь, чтобы вывести государственное дело из того мрачно-печального положения, куда оно забрело... Только кучи надутых лягушек омского болота, пигмеев, хамелеонистых пустобрехов, пустопорожних выскочек разных переворотов, комплотов и политически-коммерческих комбинаций... гниль, плесень, лень, недобросовестность, интриги, взяточничество... торжество эгоизма, бесстыдно прикрытые великими и святыми лозунгами.
Н. БУДБЕРГ, колчаковский генерал.
В 1918 И 1919 ГГ. ПРОВОЗГЛАШЕНИЕ МОНАРХИЧЕСКОГО ЛОЗУНГА не могло встретить сочувствия не только среди интеллигенции, но и среди крестьян и рабочей массы... Провозглашение же республиканских лозунгов не дало бы возможности сформировать мало-мальски приличную армию, так как кадровое офицерство, испытавшее на себе все прелести революционного режима, за ними не пошло бы.
A. ЛУКОМСКИЙ, белогвардейский генерал, помощник командующего белой Добровольческой армией.
БЕЛОЕ ДВИЖЕНИЕ БЫЛО НАЧАТО ПОЧТИ СВЯТЫМИ, а кончили его почти что разбойники. Утверждение это исторгнуто жестокой душевной болью, но оно брошено на алтарь богини Правды. Мне кажется, что эта же богиня требует от меня, чтобы и о красных я высказал суровое суждение, не останавливаясь перед его болезненностью. И вот он, мой суровый приговор: красные, начав почти что разбойниками, с некоторого времени стремятся к святости.
B. ШУЛЬГИН.
ВОПРЕКИ СОЗДАННОМУ... ЛОЖНОМУ ПРЕДСТАВЛЕНИЮ, продразверстка... укрепила авторитет большевиков и среди крестьян... Крестьяне... поняли, что политическая реконструкция [восстановление государства] – это главное, что необходимо для прекращения смутного времени, и что большевики – это единственный серьезный претендент на суверенную власть.
ЛАРС ЛИ, английский историк.
У МЕНЯ НЕТ НИКАКИХ СОМНЕНИЙ во вреде интервенции и Белого движения. Я должен был понять это раньше, еще в 1918 г. в Ростове, когда мы оклеивали все заборы воззваниями, призывающими записываться в Добровольческую армию, и когда к нам явилось всего несколько десятков подростков. Народ сознательно отверг интервенцию и белых.
П. МИЛЮКОВ.
ПОСЛЕДНИЕ ПРИКАЗЫ МОИ ОЗНАЧАЛИ: невозможность опереться на либералов, нежелание передать власть всецело в руки правых, политический тупик и личную драму правителя. В более широком
обобщении они свидетельствовали об одном, давно назревшем и теперь особенно ярко обнаружившемся явлении: о кризисе русского либерализма.А. ДЕНИКИН.
ОФИЦЕРЫ... СЛУЖИЛИ ЦАРЮ, потому что считали его первым среди слуг отечества, но он не сумел разрешить стоявших перед Россией задач и отрекся. Нашлась группа лиц, вышедших из Государственной думы, которая взяла на себя задачу продолжать работу управления Россией. Что же! Мы пошли с ними... Но они тоже не справились с задачей, привели Россию в состояние полной разрухи и были отброшены. На их место встали большевики. Мы приняли их как правительство... и пришли к полному убеждению, что они правы, что они действительно строят государство.
А. БАЛТИЙСКИЙ, генерал.
ПОНЯТЬ МНЕ ИХ (БОЛЬШЕВИКОВ) ТРУДНО... Но я считаюсь с интересами народа и твердо знаю: кто выступает против него, под любыми лозунгами и любыми фразами, – тот авантюрист. Правда, в конечном счете, всегда за народом, этому учит история... Мы с вами принадлежим к очень небольшой части населения, которая в силу разных обстоятельств руководила, направляла жизнь государства, вырабатывала политику. Причем в последние десятилетия делала это настолько скверно, что завела страну в военный и экономический тупик... Я подчиняюсь воле народа, он вправе иметь правительство, которое желает. Я могу быть не согласен с отдельными положениями, тактикой Советской власти, но, признавая здоровую жизненную основу, охотно отдаю силы на благо горячо любимой Родины.
А. БРУСИЛОВ, генерал.
ЗАЛОГ ДЛЯ БУДУЩЕЙ РОССИИ Я ВИЖУ В ТОМ, что в ней у власти стоит самонадеянное, твердое и руководимое великим политическим идеалом (коммунистическим) правительство... Что мои надежды являются не совсем утопией, доказывает, что такие мои достойные бывшие сотрудники и сослуживцы, как генералы Брусилов, Балтийский, Добровольский, свои силы отдали новому правительству в Москве.
В. СУХОМЛИНОВ, генерал, бывший военный министр в царском правительстве, эмигрант.
БОЛЬШЕВИСТСКОЕ ПРАВИТЕЛЬСТВО ТЕПЕРЬ СИЛЬНЕЕ, чем несколько месяцев назад... Крестьяне боятся, что любые другие партии, если им удастся восстановить старый режим, отнимут землю, которую дала крестьянам революция.
Д. ЛЛОЙД ДЖОРДЖ.
ОЧЕВИДНО, ЧТО ТЕПЕРЬ, КАК И ПРЕЖДЕ, англичане руководствуются в своих отношениях к России не сентиментальными отношениями и не симпатиями, а холодным прозаическим расчетом.
Князь А. ТРУБЕЦКОЙ.
ТЕПЕРЬ ВЫДВИГАЕТСЯ В БОЛЕЕ ГРУБОЙ и откровенной форме идея эксплуатации России как колонии ради ее богатств и необходимости для Европы сырых материалов.
П. МИЛЮКОВ.
МЫ ОБРАЩАЕМСЯ С БОЛЬШЕВИСТСКИМ ПРАВИТЕЛЬСТВОМ так, словно оно не является правительством. При старом режиме мы бы не высадились в Мурманске и Владивостоке без разрешения царя. Мы действуем, как во времена Французской революции, – захватывая Тулон и прилегающие места одно за другим.
Д. ЛЛОЙД ДЖОРДЖ.
ВСЕМ ИЗВЕСТНО, ЧТО ПОЛИТИКА ЭТОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА (белого правительства Северной области) направлялась союзниками, вследствие чего оно в действительности лишь маскировало союзный протекторат. Это правительство пригласило на русский Север иностранные войска. И если бы по этому вопросу был проведен плебисцит среди населения, оно, несомненно, возвысило бы свой голос и твердо заявило: «Оставьте нас в покое». Эта война на севере России вдохновлялась главным образом Англией и являлась с ее стороны попыткой навязать свою волю русскому народу. Эта кампания была продолжением той политики, которую Англия проводила в Южной Африке, Египте, Месопотамии и в Индии.
У. РИЧАРДСОН, американский генерал.
НЕЖЕЛАНИЕ КРЕСТЬЯН СРАЖАТЬСЯ С БОЛЬШЕВИКАМИ... Всеобщего желания прогнать большевиков не существовало... Мы пришли к выводу, что Временному правительству (Северной области) предстоит приложить немало сил, чтобы поднять население на борьбу с теми, кто узурпировал власть в стране... Повсюду я искал сообщения о местном вожаке, который мог бы возглавить партизанское движение против большевиков, но безуспешно. Странно, что ни один встреченный мною русский не выказывал ни малейшего желания возглавить сопротивление врагу.
Э. АЙРОНСАЙД, английский генерал, командующий войсками интервентов на севере России.