Время кумаруна
Шрифт:
– Если ты будешь не согласна, вернешь мне его обратно. Так мы можем простоять здесь всю ночь и посылать друг другу потоки кумаруна. Поэтому я прошу разрешения.
– О, боже мой! Я согласна.
Из фиолетового ядра его стяжателя хлынул поток красного кумаруна и, совершая в воздухе небольшие колебания, устремился в ее подвес, скрываемый тканью платья.
– Триста горошин! – воскликнула Влада. – Не много? Сколько всего кумаруна умещается в стеж?
– Очень много. Его вместимость не бесконечна, но до предела тебе еще очень далеко. Только такие богачи как я, – сказал он и
– И что тогда делать дальше? Перестать богатеть?
– Есть способы богатеть, не переставая, джейя. Но если я начну рассказ, это породит еще десяток вопросов.
– Прости, я увлеклась, – сказала она и посмотрела в ночное небо. – Все же, нет, я должна еще кое-что узнать. Если кумарун сейчас не тратится людьми, а лишь передается от одного другому в процессе покупок, да еще и переходит наследникам от родственников, как ваша экономика это терпит? За триста лет в стране должно было скопиться столько кумаруна, что богатым обязан быть каждый!
– У тебя талант к экономике, Влада. Ты все верно рассудила. В Эйдерине жесткая налоговая политика, потому сохраняется баланс.
– Мое любопытство на сегодня удовлетворено. Спасибо за урок, учитель.
– Рад быть полезен юному дарованию. А хочешь, я еще расскажу тебе о главном секрете Тита?
– Хочу, – сказала она с улыбкой. – Сознайся, что ты сам любишь поболтать.
Он едва улыбнулся, но не прокомментировал замечание.
– Нет прямых доказательств, что Тит был способным и обладал даром добиваться всего, о чем желал.
– Как так?
– Долгое время при жизни он считался неспособным, ведь так и не дождался дня обретения. Но каким-то необъяснимым образом он действительно добился всего, о чем мечтал. Он обладал истинным талантом дружбы, хорошо разбирался в людях, был дальновидным и смелым. Но все эти качества не являются волшебными в нашем понимании. Он сам выбрал псевдоним Победитель, будучи еще юношей, посчитав, что это неплохое прикрытие в жизни: кто захочет вступать в схватку с незнакомцем с таким прозвищем? Но постепенно судьба его складывалась так, что все действительно поверили, будто его способность побеждать чудесной природы. Но в доказательство обратного говорит факт, что он не расходовал кумарун на волшебство. А это значит, что он не был чародеем.
– То есть и раньше не все люди были способными?
– Да, был небольшой процент неопределившихся. Традиционно принято считать, что Тит все же обладал могущественным даром. Теория о его неспособности не популярна, но я тщательно изучал этот вопрос лично и склоняюсь к ней.
– Оттого твой предок еще более велик, Эрик: стать самым главным среди волшебников, не будучи им. Невероятно.
– Именно, джейя, непостижимо. Этот факт придает мне сил. А знаешь, в чем наше с ним главное отличие?
– Хочу узнать.
– Я, в отличие от него, однолюб.
– О-о. А что Тит был… проказником?
– Еще каким. Он долго не мог определиться с выбором спутницы. Даже не так. Поклонниц у него было предостаточно. Он очень любил приключения разного рода и долго не мог отыскать настоящее чувство.
– Нашел?
– Книги говорят, что да. Но я не уверен.
Он
смолк, она тоже не хотела больше задавать вопросы. Они стояли в тишине, вслушиваясь в звуки ночной столицы. Снизу изредка проезжали машины и прохаживались пары.– Влада, я не должен, но хочу спросить тебя.
– Спрашивай, Эрик.
– Я влюбленный дурак, но скажи, тебе понравился Мэкс?
– Эрик, – разочарованно выдохнула Влада. – Ну как мне мог не понравиться Мэкс? С чего бы он мне не понравился? Он красив, талантлив, учтив, какое из его качеств могло бы вызвать мое неодобрение?
Он молчал.
– Ты неверно задаешь вопрос, Эрик, – пояснила она свой ответ. – Я не заинтересована в нем как в партнере, если я правильно расценила твой вопрос. В вашем мире один мужчина красивее другого, ну и женщины, собственно, такие же. Кидаться на каждого встречного красавчика – это же невообразимая глупость. Сколько их еще я встречу здесь? Сотни?
– Прости, я не хотел ревновать. Я повел тебя в гримерку, зная, что не должен ревновать.
– Зачем же ты вообще повел меня туда?
– Я не могу держать тебя в золотой клетке, я понимаю это. Потому и повел.
– Эрик, это прекрасно, что ты все правильно понимаешь.
– Я не знаю, что ты чувствуешь ко мне, Влада. Оттого и не уверен в себе.
«Он хочет, чтоб я призналась в чувствах? Но что я ему скажу? Люблю ли я его? Да? Нет? Я сама не знаю! Страсть – стопроцентное да, но любовь?.. Не за его ли положение я сейчас цепляюсь? Люблю ли я его душу, а не плоть и статус?»
Ехидна ворчала: «С таким отношением к делу ты вообще помрешь, так и не признавшись себе, что хоть когда-нибудь кого-то любила!»
Она ответила ему:
– Эрик, правитель не может быть не уверен в себе оттого, что девушка не признается в чувствах первой.
– Ты права, джейя. Но хоть намекни.
«Неужели я не давала ему намеков? По-моему, их было предостаточно…»
Она развернулась к нему лицом и прошептала:
– Ты узнаешь мой ответ, если разгадаешь загадку каменного цветка. – Она прикоснулась пальцем к его губам.
«Что это было, Влада? Какую еще загадку каменного цветка? Как выкручиваться будешь?»
Эрик не стал поддерживать интригу и жадно набросился на нее с поцелуями, заставляя все тело трепетать. Он был так умел и страстен, будто бы она целовалась с самим книжным Казановой. Насколько был талантлив этот мужчина, что превзошел всех ее бывших любовников в искусстве поцелуя, вкусив этот плод впервые лишь четыре дня назад! «Наверное, это царская порода и фамильная тяга к победам говорят в нем», – объяснила она себе этот невероятный факт.
Он нехотя прервался после нескольких чувственных минут и произнес:
– Посмотри туда, – показал он рукой в сторону. – Видишь, здесь оборудован номер-люкс для новобрачных. Сегодня он наш. Мы можем пойти туда сейчас или еще задержаться под звездами. Сегодня особая ночь для меня.
– Чем же она особенна, Эрик?
Он оторопело посмотрел на нее:
– Ты самая непостижимая женщина. – Он нервно усмехнулся. – Кажется, ты вовсе не понимаешь, что значишь для меня. А я, как мальчик, не знаю, как еще доказать тебе.