Время дождя

Спала она впервые глубоко и спокойно, потому что знала, что нет необходимости прятаться, если вдруг в помещение нагрянут. Потому и проснулась легко – выспавшейся. С травником она, перед тем как распрощаться с ним после его занятий с Кэйтрией, договорилась встретиться очень рано. Так что через десять минут Сашка, умытая и одетая, бесшумно открыла дверь номера и заперла его. Девушка-эльф тоже спала безмятежно, зная, что не ей просыпаться рано. К тому же Сашка пообещала вернуться ко времени подъёма и разбудить её.

В коридоре она вслушалась в тишину, которая здесь казалась не утренней, как на кухне, а ночной: свечи в подсвечниках мягко помаргивали пламенем, а в углах, приглушая прямые линии, застоялись сумерки. На мгновения Сашка даже застыла, затаив дыхание и думая о том, что неплохо бы найти где-нибудь акварель и попробовать написать эти свечи, осторожно пропадающие в темноте, этот маслянисто-бархатный огонь, будто желающий слететь с фитилей – но обрывающий собственное движение, побаиваясь своих же порывов... Думая, проснулся ли в обещанное время Доран, Сашка шагнула к его двери. Мышь-татушка пролетела прямо сквозь неё – видимо, предупредить хозяина, и дверь открылась.

– Доброе утро, – чопорно сказала Сашка.

– Доброе, – откликнулся Доран, не закрывая двери и быстро нашаривая обувь ногой.

Вскоре они прошли коридор и оказались на лестнице, ведущей на четвёртый этаж. И только здесь Сашка мысленно выдохнула. Она побаивалась, что Доран наврал насчёт прорицателя, специализирующегося на снах.

На первой лестнице травник предупредил:

– Алекс, ты должна знать, что Киардха сразу поймёт, кто ты.

– Как это? Он смотрит на людей через свои сны, как ты через травы? – уточнила Сашка, вспоминая собственный сон о шаманах и цвергах, встревоживший её.

– Нет, вокруг тебя он видит твои сны, и старые, и новые. А по ним нетрудно догадаться, – улыбнулся Доран.

– Ничего – переживу, – проворчала Сашка.

Они прошли по коридору четвёртого этажа и остановились перед дверью, которая ничем не отличалась от соседних. И тут Сашка забеспокоилась.

– Доран, а вдруг он ещё спит?

– Нет, – уверенно сказал травник. – Прорицатели на третьем курсе встают рано. У них же практикумы – сплошные анализы снов, и своих, и чужих. Он ещё обрадуется нам, поскольку только недавно надоедал всем в трактире, не хочет ли кто сны поразгадывать. Ему для практической работы материала не хватало.

– Ну-ну, – с сомнением пробормотала она. – И всё же мне кажется, мы слишком рано пришли.

– Для меня у Киардхи никогда не рано, – уверенно сказал травник.

Пока им не открыли, Сашка попробовала представить, что её может ожидать за этой дверью, и прятала улыбку. Ведь перед глазами настойчиво вставала картинка: её укладывают на кушетку, рядом садится студент-заучка, в деловом костюме, с блокнотом в руках, и начинает опрос пациентки по обеспокоившему её сновидению.

Когда дверь медленно открылась, Сашка поняла, что кушетки точно не будет.

Сначала она ничего не увидела. Как будто дверь открылась сама по себе – от сквозняка, например. Так в номере было темно – хоть глаз выколи. Но вот в этой тьме что-то зашевелилось, а затем из её объятий, будто из дыма, вынырнул-нарисовался человек. Ой... Не человек. Эльф – судя по торчащим из волос ушам. А волос-то... Мамочки... Киардха оказался сутулым и невысоким юношей бледным со взором горящим! Чёрные волосы укрывали его плащом чуть не по колено. Расчёсанные на пробор, они так удлинили его лицо, что в сумерках коридора оно почудилось серой маской с огромными печальными глазищами. Сашка даже поёжилась, глядя на него: эмо? Вампир?.. Юноша зыркнул по сторонам коридора и, впустив ранних гостей, быстро захлопнул дверь номера.

Если Саша робко надеялась, что в номере будет светлей, то зря. Правда, когда глаза свыклись с темнотой, она по некоторым особенностям номера сообразила, что помещение, в котором живёт студент-прорицатель, такое же, как то, где теперь жила и она с Кэйтрией. Стало легче, хоть и не светлей.

Киардха, который едва заметно прихрамывал при ходьбе, проводил гостей в главную комнату. Здесь горели свечи, однако, встав на месте, Сашка боялась даже пошевельнуться, чтобы не сбить низкую мебель и редкие свечи, расставленные, как ей показалось, в полном беспорядке по полу. Но даже в скудном свете с пола она разглядела, что Киардха одет в довольно странное одеяние – похоже, в широкую хламиду без пояса, зато пестрящую странными знаками и фигурками, среди которых она не сумела найти ни одного знакомого. Но, всмотревшись, сообразила, что они переплетаются между собой. Волосы его по этой хламиде стелились так, что непонятно было, где всё-таки их край.

– Леди... – прошептал Киардха, встав перед Сашкой и тараща на неё истовые глаза, горящие чуть ли не фанатизмом.

– Киардха! – напоминающим тоном пригрозил Доран.

А Сашка вздохнула и хмуро сказала:

– Здрасьте. Меня зовут Алекс.

Даже будучи невысоким, эльф-прорицатель всё же смотрел на неё сверху вниз. Наглядевшись, он криво улыбнулся и взял её за руку, и Сашка испугалась: не болен ли прорицатель? Такими обжигающе горячими оказались его пальцы... Он потянул её за собой. Обернувшись на травника, Сашка увидела его кивок и последовала за прорицателем, больше глядя под ноги, чем на то, куда её тащат.

Всё оказалось не так страшно, как думала Сашка. Киардха усадил её за маленький столик, на котором сам чёрт ногу сломал бы – столько вещей на нём громоздилось. Усадил на какой-то низкий топчан – по-другому назвать этот обрубок широченного пня, небрежно накрытого чуть ли не ковром, Сашка не сумела. Сел напротив и тут же качнулся к ней, сунув в поспешно протянутые руки стеклянный шар, небрежно вытащенный из-под вороха других вещей, половина из которых тут же радостно свалилась на пол. Сашка от неожиданности бросилась было собирать их, но Киардха буркнул обычным голосом:

– Оставьте! Смотрите на шар и рассказывайте свой сон.

Он вздохнул, словно не предполагая ничего интересного, а потом впялился в её глаза, нагрузив собственные руки блестящими цепочками и бусами из тускловато сияющих, плохо обработанных камней. Сашка про себя решила, что он сам эти камни собирал где-то и сам же, дырявя их, нанизывал на нитку – настолько живо они казались всего лишь детскими поделками. Но сколько было этих цепочек и бус, которые словно мелкими волнами лились и снова вздымались на его длинных пальцах, шелестя и суховато постукивая друг о дружку!..

Сашка опомнилась и начала, послушно (хотя так хотелось рассмотреть хотя бы то, что лежало на столике!) глядя на прозрачное стекло в своих руках:

– Мы сидели в трактире. Сначала всё было нормально, а потом мне приснилось, что в трактир вбежали студенты, на которых напали чёрные шаманы и цверги...

И от новой неожиданности замолчала. Внутренность шара замутилась, словно в нём была вода, в которой начали быстро и сильно размешивать стиральный порошок. Откуда-то со стороны она услышала голос удивлённого Дорана: "Ты видела сон о цвергах?" и резкий ответ Киардхи: "Доран, заткнись! Алекс, продолжайте, пожалуйста!" Боковым зрением она заметила, что цепочки и бусы на пальцах Киардхи зашевелились быстрей. Теперь они не волновались, а будто плавились, перетекая друг в друга и обвивая стремительно двигавшиеся пальцы.