«Время молчания прошло!» Пять веков Реформации в меняющемся мире
Шрифт:
2. В Империи французские памфлетисты обеих больших конфессий активно включились в дискуссию о религиозной войне. Протестанты усмотрели предзнаменования новой религиозной войны в получении католического наследства домом Нойбургов в Пфальце в 1685 г. 182 , Рейсвейкской клаузуле 183 , переходе в другую веру Августа Сильного в 1697 г. 184 и венгерском восстании 1703–1711 гг. 185 У католиков ужасные фантазии родились из-за военного потенциала протестантских князей, основанного на их связях с Англией и Генеральными Штатами, а также из-за получения Ганновером статуса курфюршества в 1692 г. и Пруссией статуса королевства в 1701 г., из-за чего усилился страх перед конфискацией церковной собственности 186 и ужас перед появлением протестантского королевства в результате новой религиозной войны 187 . Следует отметить, что позднейшие конфессиональные конфликты, такие, как последствия «Торуньского кровавого суда» 1724 г. 188 , или изгнание зальцбургских протестантов в 1731–1732 гг. 189 только в исключительных случаях ассоциировались со сценарием религиозной войны. Эти события не прибавили термину «религиозная война» новых коннотаций.
182
Ср.: Aretin K. O. von. Das Alte Reich 1648–1806. Kaisertradition und "osterreichische Grossmachtpolitik (1684–1745). Stuttgart, 1997. Bd. 2. S. 50f., 143f.; Luh J. Unheiliges R"omisches Reich. Der konfessionelle Gegensatz 1648 bis 1806. Potsdam, 1995. S. 63. H. Duchhardt, M.Schnettger. Mainz, 1998. S. 52.
183
О
184
См.: Luh J. Op. cit. S. 30f., 51; Mader E.-O. F"urstenkonversion zum Katholizismus in Mitteleuropa im 17. Jahrhundert. Ein systematischer Ansatz in fallorientierter Perspektive // Zeitschrift f"ur Historische Forschung. Vol. 34. 2007. S. 408. О восприятии изменения вероисповедания саксонских подданных см.: Rosseaux U. Das bedrohte Zion: Lutheraner und Katholiken in Dresden nach der Konversion Augusts des Starken (1697– 1751) // Konversion und Konfession in der Fr"uhen Neuzeit / Hg. U. Lotz-Heumann, J.-F. Missfelder. Heidelberg, 2007. S. 212–235.
185
О венгерском восстании см.: Hochedlinger M. Austria’s wars of emergence 1683– 1797. London, 2003. S. 154–163, 187–192.
186
Ср.: La fausse clef du cabinet des Princes de l’Europe ou Rome trahie. Osnabruk, 1691. P. 35. [Biblioth`eque Nationale de France, G–15966]; Lettre d’un Ministre Catholique Deput'e `a la Diette de Ratisbonne. Ecrite `a M. l’Ev^eque de **. [Ratisbonne?], 1689. S. 1f. [Biblioth`eque Nationale de France, MP–791]; Replique du Conseiller aulique. `a la Lettre du Gentilhomme Liegeois. Traduite de l’Allemand // Lettres et r'eponses au sujet de la Ligue d’Ausbourg et les resolutions recentes. Juxte la copies. Amsterdam, 1689. P. 14, 17. [Biblioth`eque Nationale de France, M–21693].
187
О страхах по поводу появления империи, в которой правит протестант, см.: Duchhardt H. Protestantisches Kaisertum und Altes Reich. Die Diskussion "uber die Konfession des Kaisers in Politik, Publizistik und Staatsrecht. Wiesbaden, 1977; Haug-Moritz G. Kaisertum und Parit"at. Reichspolitik und Konfessionen nach dem Westf"alischen Frieden //Zeitschrift f"ur Historische Forschung. Vol. 19. 1992. S. 445–482.
188
О реакции на Торуньский кровавый суд в протестантской Европе см.: Hartmann S. Die Polenpolitik K"onig Friedrich Wilhelms I. von Preussen zur Zeit des «Thorner Blutgerichts» (1724–1725) // Forschungen zur Brandenburgischen und Preussischen Geschichte. NF. Vol. 5. 1995; Sander H. Das Thorner Blutgericht von 1724 in zeitgen"ossischen niederl"andischen Schriften // Thorn. K"onigin der Weichsel 1231–1981 / Hg. J. Bernhart, P. Letkemann. G"ottingen, 1981. S. 361–368.
189
Ср.: Emrich G. Die Emigration der Salzburger Protestanten 1731–1732. Reichsrechtliche und konfessionspolitische Aspekte. M"unster, 2002. S. 47–63.
3. Подобно католикам в Империи, представлявшим себе ужасный сценарий религиозной войны в случае выбора протестантского главы Империи, английские протестанты боялись, что католический наследник престола может ввергнуть Англию в новую религиозную войну и уничтожить английский протестантизм. Таким образом, в Англии дискуссия о религиозной войне с 1679 г. шла вокруг билля об отводе католического наследника престола Якова Йорка 190 , который в 1685 г. взошел на английский трон под именем Якова II. Его политика рекатолизации и последовавшая за этим «Славная революция» 1688–1689 гг. 191 , а также дальнейшие попытки Якова вернуть английский трон при французской поддержке ассоциировались в английском обществе с религиозной войной. После смерти Якова II в соответствии с актом о престолонаследии 1701 г. католические претенденты были окончательно исключены из числа наследников престола 192 . Тесные связи «Якова III», нового католического претендента, с Людовиком ХIV и мерещившийся ужасный сценарий франко-якобитской интервенции и в дальнейшем подогревал в Англии страх перед религиозной войной 193 . В Англии, как и в Империи, гугеноты-памфлетисты были важными участниками дебатов о религиозной войне.
190
Подробнее о Билле об отводе см.: Cruickshanks E. The Glorious Revolution. Houndmills, 2000. P. 8–11; Harris T. Restoration. Charles II and his Kingdoms, 1660– 1685. London, 2005. P. 136–426; Jones J. R. The first Whigs: the politics of the exclusion crisis 1678–1683. London, 1961; Harris T. London crowds in the reign of Charles II. Propaganda and politics from the Restoration until the exclusion crisis. Cambridge, 1987. P. 96–188; Levillain Ch.-E. Vaincre Louis XIV. Angleterre, Hollande, France: Histoire d’une relation triangulaire 1665–1688. Seyssel, 2010. P. 300–321.
191
Подробнее о публицистике по поводу «Славной революции» и ее последствий см.: Claydon T. Protestantism, Universal Monarchy and Christendom in William’s War Propaganda, 1689–1697 // Redefining William III. The Impact of the King-Stadholder in International Context / Ed. E. Mijers, D. Onnekink. Aldershot, 2007. P. 125–142; Onnekink D. The Last War of Religion? The Dutch and the Nine Years War // War and Religion after Westphalia. P. 69–88; Schwoerer L.G. Propaganda in the Revolution of 1688–89 // American Historical Review. Vol. 82. 1977. P. 843–874. Очень подробный анализ событий дан в: Cruickshanks E. Op. cit. P. 23–69; Harris T. Revolution. The Great Crisis of the British Monarchy, 1685–1720. London, 2006. P. 239–476; Jones J. R. The revolution of 1688 in England. London, 1972; Pincus S.C.A. 1688. The First Modern Revolution. New Haven, 2009; N"urnberger K. Die Kunst der Information: K"onig Wilhelm III. und die Medien seiner Zeit. Heidelberg, 2003. S. 59–65. Эти авторы считают, что аргументы из «Декларации», оправдывающей смещение Якова, и публицистика, построенная на ней и обосновывавшая законность вторжения Вильгельма Оранского в Англию, способствовали свержению Якова II, но не привели, за исключением Ирландии, к крупным военным действиям.
192
Ср. Cruickshanks E. Op. cit. P. 85–89.
193
Ibid. P. 79–84; Harris T. Revolution. P. 493, 496.
Несмотря на то, что конфессиональные точки зрения долгое время оказывали влияние на внешнеполитические дебаты в Англии, лишь недавно было установлено особое значение в данном контексте Утрехтского мира 1713 г., который завершил «холодную войну» конфессий. См.: Nishikawa S. Ending a religious cold war. Confessional trans-state networks and the Peace of Utrecht // New Worlds? Transformations in the Culture of International Relations Around the Peace of Utrecht / Ed. I. Schmidt-Voges, A. Crespo Solana. London, 2017. P. 123.Данная статья 194 ограничивается только тремя важными для дебатов о религиозной войне очагами конфессиональных конфликтов – Францией, Англией и Империей. Однако это не означает, что дебаты о религиозной войне не имели европейского масштаба. Во всех трех регионах они оказали значительное влияние на восприятие обеих больших войн Людовика ХIV. Во многом благодаря публицистическим кампаниям, которые служили Людовику ХIV и его союзникам для обоснования их политики, и Девятилетнюю войну, и войну за Испанское наследство современники восприняли как религиозные войны. В то время, как французская пропаганда подчеркивала мотив защиты католической религии, противники Людовика ХIV, наоборот, отрицали его. Таким образом, в центре дискуссии о религиозной войне оказались Франция и войны Людовика ХIV, которые неразрывно связаны с самой фигурой французского короля. Объединение представлений о религиозной войне с международной политикой Франции вело и к европеизации дебатов о религиозной войне.
194
См.: M"uhling Ch. Op. cit.
Внутри больших конфессиональных сообществ существовал значительный межкультурный обмен. Вся публицистика, затрагивающая тему религиозной войны, взаимно обогащалась идеями из дебатов на французском, английском и немецком языках. Французский язык служил посредником между немецким, английским и другими европейскими языками. Национальная аргументация преодолевала языковые и территориальные границы и подгонялась под конкретные местные исторические реалии.
Европейскую дискуссию о религиозной войне можно проследить, прежде всего, основываясь на двух типах источников: во-первых, на повседневной публицистике, во-вторых, на исторических сочинениях эпохи. Идея религиозной войны получила историографическую значимость только в политических дебатах современников. В свою очередь конфессиональная картина истории, переданная в исторических сочинениях, стала духовной основой политических дебатов о религиозной войне во времена Людовика ХIV.
Термин «религиозная война» всегда был весьма востребован, однако в рассматриваемый период он начал встречаться значительно чаще. Исторические сочинения служили неисчерпаемым резервуаром, питавшим публицистические дебаты о религиозной войне. Количество исторических событий, рассматривавшихся в связи с религиозной войной, было огромным. Оно оказалось разделенным лишь на ключевые и второстепенные сюжетные линии. Сужение содержательного наполнения термина «религиозная война» происходило только благодаря публицистике, которая использовала лишь отдельные исторические примеры, служившие аргументами во время дебатов. Если историографическая традиция питала публицистику примерами религиозных войн, то публицистика, в свою очередь, создавала устойчивый образ религиозной войны, запечатлевавшийся в коллективной памяти. Современное представление о религиозной войне родилось именно благодаря многоголосой дискуссии конца XVII – начала XVIII в., в которой «религиозными» стали называться совершенно конкретные войны, такие как Шмалькальденская, гражданские во Франции или Тридцатилетняя.
В дебатах о религиозной войне в эпоху Людовика XIV возникли представления об использовании религии лишь как предлога для обоснования политических действий. Та историческая картина, которая сложилась во время этой дискуссии, стала отправной точкой для дальнейших споров о месте и роли конфессиональных конфликтов, с новой силой разгоревшихся в общеевропейском «культуркампфе» XIX в., когда светское начало боролось против ультрамонтинских устремлений папы. Такое восприятие стало общим фундаментом для прусско-протестантской, английской вигской, французской республиканской и марксистской историографии. Понятие «религиозная война» оказалось, таким образом, составной частью политической дискуссии об отношении церкви и государства и было использовано светскими силами.
Если рассматривать понятие «религиозная война» в культурно-исторической перспективе, отрешась от его анахронистских и эссенциалистских трактовок, то возникает вопрос о правомочности употребления термина «религиозная война» относительно XVI и раннего XVII в. Следует подчеркнуть, что современное, часто машинальное понимание источников, связанное с закономерной модернизацией сознания, ставит под сомнение правомочность использование этого термина. На самом деле это не означает, что, изучая XVI или первую половину XVII в., нельзя говорить о религиозных войнах. История возникновения понятия и его содержательное наполнение находятся в неразрывной связи, которую необходимо учитывать в исследованиях, связанных с феноменом религиозных войн.
Для раскрытия феномена религиозных войн необходима определенная архаичность сознания, при которой исследователь понимает, что религиозные войны – это многоуровневая конструкция, состоящая из реальности и исторического образа. Религиозные войны нельзя воспринимать как застывшее явление, следует учитывать связанные между собой традиции их восприятия. В любом случае, в будущем следует избегать проецирования современных исторических реалий на прошлое.
Актуальные современные политические дебаты о религиозной войне во многом зависят от генезиса образа религиозной войны, при этом речь идет, скорее, даже о взаимовлиянии этих двух процессов. К этому взаимовлиянию, как и к пониманию взаимосвязи между сегодняшними и прошлыми представлениями о религиозных войнах в Европе около 1700 г., также необходимо относиться критически. Анализ исторической составляющей будет способствовать углублению современного понимания религиозной войны.
Изучать европейские дебаты о религиозных войнах en longue dur'ee можно только, учитывая все эти обстоятельства, что до сих пор в историографии отразилось лишь фрагментарно. Пока еще нет полноценных исследований о понимании религиозных войн в конце XVIII – начале XIX в. Современная история бросает ученым новые вызовы. Так, например, актуальным остается вопрос, влияют ли представления о европейских религиозных войнах на понимание и восприятие исламского джихада. Пока можно лишь предполагать, что знак тождественного равенства между «религиозной войной» и «джихадом», появляющийся порой в последнее время, является отголоском проекции европейского представления о религиозной войне на исламские реалии. Это заставляет задуматься о восприятии исторической картины прошлого и о культурном трансфере, влияющем на современные политические дебаты. Конфессиональное противоборство, ставшее одним из результатов Реформации и формирования конфессий, почти через 200 лет достигшее своей кульминации в появлении термина «религиозная война», до сих пор в значительной степени определяет наше восприятие религиозных конфликтов.
Arndt J. Der Dreissigj"ahrige Krieg 1618–1648. Stuttgart, 2009.
Babel R. Kreuzzug, Martyrium, B"urgerkrieg. Kriegserfahrungen in den franz"osischen Religionskriegen // Religionskriege im Alten Reich und in Alteuropa / Hg. F. Brendle, A. Schindling. M"unster, 2006. S. 107–117.
Beiderbeck F. Religionskriege. 1. Christliches Europa // Enzyklop"adie der Neuzeit / Hg. S. J"ager. Stuttgart, 2009. Bd. 10. S. 1091–1108.
Benedict P. Religion and Politics in Europe. 1500–1700 // Religion und Gewalt. Konflikte, Rituale, Deutungen (1500–1800) / Hg. K. von Greyerz, K. Siebenh"uner. G"ottingen, 2006. S. 155–173.
Benedict P. Were the French Wars of Religion Really Wars of Religion? // The European Wars of Religion. P. 61–68.
Bosc H. La guerre de C'evennes. 1702–1710. Montpellier, 1985–1993.
Burkhardt J. Religionskrieg // Theologische Realenzyklop"adie / Hg. G. M"uller, G. Krause. Berlin, 1997. Bd. 28. S. 681–687.