Время для жизни 2
Шрифт:
— Да-а-а… то так и есть! — кивнул Пилипчук, потом с подозрением посмотрел на Ивана, — А сам с того… чего хочешь?
— Х-х-хе-е… Ну до чего ты, Мыкола, корыстный человек, а?! Что же ты… по себе людей-то судишь? Да не нужно мне ничего с того навоза! Ну — доброе отношение Мыколы Пилипчука, как каптера роты и не последнего человека среди тыловиков училища… Так нормально будет, а?
— Ну-у-у… так если? Это-то… это-то — конечно! Это-то — само собой! Что ты, Ваня, в самом деле… Разве ж у нас с тобой и сейчас отношения не хороши? — заверил Косова каптер, и даже, вроде как, чуть обиделся.
Косов хлопнул его по плечу:
—
— Да как же плохо-то? Конечно — хорошо! — согласился Мыкола.
— А так, глядишь, я еще чего надумаю, да подскажу тебе, а? — подмигнул Иван каптеру.
А потом — задумался. Мысль мелькнула какая-то… И где она? Куда убежала, едва мелькнув? А-а-а… вот она!
— Еще разговор есть, Мыкола. Но это — не в коридоре, и не наспех…
— А за что тот разговор-то? Ну — хоть словечком намекни, а? — каптер был заинтригован.
— Я же говорю — не здесь! — нагонял таинственности Косов.
— Дак… это же… Рота сейчас на самоподготовку пойдет, а? А потом — ужин опять же! Никого же в роте нету. Если разговор есть — может, ко мне, в каптерку? Чайку поставим, а? — «заячеился» Пилипчук, как есть — «заячеился»! Куй железо, пока горячо!».
— Не, Мыкола! Потом как-нибудь, разговор будет не быстрый! — «надо «на паузе» сыграть! Не хрен вываливать на этого хохла все плюшки и радости сразу!», — Потом, как-нибудь! Вечерком сядем, да покалякаем!
Настя, по пути в училище, была то весела и игрива, то — замолкала и задумывалась. Идти им вновь пришлось «в окружную», дабы не маячить перед окнами «альма матер». Косов шел, покуривая, поглядывая на подругу.
— Вань! — протянула она уже перед дверями санчасти, — Вань, я тебя попросить хочу…
— Слушаю тебя, красавица!
— Вань… ты только пойми правильно, хорошо? — заглядывала она ему в глаза.
— Ну говори, говори…
— Вань… ты только со мной встреч сейчас не ищи, хорошо? Не дело это, если о нас судачить начнут. Если бы была хоть помоложе… тогда — еще понять другим можно было бы. А так… сорокалетняя тетка с курсантом спуталась! Куда ж это годно?! Это… не поймут. Или — поймут, но неправильно. И у тебя, и у меня неприятности будут. Не надо такого.
Увидев, как Косов нахмурился, она зачастила:
— Только правильно пойми! Не по-мальчишески, а зрело постарайся… Я… Я сама тебя найду, весточку как-то передам, что… встретиться можно. Хорошо?!
И заглядывала, заглядывала ему в глаза, пытаясь найти там понимание, что она — хочет как правильно, а не просто «отфутболивает» парня после первой же ночи.
— Хорошо… Я все понимаю. А… тебе точно было хорошо? Может мне и не ждать… этой весточки?
— Ну что ты говоришь, глупый! Конечно ждать! И мне было — очень-очень хорошо! Настолько хорошо… что даже и не верится. И мне… мне обдумать все это надо. По полочкам для себя разложить. Я сейчас… как чумная. Голова ничего не соображает, и только радость такая и… теплота по всему телу! Спасибо тебе, Ванечка! За эту ночь спасибо!
Гиршица в санчасти уже не было. Да и вообще — ничего не напоминало о том, что вчера здесь прошло праздничное мероприятие. Все было чисто, все расставлено по своим местам, все — предельно делово и чинно.
«Они тут что — всю ночь убирались?
Или все же Юрец деф-ф-фственности лишился? Ишь, какой порядок! Как их Настя «застроила»!».Анечка была собрана, деловита, подчеркнуто официальна. Доложилась почти по-армейски — что все в порядке, происшествий не случилось, жалоб и обращений — не поступало, больных и раненых в санчасти нет.
«Ну да… чего тут такого-то? Дело-то житейское — ушла начальница с молодым «курком» поздно вечером; пришла с ним же — рано утром… Может они медпрепараты на складе всю ночь получали? Или отчеты и справки готовили?».
И только румянец на щеках женщины выдавал, что ситуация все же — не ординарна. Уже будучи выпускаем тайно из санчасти на внутреннюю лестницу училища, Косов успел спросить у Анечки:
— Юрка-то как?
Аня напустила на себя непонимание и официоз:
— Что значит — как? Курсант Гиршиц убыл в расположение, будучи в трезвом уме и полном здравии!
Иван не сдержал улыбки и шепнул:
— Ты хоть не разочарована?
Женщина не сдержалась, прыснула к кулачок, с испугом оглянувшись в коридор санчасти:
— Нет, не разочарована! Он — молодец, вот! Все… иди! А то сейчас Настя Иванна ругаться начнет. А она знаешь, как ругаться умеет? У-у-у…
И уже поднимаясь по лестнице, он услышал шепот в спину:
— А может… если бы это был ты… может я бы и больше НЕ разочарована была бы?
И, повернувшись, успел увидеть, как чертовка подмигнула ему, и закрыла дверь.
— Х-м-м… м-да-а-а… уж! — покрутил Иван головой и отправился в роту.
Гиршица он нашел в умывальнике. Рота еще не поднималась, и Юрка, пользуясь свободой и отсутствием толкотни, с мокрой головой, начищал зубы.
— Дарова, Юрец! — пихнул Косов курсанта в спину, пристроился рядом, — Ну ты как? Голова не болит?
Гиршиц на секунду замер, а потом энергично помотал головой.
— Ну и слава всем богам! — кивнул Иван, — А-а-а… а вообще — как? Самочувствие там? Впечатления?
Гиршиц возмущенно фыркнул, выпрямился, и, отплевываясь от зубного порошка:
— Еще один! Да что же вы за пошляки такие, а? Вы… вы… дикари вы! Вот!
«О как! Это сейчас что было? И это «еще один»? А кто еще? А-а-а… ну — понятно! Ильичев уже пообщался с курсантом! Этакий жизнерадостный «доктор Ливси», но — максимально пошлый, и даже похабный вариант!».
— Ильичев, да? Уже встретил тебя, да?
Гиршиц, возмущенно вращая глазами, молчал. Дышал как бычок перед матадором!
— Юр! Ты чего такой? Я же просто спросил и все! Не хочешь — не отвечай…
И Косов принялся, мурлыкая себе под нос, умываться.
Гиршиц постоял, успокаиваясь, а потом продолжил чистку зубов. Когда Иван уже выходил из помещения, Юрка пробормотал:
— Аня… она хорошая! Очень хорошая…
«И-эх… Юрка, Юрка! Ладно… со своими бы проблемами разобраться, а не психотерапевтом у других работать!».
— Да кто спорит-то? Или разве я что-то другое сказал? — пожал плечами Иван.
«Угу… слышал бы Юрка, что она, эта Анечка, мне вслед шептала!».
А вот с походом к подружкам Глаше и Кате — чуть не вышел конфуз. Ну, право слово, опытный же вроде бы мужик, а нет же — память девичья! Хорош бы он был в баньке с Катей, да весь в отметинах от Насти! Уже вечером, в субботу, Косов хлопнул себя ладонью по лбу и подскочил к Ильичеву.