Время Культуры

Вспоминается стихотворение Блока, запечатлевшего «русский характер»: «Грешить бесстыдно, непробудно», а потом «зайти сторонкой в божий храм». И завершает эти стихи Александр Александрович так: «Да, и такой, моя Россия, /Ты всех краев дороже мне». Что-то подобное мог бы сказать о себе и Достоевский.

Азарт, страсть – все это свойство русского человека. Немец Германн стоит у зеленых столов и наблюдает за игроками. Достоевский в фильме не может не играть, не в состоянии удержаться от игры. Предел страсти – осознание нависающей гибели. Это останавливает.

Федор Михайлович не замечен был в питии, мне кажется, что азарт игры заменял ему горячительное, спасал от «русской болезни», так же, как Некрасова, спасала игра в карты. Уход в пьянство или в какую-то страсть – еще одно свойство русской души, не нашедшей в жизни удовлетворения, справедливости и правды.

Русский человек не довольствуется материей, бытом, он решает свои мировые вопросы, вопросы мироздания. В этом смысле Достоевский в фильме (и в жизни) русский из русских. И не будь Анна Григорьевна хорошей хозяйкой и не научись она вести дела мужа, плохо бы ему пришлось в так называемой «обыденной жизни».

Не то чтобы не умели русские мужчины вести дела – умели и умеют, да чаще всего плохо эти дела кончаются – по разным причинам. Не будем говорить о подножках со стороны чиновников и государства. Но еще и слишком неуемна русская натура, многого хочет, одного барыша ей мало…

Русский человек стихийно талантлив. Вот и Достоевский – талант поразительный, проявлявшийся в самых жестоких условиях, например, в тот неполный месяц, когда больной и загнанный в угол, он надиктовывал молоденькой стенографистке Ане Сниткиной своего «Игрока».

Удивительно сыграл Миронов своего героя! О даре писателя-провидца свидетельствует хотя бы то, как артист читает пушкинского «Пророка». Читает голосом «Достоевского» – надломленным, с хрипотцой – Евгений Миронов чудесным образом овладел этим голосом – и звук его, вначале слабый, в конце нарастает и гремит как набат. Потрясающее впечатление! Талант! Гений! Но уж очень подчас тяжелый, депрессивный, временами просто больной… Хорошо, что только временами.

«Война и мир» по-английски

06.02.2016

Не могу пройти мимо одного майского события, показавшегося значимым.

На Первом канале был показан 6-серийный фильм «Война и мир» по роману Льва Толстого, снятый в Великобритании 36-летним режиссером Томом Харпером. Картина совсем свежая: 3-его января 2016 года была ее мировая премьера, через пять месяцев, 10-го мая, начался ее показ на российском ТВ. Телевизионщики сработали достаточно оперативно. А фильм, как я слышала, вызвал огромный зрительский интерес, но также споры.

Меня всегда увлекало сопоставление одного и того же сюжета в его разных интерпретациях. В молодости я занималась восточной поэзией, где вообще господствует принцип обыгрывания одного и того же мотива в сочинениях разных поэтов. Скажем, поэма «Лейли и Меджнун» имеется и у Низами, и у Джами, и у Навои. Кто не знает о поэтических соревнованиях в Средневековой Франции, на одном из которых на тему «от жажды умираю над ручьем» с поэтами-сопер-никами соревновался сам гениальный Франсуа Вийон, сложивший трагическую «Балладу поэтического состязания в Блуа»?!

Вот и в этот раз фильм можно было сравнивать с первоисточником – романом Толстого и с несколькими его экранизациями. Из них самые запомнившиеся – американская (1956), с Одри Хепберн в роли Наташи Ростовой и Пьером Безуховым в исполнении Генри Фонды, и фильм Сергея Бондарчука, сделанный через одиннадцать лет (1967), где Наташу сыграла дебютантка Людмила Савельева, а режиссер выступил в роли Пьера Безухова.

Скажу так: в американском фильме запомнилась Наташа, недаром режиссер Кинг Видор создал Одри Хепберн особые условия на съемках и заплатил неслыханный гонорар. Картина смотрелась и была любима, потому что всем нам было в диковинку и в радость, что «эти американцы» взялись за такой русский сюжет и так в общем-то бережно к нему отнеслись.

Фильм Бондарчука – киноэпопея в 4-х частях – поражал размахом и масштабностью батальных сцен. В нем звучал текст Толстого, прочитанный голосом режиссера. Все персонажи были узнаваемы в квадрате, так как на знакомые со школьных лет характеры накладывалась узнаваемость известных актеров, занятых в картине, – Бондарчука, Скобцевой, Тихонова, Ефремова, Табакова, Станицына, А. Вертинской, Шурановой… и многих других советских знаменитостей.

В английской телевизионной версии толстовского романа ничего похожего нет. Мне, по крайней мере, никто из актеров, снявшихся в ленте, не знаком. А есть среди них, как показалось, первоклассные. Сразу отмечу великолепного молодого Пьера – Пола Дано. И знаете, о чем я подумала: на Пьере держится вся эпопея, вовсе не на Наташе – на Пьере, ибо он всеобщая связка.

Он связывает «мир» и «войну», так как участвует и в мирных, и в батальных сценах. Семейства Ростовых, Болконских и Курагиных тоже связаны посредством Пьера. Он друг Андрея Болконского, он посещает дом Ростовых с Наташиного детства, он участник кутежей вместе с Анатолем Курагиным и муж его бездушной красавицы сестры. К тому же Пьер, в отличие от Андрея Болконского, присутствует в тексте до конца романа. Кстати, и начинается книга с раута у Анны Павловны Шерер, на котором появляется этот неуклюжий, никому неизвестный увалень, незаконный сын умирающего графа Безухова.

47-летнему Бондарчуку, конечно же, легче было играть Пьера середины и конца эпопеи. Зато молодому англичанину Полу Дано великолепно удалась сцена появления Пьера перед очами петербургской знати. Потеха да и только! Нелеп, с плохими манерами, рвется в спор со светскими тузами, вооруженный «либеральными» идеями. Сумасшедший, типичный Чацкий! Странно, что Тургенев не видел в романе Толстого отображения будущего декабризма. А Пьер? Он не только в эпилоге декабрист, он уже вначале «белая ворона» среди состоявшихся и правильно мыслящих светских обывателей.

Отмечу еще одного актера – Джеймса Нортона, играющего Андрея Болконского и создавшего мужественный, сильный, наделенный потрясающим мужским обаянием характер. На этом фоне несколько тускнеют женские образы, хотя после первых сцен начинаешь принимать и живую, милую, отнюдь не красавицу Наташу, и незаметную Соню. Прекрасно попала в типаж играющая княжну Марью Джесси Бакли. Заплетенные в косу волосы, забранные кверху, милое и доброе, освещенное редкой улыбкой лицо. Глаза… Впрочем, глаза у этой Марьи Болконской по большей части заплаканные, прямо как у вдовы Анны Михайловны Друбецкой в романе Толстого, исплакавшей все чиновные передние в поисках протекции для сына Бориса…