Время легенд (сборник)
Шрифт:
«Как давно я не занималась своими туалетами! — подумала она, придирчиво разглядывая свои платья. — И все же следует выглядеть прилично, ведь это случается с человеком однажды». Она выбрала свое любимое платье из голубого шелка от Себастиана, купленное перед свадьбой. Она не могла припомнить, когда в последний раз его надевала. Фрэн положила платье на кровать и стала подбирать к нему туфли, чулки, серьги, жемчуг — так же тщательно, как она только что выбирала платье. Одевшись, она причесалась и накрасилась, как будто собиралась на званый вечер. «Так это и есть, — подумала она, — мой прощальный вечер».
Она вгляделась в изможденное лицо, смотревшее
Взяв сумочку, она деловито спустилась с лестницы и направилась в гараж, где уже полгода стоял без движения ее голубой «кадиллак».
Она даже не знала, достаточно ли в баке горючего. Плотно затворив дверь гаража, она подошла к машине и отворила дверцу. Сунула ключ зажигания, услышала ровный шум мотора. «Это не займет много времени», — думала она.
Затем она откинулась в кресле и глубоко вздохнула, молясь, чтобы все закончилось поскорее.
— Ах, папочка, я просто дождаться не могу, когда мы с Кристобалем тоже будем прыгать на соревнованиях! — радостно щебетала Джейми, когда они ехали домой вдоль Лонг-Айленда. — Вот весело будет! Ты ведь приедешь, правда, приедешь?
— Конечно, я буду с тобой, принцесса, если смогу, — пообещал ей отец. — Ты же знаешь, мне не всегда это удается…
— Знаю, — кивнула Джейми с сожалением. — Ну, а если ты будешь дома… если будешь, ты ведь приедешь?
— Несомненно, — улыбнулся он.
Ну, теперь она целый месяц спать не будет, в душе рассмеялся он. Личико ее, окруженное непокорными завитками, озорные зеленые глазенки, вспыхивающие счастьем при взгляде на выигранную сегодня голубую ленточку, делали ее похожей на ангелочка и на чертенка одновременно.
— А мама? — прервала его размышления Джейми. — Как ты думаешь, она придет?
Линд нахмурился. Как бы ни были плохи их супружеские отношения, Джейми никогда не переставала любить мать.
— Вряд ли, принцесса, — решительно ответил он, не желая внушать надежды. «Почему Фрэн держится так отстраненно? — горько сетовал он про себя. — Джейми так нужна мать, а она ведет себя хуже, чем чужая. Когда девочка подрастет, им с Фрэн уже не сблизиться. Их отношения и сейчас мало что связывает, несмотря на все усилия Джейми отыскать путь к сердцу матери».
Повернув машину к дому и проезжая мимо гаража, он заметил, что гараж закрыт, хотя ему казалось, что утром он оставил дверь открытой. Или нет? «Должно быть, я ошибаюсь», — подумал он беззаботно. Остановив машину у подъезда, он высадил Джейми.
— Беги наверх и переоденься, — сказал он, — а я отведу в конюшню Кристобаля.
— Хорошо, папочка! — Она чмокнула его в щеку и поскакала по ступенькам, зажав голубую ленточку в руке. Наверное, торопится показать ее Фрэн, мелькнуло у него в голове. Лучше бы она забыла, что у нее есть мать.
Когда он вернулся к машине, он услышал гул мотора, доносившийся из гаража. Он не поверил себе, прислушался. Да, это звук мотора. Он кинулся к гаражу и отворил тяжелую дверь. Когда он увидел машину Фрэн с работающим мотором, когда запах выхлопных газов бросился ему в нос, он сразу догадался, что произошло, вернее, что натворила его несчастная жена. Выхватив из кармана носовой платок и прикрыв им рот и нос, он ринулся внутрь. Синий вонючий дым застилал все кругом, из-за него ничего нельзя было толком разглядеть. Вытащив Фрэн из машины, он вынес ее на свежий воздух, положил на траву, пошлепал по щекам в надежде привести ее
в сознание, но напрасно. Дыхания не было. Он поискал ее пульс, прижал ухо к сердцу. Сердце не билось. «Господи Боже, — подумал он, — она мертва!»— Мамочка!
Линд резко обернулся. Джейми стояла в нескольких шагах от него, судорожно прижимая голубую ленточку к белому от ужаса лицу.
— Немедленно иди домой, Джейми! — приказал он. Не нужно ей быть тут, она не должна этого видеть.
— Что с мамой? — крикнула Джейми, подходя еще ближе. Нижняя губка ее дрожала, вот-вот заплачет. — Почему она не просыпается?
Линд не отвечал, что он мог ответить? Как он мог сказать ей, что ее мать умерла?
Глава 7
Вашингтон, апрель 1966 года
— Послушай, Гарри, да говорю же тебе, я согласен. На все сто согласен. Но одного я все же не могу понять: почему именно я должен ехать в Москву. — Линд уселся на подоконник в офисе Уорнера, почти полностью закрыв своей спиной вид на Капитолий. — Почему бы не послать Лью Болдуина или Аллена Гаррисона?
Уорнер энергично затряс головой:
— Никто не знает город — да и людей — так, как ты, Джим. — И он принялся раскуривать трубку.
— Знаю? — расхохотался Линд, уловив в словах Уорнера явное преуменьшение. — Да этот город столько лет был моим вторым домом!
— По твоей просьбе, — напомнил Гарри.
— По моей просьбе, — согласился Линд.
Уорнер встал, прошелся по комнате.
— И напомню тебе, Москву ты предпочитал своей жене. — Он налил две чашечки кофе из кофейника, стоявшего на плитке у стола.
Линд взял протянутую чашечку.
— На брак я пошел ради прикрытия, — сказал он нарочито резко. — А ты чего ожидал — цветов и вздохов?
— А ребенок? С ним ведь все по-другому, правда? — сощурился Уорнер.
Линд сжал челюсти.
— Я нужен дочери, как никогда, Гарри, — наконец произнес он. — Самоубийство матери потрясло ее. Она здоровый, крепкий ребенок, но я знаю, как она ранима и беззащитна. Даже пока Фрэн была жива, матери у Джейми, можно сказать, не было, ну, а теперь, когда она умерла… — Голос его пресекся.
— Я понимаю, тебе жаль девочку, — участливо произнес Уорнер. — Но ведь дело прежде всего, Джим.
Линд только глаза завел.
— Да, уж это мне говорить не надо! — В его голосе зазвучали саркастические ноты.
— У тебе же есть экономка?
Линд сделал несколько глотков очень горячего кофе, потом отодвинул чашку.
— Есть, — не сразу отозвался он, — но Сейди уже немолода, да и Джейми для нее — сущее наказание, она и для молодой крепкой женщины не подарок.
— Найми гувернантку, — предложил Уорнер, — с хорошими рекомендациями, умеющую обращаться с детьми…
— Ей нужен отец, Гарри. Я ей нужен, — резко оборвал его Линд. — Ей необходимо знать, что хотя бы один из ее родителей жив и любит ее. Никакая няня не заменит отца и мать — уж поверь мне, это-то я знаю! — Он и впрямь слишком хорошо это знал. В его ранних воспоминаниях не было ни мамы, укладывающей его в постель и читающей ему на ночь сказки, ни отца, который сажал бы его на плечи или играл с ним в мяч. В его детстве была лишь няня, очень добрая, но разве могла она заменить родную мать? Были лишь бестелесные голоса его родителей, звонивших из различных экзотических мест планеты, чтобы поздравить его с днем рождения или праздниками, которые он неизменно встречал один, без них. И такая же жизнь ждет его ребенка?