Время любви

– Она… потрясающая! Такая, как на фотографиях! Здесь стильный диван, – я провела рукой по вмятине на подушке. – Просторная кухня, – я бросила взгляд на три несчастных шкафчика и забрызганный жиром чайник, – а ещё отдельная спальня с большой кроватью. Представляешь?

– О, дорогая, я очень рада, что ты нашла подходящую квартиру. Знаешь, я очень боялась, что тебя могут обмануть. В этих больших городах столько мошенников.

– Да-да, мам, мне крупно повезло. – Обманщица.

– А как Сан-Франциско? Ты уже видела океан?

– Мам, я только приехала и ещё не успела осмотреть город. Но то, что я видела, это… не передать словами! – Хоть в чём-то не соврала, и на душе тут же полегчало. – Здесь так красиво, столько симпатичных улиц и кафешек, что глаза разбегаются!

– Как же я тебе завидую, – протянула мама, и я тут же вспомнила, что она, как и я, ни разу не выезжала за пределы Модесто. Мне тут же стало грустно.

– Ты должна увидеть всё собственными глазами. Надеюсь, вы с папой как-нибудь приедете ко мне в гости… – я снова обвела взглядом своё убогое жилище. – Только немного позже, как только я тут обживусь и встану на ноги. – И найду квартиру получше.

Послышался тяжёлый вздох, который означал только одно. Моя заботливая и излишне тревожная мама собиралась затянуть свою заботливую и излишне тревожную песню. Она так не хотела отпускать меня. До последнего пыталась отговорить от сумасбродной идеи в одиночку отправиться за сотню миль, лишь бы скрыться от самой себя и своего прошлого. Для неё было немыслимо выпустить одного из детей из-под крыла, хоть мы давно перестали быть её маленькими птенцами.

– Как долго ты планируешь пробыть в Сан-Франциско? – Печальным голосом спросила мама. Она всё ещё надеялась, что через три дня я опомнюсь и вернусь в Модесто, где мне было самое место.

Но там ли оно? Может, моё место как раз-таки здесь, среди ободранных обоев и пыльной обивки?

– Не начинай, мам. – Взмолилась я. – Я приняла окончательное решение и не собираюсь возвращаться.

– Но что ты там будешь делать одна в незнакомом городе? Я переживаю за тебя.

Вопрос на тысячу очков. Хотелось ответить, что я собираюсь здесь жить, найти друзей и – скрестим пальцы на удачу – любовь всей своей жизни. Но мама бы ни за что меня не поняла. Она искренне верит, что всё это можно делать и в Модесто.

– Первым делом найду работу. А там, видно будет.

– Ох, Холли, даже не знаю. Всё это мне не нравится.

– Я справлюсь, – пообещала я, больше себе, чем ей. Чтобы больше не чувствовать свою убогую несамостоятельность, я сменила тему: – А вы там как? – Будто я уехала из родного города не час, а месяц назад. – Как дела в магазине?

– Сегодня полный завал. – Вздохнула мама, шелестя чем-то на фоне. Наверняка, упаковочной бумагой. – К выходным все вдруг решили, что им нужны цветы. Вот, выкроила минутку позвонить тебе, и тут же побегу обратно.

– А как же Харви и Хлоя?

– Ну, это ведь Харви и Хлоя. – С покорной улыбкой подметила мама, что означало лишь одно. Хлоя как обычно убежала на свидание с очередным кавалером, а Харви протирает штаны в подсобке, даже не подумав палец о палец ударить, чтобы помочь родителям. – Тебя здесь очень не хватает.

– Я тоже скучаю. Но это должно было произойти. Я должна повзрослеть.

Даже сквозь бездушный корпус мобильника я ощутила полное несогласие мамы. По её мнению, взрослеть можно и в Модесто, рядом с семьёй, работая всё в том же семейном цветочном магазинчике, где каждый день похож на предыдущий. Но мама слишком сильно нас любила, чтобы перечить нашим желаниям. Именно поэтому она гнула спину за прилавком, пока Хлоя хлопала ресницами перед каким-нибудь парнем, а Харви плевал в потолок.

– Береги себя. – Попросила мама. – Папа передаёт тебе привет. Мы тебя очень любим.

– И я вас.

Внезапно в квартире стало жутко тихо. Разговор оборвался, и я почувствовала себя такой одинокой, какой никогда не чувствовала. Наверное, то же самое ощущает смотритель маяка на каком-нибудь отдалённом клочке земли, откуда не видно ни одной живой души.

Я сидела на диване в городе, где обитало восемьсот тысяч живых душ, но я не была знакома ни с одной. Миссис Саммер не в счёт, так как что-то подсказывало мне, что у этой женщины нет души, и мы вряд ли подружимся.

Интересно, Нил чувствует себя таким же потерянным в окружении незнакомцев и северной закалки Сиэтла? Сразу влился в новую компанию, пустив в ход всё своё прославленное обаяние, или скучает по дому так же, как я?

Даже забавно, что из окон мы можем увидеть один и тот же океан, вот только с его берега дует холодный ветер, а я изнываю от южного пекла. Нас разделяют восемьсот восемь миль – я проверяла по Google Maps – а я по-прежнему думаю о нём, как будто он рядом. Люди придумали тысячи лекарств от болезней, но никто пока ещё не изобрёл таблетки от разбитого сердца. Говорят, что раны затягиваются, и для этого есть много средств. За этим я и приехала в Сан-Франциско – найти то, что поможет мне выздороветь.

Очевидно, что расстояние можно вычеркнуть из списка. Пока что оно не помогает. Оно не лечит. Остаётся уповать на время и что-то ещё.

Глава 2

– Извините, но вы нам не подходите.

Две недели и шесть собеседований спустя, я слышу всё тот же заезженный ответ. И у предыдущих менеджеров по найму хотя бы хватало вежливости сообщить эту новость печальным тоном и с сожалением добавить «мы будем иметь вас в виду». Этот же со снисхождением уставился на меня из-за своего огромного монитора, будто мне несказанно повезло, что он вообще подарил мне пятнадцать минут своего бесценного времени.

– У вас нет опыта, вы не владеете испанским, да и никогда не работали в схожей сфере. – Поясняет он, чтобы добить меня окончательно.

В его мясистой руке листок с моим резюме, достаточно скудным, если честно. Там всего-то одна запись, причём о работе продавцом в цветочном магазине «Холлбрук Фэмили», который уже тридцать четыре года принадлежит нашей семье. Я работала там, сколько себя помню. Он стал моим вторым домом ещё со времён, когда я разъезжала по городу в коляске, которая досталась мне «в наследство» от Харви, а с двенадцати я уже стала полноправным сотрудником. Подрезала стебли, упаковывала лёгкие заказы, даже позволяла эксплуатировать себя в качестве курьера.

Мой стаж и навыки общения со, скажем так, не самыми лёгкими клиентами переплюнет опыт этого заносчивого зазнайки. Но он видит перед собой лишь молоденькую дурочку, что метит выше, чем может прыгнуть. И хвалебная рекомендация в резюме не производит на него никакого впечатления, потому что написана от лица моей матери. И никого не волнует, что она очень даже заслужена, а мои родители – самые жёсткие начальники.

Я благодарю мистера Как-Его-Там за то, что потратил на меня время, и выхожу под палящее солнце Сан-Франциско, которое испепеляет не так сильно, как разочарование. Не думала, что поиск работы отнимает так много времени и сил. Я выжата, как половая тряпка, но не получила даже намёка на то, что мной заинтересовались. Всё, что я слышала за эти четырнадцать дней, это: