Время дождя

– Да, дядя! – отозвался тот (Сашка чуть рот не открыла) и спокойно протопал к стене напротив, где тоже были свободные стулья. Осторожно, чтобы не причинить беспокойства своей ноше, присел, усадив Сашку к себе на колени. Кэйтрия застенчиво опустилась рядом. – Девочка посидит у меня, пока боль не пройдёт.

– Что случилось?

От тяжёлого голоса, который после лёгких ноток удивления приобрёл предупреждающие интонации: "И кого из присутствующих здесь мне выпороть?", Сашка осмелела и взглянула на тех, кто сидел напротив.

Доран, бедняга, сидел между двумя орками, которые держали его за руки, точно боялись, что он вот-вот бросится на кого угодно. Вид у травника плачевный. Лицо разбито до такой степени, что мышка-татушка сидит у него на макушке, горестно блестя бисеринками глаз. Хотя, как о бедняге, о Доране говорить рано. Как только Сашка оказалась в зоне его видимости, он победно ухмыльнулся. Вспухшая губа с готовностью лопнула, и по подбородку травника поползла чёрная ниточка крови. Могла бы – Сашка погрозила бы ему кулаком... Слева от Гарбхана сидела девица-эльф – с расплывающимся синяком под глазом. Злая, как сто чертей. То и дело она, пошмыгивая, дотрагивалась до толстеющего на глазах носа. Когда Руэйдри сказал: "Девочка!", Аэринн хмуро скосилась на неё, но и всё... Эйлилл сидел от неё через стул. Мрачный.

Интересная расстановка сил. И что дальше?

Председательствовал, естественно, Каа.

– Итак, мне было хотелось знать от незаинтересованных свидетелей, что именно произошло... во вверенном мне заведении, – лениво протянул он, и все вздрогнули, поёжившись.

– Боюсь, это я виновата, – сипло сказала Сашка, ёжась, чтобы скрыть свои замотанные руки, которые уже чувствительно влажнели. Она решила так: скажет всё, что надо, и пусть выгоняют побыстрей. Хоть перевязку сделает. А то кровь засохнет – потом отдирать тряпки ... жуть... И добавила: – Я обратилась к леди Аэринн на "ты". Простите, леди Аэринн. Я так больше не буду. – "Только Кэйтрию не выгоняй!" – взмолилась Сашка мысленно, чуя за спиной Аэринн немалую власть.

– Дальше, – чуть не промурлыкал ректор, впиваясь глазищами в лицо Сашки.

Она замолчала намертво, страшась: всё, что ни скажет, отразится на будущей судьбе Кэйтрии.

– А дальше леди Аэринн, разозлившись, словно невоспитанная девчонка из Нижнего квартала, ударила телохранителя леди Кэйтрии, – скучным голосом, точно читая надоевшую лекцию, проговорил Руэйдри. – Алекс закрылась руками. Леди Аэринн ударила по ним. А руки Алекс изранены цвергами и до сих пор не зажили.

Девица-эльф вскинулась. Ага, ещё не знала об этом.

– Студент Доран бросился защищать телохранителя, и от телохранителей леди Аэринн ему попало тоже, – закончил чёрный тип и намертво замолчал.

Молчали и все присутствующие. Сашка с удивлением чуяла, как по кабинету веют совершенно необычные волны, в которых она не совсем разобралась, но кое-что выделила для себя: от Аэринн к ней плыли растерянность и самокритичные ругательства, от ректора – людоедская доброжелательность истинного Каа, а остальные пребывали в таком смятении, что Сашке было трудно выделить что-то одно. Впрочем... Отчаяние от Эйлилла, который не смеет поднять глаза на Кэйтрию. Обида девушки-эльфа: "Как ты мог?!" Да, они отчётливы. Мягкое и ласковое от Дорана... Попытка определить, что именно, оставила её в неуверенности: он, сам весь побитый, пробует её утешить?

Неожиданно девица-эльф встала во весь свой не маленький рост и, обращаясь к ректору, хмуро спросила:

– Если я приму извинения телохранителя леди Кэйтрии, можно ли будет всё оставить, как есть... как было?

– Леди Аэринн, – вкрадчиво сказал Каа, – вы ведь помните, при каком условии мы приняли вас в университет?

– Помню, – ещё больше расстроилась та.

– Идите, леди Аэринн, и в дальнейшем держите себя в руках. Сейчас на лекцию не ходить. Звонок уже был. Вы будете мешать учебному процессу. И, кстати, в следующий раз, пожалуйста, леди Аэринн, будьте добры определиться, ходить ли вам вообще на занятия, или оставаться на домашнем обучении. Мне не нравится разброд в моём учебном заведении.

– Я буду держать себя в руках, мастер Тайернан, – коротко поклонилась Аэринн.

Враждебности от уходящей девицы-эльфа Сашка не почувствовала. Скорее, как ни странно, раскаяние. За ней поплелись оба орка и – очень нехотя – Эйлилл.

– Ну а вы? – обратился ректор к оставшимся.

– Боюсь, мастер Тайернан, я не в состоянии сидеть на лекции некоторое время, – вежливо отозвался Доран, освобождёнными руками, наконец, с облегчением оттирая кровь с подбородка.

– На что только ни пойдёт студент, лишь бы прогуливать занятия, – недовольно сказал ректор и велел: – Подойди!

Сашка, ничего не понимая, смотрела, как побледневший Доран осторожно встаёт с места и идёт к столу ректора. Чего он так испугался? Не будет же ректор собственноручно лупить нерадивого, как он считает, студента!.. Почему Кэйтрия сжала руки на груди, будто изо всех сил переживает за травника?

А ректор, в свою очередь, встал из-за стола и пошёл навстречу Дорану. Двое остановились напротив друг друга. Травник стоял, будто не решался что-то сделать, а ректор доброжелательно смотрел на него, словно дожидаясь от него первого шага. Наконец Доран решился и протянул руку мастеру Тайернану. А тот ему эту руку пожал – так показалось Сашке. Только почему от его пожатия Доран не хило так пошатнулся?! Еле на ногах удержался! Слишком сильное рукопожатие?

– Я так ещё не умею, – восхищённо прошептал Руэйдри в ухо Сашке.

– Для меня это большая честь, мастер Тайернан, – сказал Доран и слегка поклонился. – Примите мою горячую благодарность!

Студент и Каа одновременно опустили руки, и Доран легко повернулся к Сашке – уже не такой бледный, как только что сидел. Ректор что – поделился своей силой с ним?

Пока удивлённая Сашка пыталась разгадать, что произошло между мужчинами, Каа не спеша тоже двинулся к ней. Доран даже почтительно уступил ему дорогу. И, сидя на коленях Руэйдри, Сашка, умирая от любопытства, стремительно протянула руку Каа. Тот хмыкнул её поспешности и сжал пальцы. И в течение часа Сашка во второй раз потеряла сознание.

... Новое пробуждение было гораздо легче. Она пришла в себя, лёжа на чём-то мягком, но не на коленях Руэйдри. Её даже укрыли покрывалом. Повернув голову, обнаружила, что лежит в кресле, а оно находится всё в том же кабинете ректора. Почти в пустом. Почти – это в соседнем кресле, поджав ноги, лежала Кэйтрия и, кажется, спала. Время от времени девушка-эльф негромко вздыхала во сне – видимо, снилось что-то не очень хорошее... Вцепившись в ручку кресла и откинув покрывало, Сашка осторожно села, спустив ноги. И прислушалась к себе. Хм. Ничего не болит. Каа помог ей, как до этого помог Дорану? Но Доран знал, что произойдёт, поэтом побаивался, а она... В общем-то, хорошо, что не знала. Ни за что не подала бы руку старому дракону, как его однажды назвали в аудитории, когда он пришёл объявлять о сокращённом учебном дне.

Кстати, о руках. Сашка открыла рот, глядя на свои кисти. Бледная кожа с остатками белых ниточек – заживших рубцов. Она поначалу осторожно, а потом посмелей посжимала-поразгибала пальцы и убедилась, что руки вполне себе в рабочем состоянии. Кажется. Попробовать бы ещё... Она снова сжала кулак и врезала по подушке кресла. Звук получился суховато отчётливый, как удар по боксёрской груше.

– Алекс? – тоненьким голоском позвала Кэйтрия и тоже села, протирая глаза. – Меня оставили сторожить тебя. Через десять минут закончится вторая лекция, и нам надо бежать на лабораторный практикум.